Палачи будут стрелять

30 апреля стало известно о вынесении в Беларуси очередного смертного приговора.

С 2011 года это был первый подобный приговор. Некоторые западные политики даже называли отсутствие новых смертных приговоров в течение 2012 года "позитивной тенденцией".

Особенно актуально вынесенный приговор выглядит на фоне активизации отношений официального Минска с Советом Европы. Как известно, основным условием восстановления статуса специально приглашенного для Беларуси эта организация называла введение моратория на исполнение смертных приговоров. Однако пока в уголовном кодексе присутствует такой вид наказания, как исключительная мера, судьи будут приговаривать людей к смерти.

Соответственно, пока в стране нет моратория на исполнение таких приговоров, палачи будут стрелять приговоренным людям в затылок из расстрельного пистолета в подвалах минского СИЗО МВД.

Это наша действительность. В самой стране, по крайней мере, публично о желании восстановления статуса специально приглашенного, не говоря уже о членстве в Совете Европы, никто не говорит. Позиция главы государства в этом вопросе тоже пока выглядит достаточно последовательной - народ против отмены смертной казни и высказался за сохранение этой меры на референдуме в 1996 году. Что касается народа, то, похоже, что после взбудоражившего всю страну расстрела Коновалова и Ковалева общественное мнение вернулось к ситуации до теракта в минском метро.

После вынесения смертного приговора по этому делу большое количество граждан выступало против смертной казни, что, по моему мнению, стало скорее результатом общего недоверия к результатам следствия, недоверия к правоохранительным органам и судам в принципе, а также "персонификации" приговоренных к смерти через большой общественный резонанс самого дела.

Новый смертный приговор не вызвал большого резонанса в стране, о нем вспомнили лишь несколько независимых изданий и правозащитники. Отчасти это связано с отсутствием информации об этом деле, о личности самого осужденного. В отличие от публичности дела Коновалова и Ковалева, это дело имеет совершенно непубличный характер. Официальные органы не называют даже фамилию осужденного. Надо отметить, что отсутствие гласности в вопросах, связанных с вынесением и особенно исполнением смертных приговоров, является типичной ситуацией для Беларуси. Статистику выполненных приговоров невозможно добыть в публичном доступе, не говоря уже о других аспектах, касающихся этого вопроса.

Что известно о новом смертном приговоре? Правозащитникам уже известна фамилия приговоренного - Язепчук. Также известно, что он 1969 рождения, уроженец Житомирской области, без определенного места жительства, ранее неоднократно судимый, в том числе за убийство. Язепчук и еще один его сокамерник (приговорен к 16 годам лишения свободы) были осуждены за убийство своего сокамерника. Все трое якобы решили сыграть в домино - на жизнь. Того, кто проиграл, задушили, заранее сообщив ему о дне его убийства. Нелепое и бессмысленное преступление, без каких-либо явных мотивов, просто так. Изюминкой этого убийства стало то, что оно было совершено в недрах пенитенциарной системы. Причем в условиях особого режима, в так называемой "крытой тюрьме", что предполагает особо усиленный надзор за осужденными. У меня лично возникает вопрос к работе администрации данного учреждения, надзирателей, психологов и других ответственных лиц. Как они обеспечивали охрану жизни и здоровья осужденных, находящихся в полной изоляции от внешнего мира? Хотя, конечно, это вовсе не снимает ответственности с самих преступников. 

Но кто ответит мне, в чем теперь смысл убийства самого Язепчука? Какой "воспитательный эффект" оно должно возыметь в обществе, когда большинство его членов не то что не знает, но даже и не слышали о том, что произошло? Как это убийство повлияет на уменьшение уровня преступлений против личности в стране? Получается, что сейчас государство сыграло в домино с самим Язепчуком, только у него нет шансов выиграть в этой игре. Такое же бессмысленное, хладнокровное убийство, которое не имеет ничего общего с правосудием и справедливостью. Единственное, что его отличает от убийства, которое совершил сам Язепчук, это то, что теперь оно будет совершено от имени Республики Беларусь. Я глубоко убежден, что государство не должно убивать своих граждан, так как иначе оно становится на одну ступень с теми, кого оно убивает, с преступниками. Изолировать опасного для общества человека можно другим образом, не лишая его жизни.

Вынесенный Могилевским областным судом приговор еще не вступил в законную силу. Теоретически осужденный на смерть имеет возможность обжалования приговора в кассационной инстанции - коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь. Впоследствии, в случае отклонения жалобы, приговор немедленно вступит в законную силу. Далее - только надзорная жалоба на вступивший в силу приговор на имя Председателя Верховного Суда Республики Беларусь или Генерального прокурора и прошение о помиловании на имя А. Лукашенко. Однако, как показывает практика, шансы на спасение жизни у Язепчука вряд ли есть. Даже специальные механизмы защиты ООН не останавливают этот конвейер смерти.

Выступая за смертную казнь, помните, что в стране, где отсутствует общественный контроль за деятельностью правоохранительных органов, где отсутствует институт независимой адвокатуры, а судебная система крайне зависима от органов исполнительной власти, на месте приговоренного к смерти может оказаться каждый из нас. Подумайте об этом!

Валентин Стефанович, spring96.org