Юлия Степанова: Угрозам и нападениям здесь быстро перестаешь удивляться

Активистка «Европейской Беларуси» считает, что власти пытаются запугать молодежных активистов.

Об этом она заявила в интервью «Белгазете».

- Прежде вы сознавали, сколь опасной деятельностью занимаетесь?

- Конечно, опасность моей деятельности для меня не сюрприз, но искать логику в подобных поступках сложно: я-то ведь ничего плохого не делала, чего мне было бояться? Того, что я людям помогаю? Это смешно! Непонятно, с какой целью это было сделано. Да, конечно, я испугалась - я все-таки девочка, а на меня напали, волосы обрезали - это страшно. Но я знала, в какой стране живу - подобным ситуациям здесь быстро перестаешь удивляться.

- Вы не единственный правозащитник в стране, так почему напали именно на вас?

- Я не только не единственный правозащитник, я еще и не делала ничего плохого: ну акции, инициативы в поддержку политзаключенных. Ну и к тому же я активистка «Европейской Беларуси», а прессинг на эту организацию очень большой. С юридической точки зрения я сделала все, что было необходимо: сейчас меня постоянно вызывают в милицию, я сразу же сняла побои, сделала все, что от меня требовалось. В милиции все делают по правилам, никакого предвзятого отношения к себе не вижу. В уголовном розыске вообще какое-то безэмоциональное существо сидит, по нему ничего не поймешь.

- Пережитый стресс как-то повлиял на состояние вашего здоровья - сон нарушился, кошмары случаются?

- Конечно, я пережила стресс - это ведь ненормально, когда на человека ночью нападают на улице. Из-за стресса и со сном были проблемы, несколько ночей спала по два часа, но без кошмаров. Это все-таки мои любимые волосы, я ведь девушка, и для меня все это неприятно. К новой прическе трудно привыкать, в конце концов, это мне решать, когда менять имидж, а в такой ситуации смена имиджа получилась вынужденной.

Наверное, морально я достаточно устойчива, стойко все это переношу - а что делать? Принимаю как данность: случилось, но нужно жить дальше. Хорошо, что друзья постоянно пытаются меня подбодрить, хвалят новую прическу, постоянно говорят, что так она мне идет даже больше прежней. Пока привыкаю к новому образу, но волосы буду снова отращивать. Пошла в парикмахерскую только на второй день после произошедшего, а в первый день приезжали журналисты, все ведь хотели сфотографировать, как меня другие парикмахеры подстригли. В салоне попросила парикмахера не задавать мне вопросов. Мастер долго со мной занимался, часа два, волосы ведь обрезали неровно. И тем не менее я пришла в себя, за помощью к психологам не обращалась. Я не понимаю, чего хотели добиться эти люди. Сейчас я занимаюсь собой, болею.

- Часто после пережитого стресса человек старается избавиться от мыслей, связанных с травмой, а вы, напротив, открыты для интервью...

- На следующий день после случившегося я только и делала, что повторяла одно и то же в интервью журналистам, как попугай, наизусть один и тот же текст выучила. Да и вообще, все выспрашивают у меня подробности случившегося, а для меня все это произошло настолько быстро, что и подробностей никаких не вспомнишь: напали, повалили, обрезали волосы, что-то сказали - и всё. Я поначалу находилась в каком-то вакууме, с трудом сознавала, что происходит. Всем одно и то же говорила, как под копирку, сплошь зазубренные фразы: сто раз надо сказать - скажу сто раз. Двести надо? Скажу двести.

- А прежде вам угрожали или нападение стало неожиданностью?

- Угрозы передавали через соседей. Однажды к соседке пришел некий мужчина, не представился, сказал, что я якобы украла у него мобильный телефон и должна ему Br334 тыс., а еще что он заявление в милицию писать не будет, а просто побьет меня. Понятное дело, мобильный телефон я ни у кого не крала, зато как раз недавно потеряла свой и писала заявление в милицию. А Br334 тыс. - это сумма, указанная в письме, которое я недавно получила от компании сотового оператора: в 2008 году я осталась должна за что-то эту сумму.

Конечно, это все влияет на здоровье, ощущаю, как нас всех по одному запугивают. Это мой случай получил резонанс, а мы ведь не знаем, что происходит с другими. А я сталкивалась с людьми, на которых также оказывалось моральное давление неизвестными: к одной женщине в квартиру площадью больше 100 кв. м в отсутствие хозяев вошли неизвестные, открыли все окна по периметру, нарисовали иероглифы на стенах. А был случай, когда такие же неизвестные пришли в квартиру к некурящим и подложили бычок - запугивали. Не то чтобы это можно было назвать серьезной психологической войной, но нужно знать, что такие факты имеют место.

Напомним, 13 января поздно вечером на активистку «Европейской Беларуси» Юлию Степанову напали двое неизвестных: «Повалили в снег. Один за руки держал, а другой обрезал волосы. Я носила два хвостика, у меня были длинные кучерявые волосы. И вот он сначала один хвостик срезал, затем второй». Кроме моральной травмы от нападающих Степановой достался удар ногой и пара ругательств. Большинство интернет-ресурсов единогласно связывают нападение на активистку с ее деятельностью по оказанию помощи политзаключенным и их семьям.