Зачем Путину невероятная версия?

Никто не поверит, но все правильно поймут.

Мы часто неправильно «читаем» Путина. Его ремарка о «коллективном суициде», ставшем следствием кокаиновой оргии на борту рухнувшего самолета, как главной версии гибели руководства ЧВК «Вагнер», имеет достаточно нетривиальное объяснение.

Парадоксальным образом в данном конкретном случае цель Путина состоит вовсе не в попытке скрыть следы своей возможной причастности к убийству, выдвинув какую-то абсурдную версию прикрытия (этим как раз он занимается регулярно), а в стремлении, напротив, по максимуму ее (эту причастность) распиарить. Путину по каким-то причинам очень важно, чтобы у вверенной ему массы сформировалось устойчивое мнение (молва), что Пригожина с соратниками не просто убили, а казнили «по понятиям». Сам выбор метода казни не случаен, а глубоко символичен. Главными жертвами мятежа стали военные летчики, сбитые вагнеровским ПВО. И Поэтому сам Пригожин не просто так погиб, а стал «сбитым летчиком.

Выдвигая заведомо абсурдную, демонстративно унизительную для погибших вагнеровцев версию их гибели, в которую невозможно поверить, Путин, собственно, и стремится к тому, чтобы в нее никто не поверил. Он именно на это и рассчитывает – никто не поверит, но все правильно поймут. Ему надо, чтобы общество однозначно поняло намек: так будет с каждым. Здесь, конечно, приоткрывается адова пропасть испуга, который он пережил. Мне это напоминает юношескую душевную травму Петра, бежавшего ночью из Москвы во время стрелецкого бунта, а потом изощренно мстившего, развесив казненных стрельцов напротив кельи своей сестры у стен Новодевичьего монастыря.

А досужие спекуляции и всякие там обвинения в нарушении каких-то законов его давно не колеблют – он же пямятник, кто его посадит?

Владимир Пастухов, Telegram