Ольга Карач: «Женщина-кандидат – это интрига»

Продолжая исследовать политическую обстановку Беларуси и мнения демократических сил о том, кто же может участвовать и кто может победить в выборах 2015 года, мы решили взять интервью у единственной значимой фигуры среди женщин-политиков – Ольги Карач. По данным БДГ, она может стать первой женщиной, решившей всерьез претендовать на пост президента Беларуси.

Школьная учительница из Витебска и магистр политических наук, она рано начала политическую карьеру, уже в 24 года став депутатом Витебского горсовета. Белорусский журналист, общественный деятель, политик. Член Белорусской Ассоциации журналистов, акционер ЗАО "Издательский Дом «Витебский Курьер». C марта 2008 по март 2012 года – председатель Витебской областной организации Объединенной гражданской партии (ОГП). Руководитель Международного Центра гражданских инициатив «Наш Дом», зарегистрированного в Чехии.  

- Ольга, в последнее время много говорят о том, что ты можешь выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2015 года. Так это или нет?

- Знаешь, у всех женщин есть свои маленькие секреты. Пусть и это будет моим секретом. Придет 2015 год – узнаем. 

- Как ты думаешь, может ли повториться ситуация 2010 года, когда на выборы пошел целый "табун" кандидатов?

- Я думаю, что такой ситуации уже не будет. Будет или один единый кандидат от оппозиции, или два единых. Если их все же будет два, то один будет от левых, один – от правых, но не более того. Политические организации, партии, которые попробовали свои силы в 2010 году (и это было неплохо, что они попробовали себя) – они поняли, как тяжело в одиночку проводить кампанию. Поэтому какие-то альянсы и коалиции будут – стопроцентно. 

- Интересно, как Лукашенко отнесся бы к женщине-сопернице на выборах?

- Такая кампания была бы для него очень сложной. В силу гендерных стереотипов и гендерной структуры нашего общества. Лукашенко уже научился делать «черные» PR-кампании против кандидатов-мужчин – и все кандидаты-мужчины так или иначе играют на одном поле. И каждый из них вынужден доказывать избирателям, что он – «мужчина №1». Но поскольку уже есть «мужчина №1», который на экране 24 часа в сутки это доказывает, то летая на вертолете над полями, то открывая новый ледовый дворец или больницу, мужчины-кандидаты от оппозиции оказываются в очень невыгодном положении. Потому что им всегда нужно доказывать, что у них, извините за выражение, яйца больше, чем у нынешнего президента Беларуси.

Я думаю, если будет женщина-кандидат, то в любом случае это будет более интересная кампания и совсем другая интрига и раскладка политических сил. 

- Вернемся к тебе. Если бы ты все же шла на выборы, ты бы шла от «Нашего Дома», или как независимый кандидат?

- Если бы я шла кандидатом в президенты в 2015 году, то я бы, конечно, шла как единый кандидат. От правых сил, или от левых – хотя сама я правая – но в любом случае я бы договаривалась. 

- А ты не считаешь себя слишком молодой для поста президента?

- Ну, я еще не сказала, что я баллотируюсь. А в принципе – Александр Лукашенко стал президентом Республики Беларусь в 37 или 38 лет, точно не помню. В 2015 году мне будет 37. 

- Тут бытует мнение, что будет баллотироваться Олег Гайдукевич, сын Сергея Гайдукевича. Как ты думаешь, у него есть шансы или нет?

- У него шансов нет, потому что уже слишком много людей пострадало от рук милиции. К сожалению, ситуация такова, что, даже не касаясь самой личности Олега Гайдукевича, можно сказать, что за представителем органов народ не пойдет… Образ милиционера в советское время – это все-таки был образ очень авторитетной фигуры. Так или иначе, в советское время милиционеров уважали. Сейчас слишком много обычных граждан столкнулись с тем, что милиционеры врут, что они подделывают документы, они ведут себя безобразно, они не знают законов и многое-многое-многое другое.

И не случайно Наумов в свое время, как и последующие министры внутренних дел, озаботился тем, чтобы поднять авторитет белорусской милиции. Постоянно принимают законы о вежливом обращении к гражданам и тому подобное. Потому что авторитет милиционеров – он действительно в обществе очень сильно падает. И иметь в своей биографии то, что он начальник РУВД – это отвратит от Олега людей, которые не являются сторонниками Александра Григорьевича.

Не-электорат Лукашенко не будет голосовать за Гайдукевича-младшего. Потому что слишком много людей на себе почувствовали милицейскую дубинку. 

- Анатолий Лебедько упорно продвигает идею праймериз среди кандидатов от оппозиции. Вот ты бы участвовала в таких праймериз?

- Да, я считаю это неплохой идеей, потому что это позволяет сделать агитационную кампанию и поработать с населением задолго до выборов. Но есть, конечно, такой нюанс, что праймериз – это не просто что ты сказал, что участвуешь в праймериз, и все такие счастливые разошлись. Это довольно серьезный блок работы. Например, все организации и партии, кто сейчас активен в белорусской политике, – еще вопрос, насколько они готовы два года всерьез участвовать в праймериз, выкладывать серьезные человеческие ресурсы и силы. Это вопрос.

Нет смысла в праймериз, если в них участвуют две организации. Это надо, чтобы участвовали все основные игроки. 

- Когда я анализировал политический расклад, готовясь к этой серии интервью, я так и не понял, кто может быть кандидатом от левых. Такой фигуры просто нет. Так с кем могут войти в альянс левые?

- Например, с нами. Здесь же на самом деле вопрос ценностей. Если мы говорим про некие коалиции или некое переформатирование политических сил, то встает вопрос: что является важным для той или иной структуры. А с чем они, скрипя зубами, но могут жить. И что очень важно для левых – и для меня тоже очень важно – что любые экономические реформы в Беларуси не должны проходить по принципу жесткой шоковой терапии. Я бы очень не хотела, чтобы, когда уйдет Лукашенко, в Беларуси образовалась армия безработных, которые в прямом смысле умирают от голода.

Я бы не хотела такую радикальную шоковую терапию. Все-таки я женщина и прекрасно понимаю, что когда идет разговор про «дикий рынок», который все урегулирует, то в первую очередь страдают социально незащищенные группы – молодежь, старики и, конечно, женщины. Поэтому когда в Беларуси будут проводиться любые экономические реформы, очень важно сделать так, чтобы как раз эти группы не пострадали. И не потеряли то, что им удалось скопить за последние годы.

У нас уже было слишком много различных пертурбаций, экономических кризисов, скачков валют, чтобы мы еще проводили какие-то эксперименты на людях. И для левых это важно, для профсоюзов, например. 

- Но ты-то сама была в команде Романчука…

- Да, но это не значит, что мне нравилось все, что он говорил. Должен же быть кто-то, кто уравновешивает сильные крены в одну сторону. Всегда должен быть какой-то противовес. Но я не говорю, что экономические реформы не должны проводиться. Должны. В Беларуси должна быть свободная конкуренция, в Беларуси должен наступить свободный рынок, но мне бы хотелось видеть честные правила игры, максимальное внимание к вопросам коррупции и разных черных схем. Потому что я уверена, что когда Лукашенко уйдет, этих схем вылезет очень много. В то же время понятно, что государство не может регулировать все – ему придется отпускать сегмент за сегментом. Но надо сделать так, чтобы социально незащищенные группы, прежде всего молодежь, старики и женщины не пострадали.