Хроническая болезнь белорусской экономики

Беларусь удерживает печальное лидерство по уровню инфляции.

Знаете ли вы, что в Беларуси, в новейшей истории, было три деноминации, в результате которых белорусский рубль лишился в общей сложности пяти нулей? Если бы не они, то средняя зарплата по стране была бы не четыре с лишним миллиона рублей, а более четырехсот миллиардов. Известно ли вам, что цены на основные продукты питания и товары с 1991 года выросли более чем в один миллиард раз (опять же с учетом деноминаций)? Выросло целое поколение граждан Беларуси, никогда не державших в руках металлических денег.

Это – инфляция. Как ни странно, мы к ней привыкли. Растут цены, растет зарплата. Высокие проценты по банковским депозитам позволяют некоторым даже зарабатывать на инфляции.

Вообще, инфляция в той или иной степени существует везде. Нормальным считается рост цен в пределах 3­5%, максимум – до 10% в год. В нашей стране за последние двадцать лет было только три таких года – 2005, 2006 и 2010. В нормальной рыночной экономике, где цены никто не регулирует, могут быть только две причины для инфляции: необоснованный рост зарплат и повышение качества товаров и услуг.

Поясню на примере. Наемные рабочие во всем мире борются за повышение зарплат. Для этого и существуют профсоюзы. Борются разными методами, порой прибегают к забастовкам. Если в результате роста зарплат денег в обращении становится слишком много – растут цены. Вторая причина несколько сложнее. Дело в том, что статистика не может учесть все изменения потребительских свойств товаров и услуг. Компьютерная томография, конечно, дороже, чем простой рентген, но значительно информативнее, а сухая статистика просто зафиксирует: медуслуги подорожали.

В нашей стране все совсем по-другому. Цены растут не из-за роста зарплаты, а как бы сами по себе. Пару лет тому назад цены устанавливались или согласовывались с вышестоящими инстанциями. Сейчас в ранге регулируемых осталось не так много цен, но цены на основные потребительские товары все равно несвободны. К чему это приводит? Производителю товаров нужно всего лишь убедить того или иного чиновника в том, что цены на его товар слишком низкие. Опыт показывает, что сделать это не слишком сложно. Дорожает, к примеру, бензин – дорожают все товары и услуги, поскольку транспортная составляющая есть в себестоимости любого изделия.

Когда цены регулирует рынок, то есть спрос и предложение, то все гораздо проще. Покупателя не интересует, сколько затрат вложено в тот или иной товар. Если покупатель считает, что товар слишком дорог – он его не купит. Поэтому в странах с рыночной экономикой инфляция, как правило, невелика.

Гораздо большее значение для инфляции имеет государственное вмешательство в экономику. Производство не может развиваться без капиталовложений, инвестиций. Нужно обновлять оборудование, внедрять новые технологии, развивать товаропроводящую сеть, а также сеть сервисного обслуживания. Все это очень дорогостоящие вещи, а ошибки в расчетах обходятся очень дорого. Поэтому хорошо, когда инвестиции частные, ведь решение о вложении денег принимает сам их владелец. Он же рискует их потерять.

В последнем случае предприятие объявляется банкротом и закрывается, либо переходит к новому владельцу. Гораздо хуже, когда деньги государственные, а решение об их вложении принимает чиновник. Даже если это он высокого уровня, даже если решение принимает лично президент страны. И дело не в том, что он глупее частника. Частник рискует до тех пор, пока у него не кончатся деньги. Чиновник может принимать ошибочные решения бесконечно, рискуя при этом только своей должностью.

Самыми выгодными являются прямые зарубежные инвестиции, когда в экономику приходит предприниматель, уже осуществивший выгодный проект в своей стране. Во-первых, он приносит живые деньги, во­вторых, вероятность ошибки в проекте сводится к минимуму, и уж во всяком случае, государство ничем не рискует: не получится – так не получится. Именно поэтому охота за прямыми зарубежными инвестициями идет нешуточная. Если же таких инвестиций нет, если нет бюджетных средств для инвестиций, а расти и развиваться хочется, производится так называемое эмиссионное финансирование. Деньги в буквальном смысле печатаются.

Результатом увеличения денежной массы становится рост цен. Народ становится беднее, ведь на свою зарплату, на свои сбережения он может купить значительно меньший объем товаров. По сути, финансирование проектов идет из наших карманов. Считается, что после осуществления проектов объем производства увеличится, уровень жизни возрастет, и деньги народу как бы вернутся. На практике такие проекты редко бывают успешными, и народ просто облагается инфляционным налогом.

Соблазн воспользоваться легкими деньгами весьма велик, и удержаться от него сложно. Может, поэтому наше государство удерживает печальное лидерство среди стран постсоветского пространства по уровню инфляции, обгоняя страны Средней Азии и Молдову, которые еще совсем недавно были притчей во языцех. Даже в относительно благополучном прошлом году цены выросли более чем на 21%.

Что еще плохо. Пытаясь скрыть от общественности печальные итоги своей хозяйственной деятельности, государство старается не допустить обнищания народа, бегства от белорусского рубля в какую-нибудь тихую валютную гавань и для этого всеми силами удерживает курс рубля по отношению к ведущим мировым валютам. Однако наступает момент, когда сил на это уже не хватает, тогда происходит девальвация, обрушение рубля, которое возвращает все на круги своя.

Надежным средством от инфляции является независимый от исполнительной власти Национальный банк страны, который должен отвечать за денежное обращение страны, не допуская выпуска в оборот излишней денежной массы. Однако при нынешней власти об этом остается только мечтать, что и подтвердил правитель во время недавней 5-часовой встречи с журналистами.

Лев Марголин, ucpb.org