Островной опыт для Беларуси

Исландия оказалась первой страной Европы, по которой ударил кризис в XXI веке. И Исландия вышла из него, начав действовать строго вопреки классическим антикризисным моделям и давлению извне – со стороны Европы и всего мира. При этом льготные энергоносители и кредиты ей никто не предоставлял. Теперь опыт исландцев самым неожиданным образом может пригодиться белорусам – если у них хватит смелости взять на себя ответственность за судьбу страны.

Почти как Беларусь, только далеко в море

Исландия – «страна льдов» или «ледяная страна» – островное государство в северной части Атлантического океана. Территория острова – 103 тыс. км2, что в два раза меньше площади Беларуси. Население Исландии (320 тыс. человек) заметно меньше населения Витебска, а ее столица Рейкьявик (120 тыс.) не дотягивает даже до половины Бобруйска.

Исландия – государство-остров на самом западе Европы. Беларусь, самоизолировавшаяся на самом востоке Европы, также вполне может рассматриваться как остров. К тому же у наших государств есть еще кое-что общее: их основали викинги, причем примерно в одно и то же самое время. Нынешние исландцы – потомки викингов-пиратов, уплывших из Норвегии в 870 году. И викинги же создали первое белорусское государство (Полоцкое княжество) и первый белорусский город – Полоцк, в 862 году.

От прочих стран, даже стран Западной Европы, Исландия традиционно отличалась очень высоким уровнем жизни. В 2007 году ООН объявила Исландию лучшей для жизни страной (но при этом – еще и с самыми высокими ценами). В то время, как и всю вторую половину ХХ века, Исландия действительно очень хорошо зарабатывала. Дело в том, что в Исландии очень дешевая электроэнергия – в стране работает множество гидро- и геотермальных электростанций. Это позволило развернуть масштабное и очень энергозатратное производство алюминия. Второй крупный источник доходов – изобилие рыбы великолепного качества. (Ежегодная добыча – 1,3 млн тонн).

Масштабные источники доходов позволяли немногочисленным исландцам жить очень богато. Исландская крона была едва ли не самой устойчивой валютой мира. На стыке столетий представители среднего класса (90% жителей) Исландии позволяли себе по несколько раз в год ездить отдыхать в экзотические страны. Трехэтажные дома с каминами и саунами, машины класса «люкс» – все это было нормой…

И тут правительство стало совершать ошибки.

Во льду ничего не растет

В 2001 году правительство Исландии начало приватизацию государственных банков. Вскоре на рынке появились три крупнейших коммерческих банка: «Глитнир», «Койптинг» и «Лаундсбаунки». Их владельцы оказались в очень выгодном положении – у них был огромный кредит доверия. Дело в том, что в скандинавских странах, как и в Германии, очень сильна протестантская этика, диктующая бизнесменам вполне конкретную модель поведения. Благодаря ей финансовая репутация скандинавов всегда была безупречной – и, к слову, в Скандинавии никогда не было крупных банкротств. Ну а Исландия позиционировала себя именно как скандинавскую страну, с соответствующим уровнем надежности,  в том числе, и банков.

Владельцы новых исландских банков были людьми продвинутыми, и хорошо понимали все возможности, предоставляемые интернетом. Вместе они создали интернет-банк «IceSave» (дословно: «сохранение во льду»). Его клиентам достаточно было войти в Сеть, прямо в онлайне открыть счет и сделать вклад с помощью банковской карты. Вклады принимались под самый выгодный в Европе процент – он также начислялся на онлайновый счет клиента.

«IceSave» выигрывал у европейских конкурентов за счет двух факторов: высоких процентов и простоты использования. Его клиентам не приходилось ехать в банковский офис, ждать в очередях, общаться с клерками. Самому же банку не приходилось арендовать офисы, нанимать сотрудников и оплачивать услуги инкассаторов. В итоге все были довольны.

При этом «IceSave» рекламировался в Европе как «исландский банк», что создавало иллюзию государственной гарантии. Сама Исландия не входила в ЕС и, соответственно, ее банки действовали за пределами общеевропейского банковского законодательства. Но многие ли граждане Евросоюза вообще способны с первой попытки безошибочно перечислить страны-члены ЕС? Немногие.

«Наши частные банки активно одалживали деньги у иностранных банков, заверяя их, что за ними стоит исландское правительство, – писал впоследствии экономист Торвальдур Гильфасон (с 2011 года – член Исландской конституционной ассамблеи). – Им поверили на слово, никто даже не удосужился сделать официальный запрос».

Исландским банкирам поверили не только банки и частные компании континентальной Европы. Активнее всего «IceSave» рекламировался в Великобритании и Нидерландах – как результат, бюджетные деньги в исландские банки вкладывали даже Скотланд-Ярд и мэрии крупных английских и голландских городов, различные госструктуры европейских стран, университеты Кембридж и Оксфорд, пенсионные фонды.

Окрыленные успехом, исландские банки начали открывать персональные интернет-счета и собирать деньги с частных лиц по всей Европе. Казалось бы, простая логика должна была подсказать вкладчикам: во льду можно хранить все, но во льду ничего не растет – в том числе и деньги. Не подсказала.

«Английские и голландские вкладчики были уверены, что наши банки подпадают под европейскую юриспруденцию, а значит, все прекрасно, деньги в безопасности, – свидетельствовал глава Ассоциации предпринимателей Исландии Вильхьяльмур Эгильсон. – И деньги хлынули потоком. Активы трех ведущих банков в десять раз превысили ВВП страны. Есть тонкая линия между амбициями и жадностью, и наши банкиры ее перешли. На самом деле, получить деньги банкам вовсе не трудно. Вопрос, куда их деть, как распорядиться ими и как инвестировать, чтоб они заработали. Деньги шли, а банкиры даже не знали, что с ними делать».

Все было хорошо до лета 2008 года, когда случился крах американского инвестиционного банка Lehman Brothers, который потянул за собой по цепочке падение крупнейших мировых банков. В этот момент правительство Исландии осознало: банки страны накопили международных долговых обязательств на сумму в 40 млрд евро – это в десять раз превышало годовой национальный продукт Исландии. Причем большая часть этих обязательств сформировалась в Великобритании и Нидерландах – весьма влиятельных членах ЕС.

Позднее депутат парламента Исландии Триггви Тоур Хербертссон рассказывал журналистам: «Нам срочно были нужны $5 миллиардов, и я лично поехал в Россию. Путин вроде согласился. Но тут грянула война с Грузией, и русским стало не до нас. А потом финансовый кризис докатился и до русских. Словом, денег нам не дали. Ситуация стала отчаянной. Банкротство казалось неминуемым. Исландия закрылась на несколько недель. Банковская система рухнула, и было невозможно ни получить, ни отправить деньги, что для островной страны просто катастрофа».

9 октября обанкротилось крупнейшее финансовое учреждение Исландии – «Койптинг», неделю спустя национальный орган финансового надзора (FME) установил прямой контроль над «Лаундсбаунки» – исландским банком №2. После этого события вышли из-под контроля. Биржа Рейкьявика практически самоуничтожилась: котировки всего за день упали на 90%, так как акции трех банков составляли более 60% всей капитализации фондового рынка Исландии. Исландская крона упала в два раза относительно доллара, а доступ к конвертируемой валюте был закрыт как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

После этого президент ОлафурРагнар Гримссон начал свою речь перед гражданами страны словами «Бог да благословит Исландию». Выступивший следом премьер-министр Гейр Хорде констатировал: «Существует реальная угроза того, что Исландию при самом неблагоприятном развитии событий засосет вслед за банками в воронку водоворота, из которой она выйдет национальным банкротом».

На следующий день в Великобритании были заморожены активы «Лаундсбаунки» и Центробанка Исландии. Британская The Guardian писала: «Исландия – на грани коллапса. Инфляция и процентные ставки достигли заоблачных высот. Крона, исландская валюта, находится в свободном падении». Британцы, а за ними и прочие европейцы бросились забирать вклады из исландских банков, и в первую очередь из «IceSave».

При этом Великобритания подвела принимаемые меры под «Закон об антитерроризме, преступности и безопасности», принятый в 2001 году. Как результат, финансовые учреждения Исландии приравняли к Аль-Каиде и Хамасу. Далее британское подразделение «Койптинга», Kaupthing Singer & Friedlander, передали в прямое управление Королевскому Казначейству. Депозиты 160 тыс. клиентов онлайн-банка Kaupthing Edge на общую сумму в $2,5 млрд власти Нидерландов просто отдали (безвозмездно) голландскому банку ING Direct.

В общей сложности свои деньги потеряли 300 тыс. вкладчиков в Великобритании и около 100 тыс. – в Нидерландах. Правительства этих стран возместили потери своим гражданам, но тут же предъявили счет Исландии на 4 млрд евро (выплата в течении 15 лет с 5,5% годовой ставкой). Получилось, что каждого жителя страны, включая стариков и младенцев, обязали выплачивать по 100 евро в месяц на протяжении 15 лет. Сразу целая страна оказалась в долговой яме, по сравнению с которой греческий кризис – просто шутка.

Катарсис по-исландски

В первые недели кризиса в Исландии царил хаос. Люди метались по банкам, пытаясь снять деньги со счетов, или бегали по магазинам, скупая все подряд: продукты, лекарства, мыло и зубную пасту. Недвижимость резко упала в цене.

Но затем на смену короткому замешательству, вызванному шоком, пришла ярость. Исландцы начали задавать вопросы: виновны ли мы в преступлениях банкиров? Разве мы мошенники? Почему медсестра или простой рыбак должны отвечать за действия руководителей частных банков, платить по чужим счетам?

23 ноября 2008-го начались массовые беспорядки. В центре Рейкьявика толпа сжигала чучела банкиров, в парламент летели помидоры и банки с йогуртом. Местные домохозяйки вышли на улицы с кастрюлями и сковородками. Именно они возглавили последовавшую за этим пятимесячную осаду парламента.

26 января 2009 года премьер-министр Исландии Гейр Хорде объявил о немедленной отставке всего правительства страны. 1 февраля временное правительство возглавила Йоханна Сигурдардоттир. 3 января 2010 года парламент Исландии принял законопроект о выплате вкладчикам из Великобритании и Нидерландов $3,4 млрд, однако президент Олафур Рагнар Гримссон наложил на него вето. В тот момент на улицы Рейкьявика вышли практически все жители города, включая дряхлых стариков. После этого парламент назначил на 6 марта 2010-го всенародный референдум о выплате долга. На референдуме 93% исландцев проголосовали против выплаты компенсации европейским вкладчикам. Позднее президент Гримссон заметил: «Исландии говорили, что если она не примет условия международного сообщества, то станет северной Кубой. Но если бы мы согласились, то стали бы северным Гаити».

МВФ немедленно свернул кредитование, а Великобритания объявила Исландию «нацией террористов». Европейские банкиры испугались, что по примеру Исландии страны Южной Европы тоже могут отказаться платить финансовым спекулянтам. Как результат, остров оказался в информационной блокаде.

На выручку пришел… вулкан Эйяфьятлайокудль, начавший извергаться весной 2010 года одновременно с референдумом. Извержение не доставило острову никаких проблем, но на неделю парализовало авиасообщение в Европе – и Исландия оказалась в центре мировых новостей. Результат: летом 2010-го поток туристов в Исландию возрос до миллиона человек, туризм быстро стал очередным серьезным источником дохода. Кризис не затронул ключевые отрасли – экспорт рыбы и алюминия, так что валюта продолжала поступать в страну.

Возрождение

Новое – левое – правительство Исландии приняло радикально-жесткие меры, полностью противоположные тому, что Евросоюз диктует сейчас Греции и другим европейским должникам. Прежде всего, было решено обанкротить частные банки, национализировать их и девальвировать крону. «Мы позволили частным банкам рухнуть, но мы спасли их «домашнюю» часть, – говорит директор Центробанка Исландии Маур Гудмундссон. – Мы перевели «домашние» капиталы в новые банки и национализировали их. Тем самым была спасена внутренняя платежная система и сбережения самих исландцев».

Был введен строгий запрет на вывоз капитала: все зарубежные инвестиции с тех пор требуют специального разрешения. Граждане Исландии, выезжая за границу, обязаны предъявить в банке авиабилет – только тогда им продадут 2000 евро. Но в поездке они могут свободно расплачиваться своей кредитной картой и снимать с нее любые деньги. Это остановило бегство капитала и укрепило крону. Также было принято решение, что долг по ипотеке не может превышать 110% от стоимости дома. Это спасло множество исландцев от разорения и потери домов и квартир.

Буквально за год инфляция упала с 20% до 6%, а безработица снизилась до 5% (в европейских странах уровень безработицы вырос до 25%). Исландия даже досрочно выплатила долги МВФ.

Американский экономист, лауреат Нобелевской премии Пол Кругман позднее написал в своем докладе: «Исландия должна была стать примером экономической катастрофы. Сбежавшие банкиры оставили страну с огромными долгами и, казалось бы, в безнадежной ситуации. Однако отчаяние сделало привычное поведение невозможным, дав свободу нарушать правила. Когда все спасали банки и заставляли общество платить, Исландия позволила банкам разориться и расширила сеть социальной защиты. Когда все старались задобрить иностранных инвесторов, Исландия наложила ограничения на движение капитала, чтобы дать себе пространство для маневра. В результате страна не избежала большого экономического ущерба и значительного падения уровня жизни. Но она смогла ограничить рост безработицы и страдания наиболее уязвимых слоев общества. Социальная защита уцелела, как и система общественных обязательств перед гражданами. Такой итог можно считать почти триумфом».

Немного оправившись от экономического шока, исландцы решили сменить политическую систему и всем народом написать новую Конституцию. Причем без участия политиков и юристов. Для написания этого социального контракта между обществом и государством компьютер случайным образом выбрал 1000 граждан страны. Так была создана национальная ассамблея, участники которой формулировали основные идеи, ценности и нравственные идеалы, которые должны быть заложены в Конституции. Через интернет в обсуждении участвовала вся страна.

Далее был выбран конституционный совет из 25 человек, которому и довелось писать Конституцию. Все, кто хотел стать ее соавтором, проводили свои предвыборные кампании в интернете, полностью бесплатно. В итоге в совет вошли рядовые люди – врачи, священник, медсестра, фермер, поэт. Они получили зарплату парламентариев и следующие четыре месяца работали над проектом основного закона. Свои предложения и поправки исландцы и граждане других стран вносили в онлайне – через Facebook.

Конституция получилось удивительной – достаточно левой и неполиткорректной (по европейским меркам). Но исландцев она вполне устроила. Все природные ресурсы страны, включая самые дорогие – рыбу и энергию, были объявлены собственностью нации. На смену пропорциональной избирательной системе пришла мажоритарная. Были прописаны гарантии, по которым каждый гражданин имеет бесплатный доступ к интернету и ко всем правительственным документам, если они не являются государственной тайной. Также большинство жителей Исландии высказались за придание государственного статуса Лютеранской церкви.

Наведя порядок у себя в стране, исландцы констатировали: «Политики, прислуживающие капиталу, играют в грязные игры, как будто не они работают на нас, а мы являемся их рабами. А мы их просто наняли за наши деньги. И должны напоминать им об этом каждый день».