Врачи о смерти Юлии Кубаревой: «Аппараты в операционной виснут, и анестезиологи об этом знают»

Трагическую смерть девушки из Гродно сейчас обсуждает вся страна.

Почему Юля (на фото) стала жертвой пластической хирургии, пытаются понять следователи, врачи, чиновники и все потенциальные пациенты, пишет «Комсомольская правда в Беларуси».

К сожалению, больные гибнут на операционном столе не первый раз, но впервые такой случай получил широкий резонанс. На прошлой неделе бригада, которая оперировала девушку, была задержана. За решеткой оказались хирург, анестезиолог, две медицинские сестры и главный врач «Экомедсервиса». Тут же было возбуждено уголовное дело. А через три дня, 6 мая, хирурга и его медицинскую сестру освободили, но в изолятор временного содержания посадили главного инженера «Экомедсервиса», который отвечал за состояние техники.

«Мы не надеялись, что врачей сразу задержат, хотя очень на это надеялись»

Юлия Кубарева, счастливая невеста, которая собиралась замуж в августе, решила исправить свой нос. Точнее, убрать на нем маленькую горбинку. Еще в детстве мальчишки ударили ее снежком и повредили нос, возникли проблемы с дыханием.

- Когда мы узнали, что в государственной больнице очередь расписана на целый год, решили обратиться в частный центр. Там пообещали: через месяц дочку прооперируют. Мы ни в коем случае не делили врачей на частных и государственных, ведь ее оперировали лучшие специалисты: известный столичный хирург - Виктор Серебро, который возглавляет отделение пластической хирургии в 4-й больнице и по совместительству работает в центре, анестезиолог - ранее работал в государственной больнице и написал не один научный труд, а центр возглавляет бывший сотрудник Минздрава. Какие у нас были основания не доверять специалистам? - рассказывает «КП» отец погибшей девушки Юрий Кубарев.

Операцию назначили на 26 марта на 17.00. И родителям, и Юле говорили: пластика будет длиться полтора часа, но в итоге она длилась почти на час больше. В бессознательном состоянии девушку привезли в палату, после чего врачи ушли. Сколько ни пытались родители и медицинский персонал связаться вечером с анестезиологом, безуспешно - его телефон был выключен.

- Нам сказали, что дочка просыпалась на операционном столе. Но чем это подтверждается? Когда мы обратились в «Экомедсервис» за разъяснениями, анестезиолог так и заявил: «Моя вина в том, что я не разбудил ее», - говорят родные Юлии Кубаревой.

Четыре недели Юля провела в медикаментозной коме, но скончалась, не приходя в сознание. В свидетельстве о смерти в графе причина смерти написано «диагноз не установлен», только в конце мая судебно-медицинские эксперты могут ответить, от чего скончалась девушка.

- В морге нам рассказали, что мозг дочки умер в день операции. Все попытки ее спасти были бесполезны, ведь в 4-ю больницу она поступила с оттеком мозга, - сокрушаются родители Юлии Кубаревой. - Конечно, мы не думали, что врачей сразу задержат, хотя очень на это надеялись. По-прежнему считаем, что раз они работали вместе одной бригадой, то отвечать перед законом должны все. Сейчас пытаются оправдать хирурга, мол, он свою работу сделал хорошо. Но что нам с этого? Разве наша дочь сможет когда-нибудь увидеть себя в зеркале? Он ушел из центра, оставив нас одних наедине с бедой.

Бригаде, которая оперировала Юлю, грозит до пяти лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности.

«Анестезиолог должен был понимать, что произошло»

О том, как по всем правилам должна проходить пластика и кто за что отвечает в операционной «Комсомолка» решила узнать у известного минского пластического хирурга. Правда, свое имя он попросил не называть, сейчас многие врачи опасаются проверок.

- За что отвечает хирург, а за что - анестезиолог во время операции?

- Хирург занимается своим полем деятельности - хирургической работой, анестезиолог - вводит наркоз и вместе с медсестрой-анестезистом следит за основными параметрами жизнедеятельности пациента. Хирург в это не вмешивается, хотя ответственность за конечный результат на нем, конечно, высокая. Ведь изначально пациент приходит к хирургу, который принимает решения об объеме операции. Анестезиолог тоже смотрит пациента непосредственной перед операцией, но главный в команде - это хирург.

- Кто обязан приводить пациента в чувства после наркоза?

- В течение двух часов его обязан наблюдать анестезиолог, убедиться, что человек в сознании, полностью адекватен, чувствует себя нормально, и только после этого перевести его в общую палату.

- Сколько времени обычно длится такая операция?

- Это зависит от опытности хирурга, в среднем операция длится от часа до двух.

- Во время операции анестезиолог имеет право отлучиться?

- Может, конечно, выйти в туалет. В этот момент за аппаратурой следит медсестра-анестезистка.

- Родителям рассказали, что мозг дочери умер 27 марта в день операции.

- Специалистам было ясно, что мозг умер во время операции.

- Врачи могут это сразу понять?

- Думаю, что анестезиолог должен отдавать отчет в том, что произошло. Неадекватное поведение врачей после операции, с нормальной точки зрения это необъяснимо. С трудом верится в версию, что врачи до конца не понимали, что произошло с девушкой.

- Уже точно известно, когда сломался аппарат искусственной вентиляции легких (ИВЛ), врачи пользовались ручной подушкой - так называемым мешком Амбу. Сколько минут им можно страховать пациента?

- Им можно дышать хоть сутки, никаких проблем нет. Видимо, бригада не сразу заметила, что с аппаратом ИВЛ что-то неладное, и вовремя не перешла на мешок Амбу. В моей практике был случай, когда во время операции отключили свет, тогда мы два часа оперировали, поддерживая дыхание пациента мешком Амбу. Да, это нестандартная ситуация, но не настолько, чтобы оказаться беспомощным.

- Через сколько времени может умереть мозг, если аппарат ИВЛ не работает, а бригада замечает это не сразу, но тут же переходит на ручной мешок?

- После пяти минут начинают происходить необратимые процессы, шансов восстановить человека все меньше.

- Смерть Юлии Кубаревой - единственная в нашей стране?

- Нет, такие ситуации регулярно встречаются в здравоохранении. И у нас, и за рубежом. Что же касается неудачной пластической операции, то был похожий случай лет 7 - 8 назад. Поймите, ошибки всегда есть и будут, это человеческий фактор, и никуда от этого не деться. К сожалению, никто не застрахован от этого.

Замечает ли врач, что ИВЛ сломался во время операции?

Следственный комитет уже заявил, что аппарат ИВЛ за шесть лет не проверялся ни разу, кроме того, во время операции 40 минут он работал то с ошибками, то со сбоями. По предварительной версии, именно это стало причиной смерти девушки. Существует версия, что аппарат ИВЛ сломался во время операции, но врачи этого не заметили, показатели были в норме, бригада продолжала работать. Когда «Комсомолка» решила поговорить с анестезиологами о том, возможно ли такое, три специалиста напрочь отказались давать комментарии, сказали лишь, что качество аппарата белорусского производства оставляет желать лучшего. И только два анестезиолога на условиях анонимности согласились с нами пообщаться.  

- Если отключился аппарат ИВЛ, это видно сразу, ведь человек перестает дышать, у него синеют губы, кровь становится темнее. Через 3 - 5 минут сердце может остановиться. Но если поломка произошла в наркозно-дыхательном аппарате ИВЛ (именно к такому была подключена Юлия Кубарева. - Ред.), к примеру, сломалась наркозная часть, которая дозирует газ и забирает обратно переработанный СО2, то заметить это сразу невозможно. Человек продолжает дышать, у него раздувается грудная клетка, кожные покровы будут нормальным, но при этом у него накапливается СО2. Это как дышать с пакетом на голове или под одеялом, - говорит анестезиолог одной из минских больниц.  

Когда на сайте «Нашай нiвы» появилось заключение Минздрава о проведении служебного расследования, мы попросили специалиста его прокомментировать.

- Там сказано, что газоанализатор был неисправен: «Газоанализ вдыхаемой и выдыхаемой смеси не проводился ввиду неисправности блока газоанализатора наркозного аппарата». Врач не мог видеть никаких показаний, так как была поломка, и он знал об этой неисправности, это лишило его возможности отслеживать всю ситуацию в режиме реального времени. Ведь в таком случае неизвестно, что вдыхает пациент и что выдыхает. Не исключено, что аппарат мог быть неисправным еще до этой операции и врач на свой страх и риск пошел на операцию, мол, я уже работал с таким аппаратом и все обошлось», - говорит анестезиолог. - Есть еще один момент, на который почему-то никто не обращает внимание. В заключении сказано, что состояние девушки, когда в «Экомедсервис» вызвали «скорую», было стабильным, но уже в реанимации 4-й больницы врач констатировал тяжелое состояние, судороги. Почему никто не задается вопросом, как ее везла «скорая»? Если человек находится в коме, то его должны были сразу подключить к ИВЛ и транспортировать на искусственной вентиляции. Но на ИВЛ девушку перевели только в реанимационном отделении. Может, стоит обратить внимание и на транспортировку?

Кстати, сами врачи не очень-то довольны тем, как работает ИВЛ.

- Аппараты ИВЛ белорусского производства могут зависнуть, врачи старой закалки об этом знают, следят за работой аппарата, и за все мои 10 лет практики не было случая, чтобы из-за сбоя в работе аппарата погиб пациент. Но сейчас многие клиники закупили импортные аппараты высокого класса, сбои и ошибки в них исключены. Возможно, врач, который последнее время работал с такими аппаратами, мог расслабиться во время операции и не заметить, что произошли неполадки, - прокомментировал «КП» другой практикующий врач-реаниматолог.

Оля Сукора в коме до сих пор. Родные не знают ни причины комы, ни имени анестезиолога

Как оказалось, Юлия Кубарева не единственная жертва пластической операции. В областной больнице в Боровлянах с октября в коме лежит 32-летняя минчанка Ольга Сукора.

- 10 октября ей сделали операцию по исправлению прикуса. Когда дочка обратилась за консультацией к врачу, ей сказали: если она не сделает операцию, то со временем не сможет раскрыть челюсть. Испугавшись, она огласилась на хирургическое вмешательство, - рассказывает «КП» Любовь Даниловна, мама Ольги. - Но после операции у нее образовался отек легких, дочь ввели в медицинскую кому. Я неоднократно пыталась узнать фамилию анестезиолога. Мне назвали врача по фамилии Гриб Ольга Константиновна, представляете, но оказалось, что такого анестезиолога нет. Выходит, от нас скрывают настоящую фамилию врача.   

Семь частных медицинских центров лишили лицензии на проведение операций

Минздрав уже успел проверить 25 частных медцентров Минска и почти везде нашел серьезные нарушения.

После трагедии, которая произошла в «Экомедсервис», Минздрав начал проверять все негосударственные медцентры. Причем еще до мая. В интернете появился документ министерства здравоохранения, в котором сказано, что на 30 апреля специальная комиссия уже проверила 25 частных клиник Минска. С 2 мая семь клиник лишились лицензии на оказание анестезиолого-реанимационной помощи. Это «Экомедсервис», «Грандмедика», «Медэксперт», «Ради здоровья», «Валерэ», «Медарт» и «Вита». Вернут им лицензии или нет, пока что не ясно. Правда, в двух центрах корреспондента «КП» уверили, что операции под анестезией у них можно будет сделать где-то через месяц.

- Вы же знаете, какая сейчас в городе с этим (наркозом, - Ред.) ситуация. Возможно, услуги возобновим.

Еще семь центров лишили лицензии на определенное время. До 20 мая они должны будут исправить все недочеты и отчитаться перед Минздравом.

До 1 июня специальная комиссия Минздрава проверит все частные клиники страны.

Как удалось узнать «КП», в мае проверят не только частников, но и все государственные клиники, где пациентам делают наркоз.

Какие нарушения обнаружили в частных клиниках?

- в некоторых центрах нет условий для проведения общей анестезии. Комиссия ставит вопрос о проверке квалификации врачей-анестезиологов;

- не проводятся плановые проверки оборудования;

- врачи работают в одиночку, без медсестры-анестезиста;

- нет условий для безопасного посленаркозного периода;

- во всех центрах есть замечания по документации (протоколы, журналы, осмотры и т.д.).