Смерть в ШИЗО: вопросов больше, чем ответов

24 апреля 2012 года в ШИЗО колонии № 14 умер осужденный Андрей Касперович.

По заключению судебно-медицинской экспертизы, он покончил жизнь самоубийством, повесившись на обрывке простыни. К такому же выводу пришли следователи по результатам двух проведённых по факту смерти проверок, пишет сайт правозащитной организации «Платформа».

Однако после проведенных проверок осталось множество вопросов и по прошествии почти года после случившегося, нельзя однозначно сказать, была ли смерти Андрея Касперовича действительно суицидом или она носила насильственный характер.

Последнее длительное свидание с заключенным состоялось в начале апреля 2012 года. На нем он подписал документ о том, что не имеет суицидальный намерений. Подготовить его он попросил свою супругу заранее. Также Андрей Касперович предупредил ее о том, что «все очень плохо, и варианты развития событий могут быть разными».

Правозащитники отмечают, что за последние полгода перед смертью заключенного с ним действительно происходили довольно странные события. Андрей Касперович, получивший за предыдущие 5,5 лет отбывания наказания 25 поощрений, вдруг становится «злостным нарушителем» режима. Затем следует перевод в другую исправительную колонию, а потом и смерть.

Первым настораживающим фактом были слова следователя о том, что принято решение не выдавать родственникам тело Андрея Касперовича для погребения. Следующим непонятным моментом стал запрет на фотографирование тела в морге.

Супруга Андрея Касперовича сразу же отправилась в Борисовский РОСК, где побеседовала на тему фотосъемки со следователем Черновым С.Н.

Cанитар морга Белоусов А.В. в разговоре с ним сослался на ведомственные инструкции и указание начальника морга, который в этот момент находился в Минске.

Правозащитники уверены, что запрет связан с тем, что некоторые повреждения тела пытались спрятать от родственников заключенного. Но даже тех фотографий, которые удалось сделать, достаточно для того, чтобы понять: в последние дни перед смертью Андрей Касперович, находившийся в одиночной камере № 01 ШИЗО ИК-14, подвергался избиениям.

Примечательно, что прижизненных побоев на теле заключенного совершенно «не заметила» судмедэксперт того же морга Борисовского отделения МСЭ Базылева О.П.

Следователю Чернову С.Н. отсутствие фотографий тела Андрея Касперовича в помещении морга дало основание предположить, что побои были нанесены ему… женой, после получения тела мужа из морга.

Согласно материалам проверки, 20 апреля 2012 года в помещении 3-го отряда ИК-14 Андрей Касперович начал вести себя неадекватно и забаррикадировался в помещении для хранения личных вещей осуждённых. В связи с этим, в 11 часов 30 минут войсковым нарядом контролеров он был доставлен в медицинскую часть колонии, где был осмотрен начальником терапевтического отделения, майором внутренней службы Заец Л.В. Согласно выпискам из амбулаторной карты Андрея Касперовича, приобщенным к материалам проверки и подписанным начальником медицинской части колонии майором внутренней службы Короленок И.М., в 11 часов 30 минут 20 апреля 2012 года ему был выставлен диагноз «острое психическое расстройство». В 11 часов 50 минут, при повторной доставке Андрея Касперовича в медицинскую часть, он был госпитализирован в палату под наблюдение, там же ему был сделан укол психотропного препарата «Аминазин». Однако в палате заключенный находиться отказывался и написал заявление о помещении в безопасное место, которое передал дежурному помощнику начальника колонии. В 15 часов 15 минут 20 апреля 2012 года начальником терапевтического отделения, майором внутренней службы Заец Л.В. было дано медицинское заключение о том, что осуждённый Касперович А.Н. по состоянию здоровья может содержаться в ШИЗО.

К материалам проверки приобщено и заявление Андрея Касперовича о помещении его в безопасное место в связи с угрозой его жизни и здоровью, якобы написанное им в медицинской части. Однако датировано оно 18, а не 20 апреля, как следует из пояснений сотрудников ИК-14.

Кроме того, жена Андрея Касперовича, имевшая возможность 26 апреля 2012 года ознакомиться с его амбулаторной картой в кабинете следователя утверждает, что в ней записей о постановке ему психиатрического диагноза «острое психическое расстройство» и введении психотропного препарата 20 апреля 2012 года сделано не было. Также в амбулаторной карте Андрея Касперовича не было сделано записи о его отказе от госпитализации в стационар, что является грубейшим нарушением Закона Республики Беларусь об оказании психиатрической помощи.

Об отсутствии на момент смерти в амбулаторной карте Андрея Касперовича записи об остром психическом расстройстве свидетельствуют и акты о смерти и передаче тела.

Вполне очевидно, что «острое психическое расстройство» появилось в качестве диагноза позднее, уже после смерти Андрея Касперовича и составления данных документов, иначе этот диагноз в обязательном порядке был бы включен в акты.

Согласно материалам проверок, камера № 01 ШИЗО ИК-14, где находился Андрей Касперович, 24 апреля 2012 года оказалась не оборудованной системой видеонаблюдения (в отличие от всех остальных камер ШИЗО ИК-14). Однако о наличии в камере № 01 ШИЗО ИК-14 системы видеонаблюдения свидетельствуют осужденные, которые неоднократно отбывали в ней дисциплинарные наказания.

Согласно все тем же материалам проверок, дежурный контролёр ШИЗО ИК-14 Лесун А.В. 24 апреля 2012 года в 16 часов 05 минут произвел визуальный осмотр камеры № 01 ШИЗО ИК-14, в которой содержался Андрей Касперович. В момент осмотра заключенный ходил по камере, в разговоры с контролером не вступал, претензий, опасений и суицидальных мыслей не высказывал. В 16 часов 15 минут тем же контролером был обнаружен труп, повешенный на обрывке простыни, закреплённом за радиатор отопления.

Чем было вызвано служебное рвение Лесуна А.В., который проводил визуальный осмотр камеры № 01 ШИЗО ИК-14 не через 30 минут, как положено по правилам несения службы, а через 10 минут, в течение которых Андрей Касперович успел «незаметно и неслышно» для дежурного контролера разорвать простыню, сделать удавку, закрепить ее на радиаторе отопления и совершить суицид? А если вспомнить, что время смерти - 16 часов 10 минут, то на совершение всех вышеперечисленных действий у него было всего 5 минут.

Правозащитники обращают внимание прокуратуры, Следственного комитета и МВД на то, что смерть в наших колониях, к сожалению, отнюдь не редкость, а проводимые проверки позволяют сделать лишь один вывод - в местах лишения свободы жизнь заключенных находится под угрозой.

При этом, ни один сотрудник администрации ИК-14 так и не понес наказания, в том числе и за должностные преступления. Совершенно очевидно, что смерть человека в местах лишения свободы трагическое проишествие, за что должны нести ответственность те, кто оказался неспособен оградить жизнь человека от опасности.

В деле Андрея Касперовича остается много неясного. В частности очевидные факты профнепригодности сотрудников администрации ИК-14, допустившие грубейшие нарушения условий содержания заключенных, не оказавшие своевременную медицинскую помощь и не предпринявшие мер защиты заключенных.