Калий, как неродной

Самую громкую историю во взаимоотношениях России и Беларуси можно считать законченной.

Госчиновники России любят жаловаться на то, что местный бизнес недостаточно патриотичен, что бизнесмены ищут только прибыль, забыв про интересы государства. Однако с таким отношением, какое было продемонстрировано российской властью в деле «Лукашенко против «Уралкалия», сложно ожидать, что российский бизнес выстроится в едином патриотическом порыве, пишет Gazeta.ru в редакционной статье.

Генеральный директор компании «Уралкалий» Владислав Баумгертнер, которого в пятницу ночью доставили в Москву из Беларуси, теперь находится в московском СИЗО. «Генеральной прокуратурой Республики Беларусь вынесено постановление об удовлетворении просьбы Генеральной прокуратуры Российской Федерации о выдаче Баумгертнера В.А. компетентным органам России для привлечения к уголовной ответственности. Данное постановление им обжаловано не было», — сухо говорится в сообщении белорусской прокуратуры. Тем самым закончена, пожалуй, самая громкая история во взаимоотношениях России и Беларуси за последние годы.

Баумгертнер, напомним, был задержан в минском аэропорту в конце августа и почти сразу арестован. Задержали его после тяжелых переговоров с белорусским премьер-министром. Прибыл российский топ-менеджер на переговоры по приглашению белорусской стороны. А вот в Россию вернулся лишь три месяца спустя.

Здесь его ждет еще одно уголовное разбирательство, теперь с российским правосудием, но нет особых сомнений в том, что дело вскоре развалится и, весьма вероятно, будет закрыто. В общем, конфликт почти исчерпан, и это позволяет начать делать выводы из случившегося.

Хорошо, что все заканчивается хорошо: конфликт улажен, напряженность в российско-белорусских отношениях не достигла точки невозврата, Баумгертнер вернулся целый и здоровый. Это несомненные плюсы, но дальше возникают не самые приятные вопросы.

Как вообще стало возможным, чтобы российский сателлит (как минимум в торговом плане) позволял себе удерживать в заложниках топ-менеджера одной из крупнейших российских компаний?

Что сделали российские власти и Владимир Путин лично для того, чтобы подобное не повторилось где-то еще с кем-то из российских бизнесменов? Насколько далеко Россия вообще готова зайти в защите интересов своего бизнеса?

Ответы на эти вопросы не слишком лестны для российских властей. Россия сегодня не может, да и, по всей видимости, не хочет защищать наш крупный бизнес в его международных проектах на постсоветском пространстве. Достаточно вспомнить конфликты МТС в Средней Азии, мытарства «Татнефти» с Кременчугским НПЗ, тот же «Уралкалий» в Беларуси.

Россия в большинстве этих случаев демонстрирует бессилие. И даже безразличие. Отвечая в начале сентября на вопросы журналистов, Владимир Путин прокомментировал ситуацию с арестом Баумгертнера следующим образом: «С Лукашенко я по этому вопросу не разговаривал. А это затишье связано с тем, что мы хотим проблему решить, а не загонять ее в тупик, что очень легко сделать, начиная шум и гам по этому вопросу. Проблема, конечно, должна решаться».

То есть российский президент де-факто ( во всяком случае на дипломатическом языке) отказался от протекции российскому бизнесу. Видимо, не считая этот вопрос настолько принципиальным, чтобы из-за него портить отношения с российскими «партнерами» по Таможенному союзу. Но в отношениях с главами сопредельных государств именно российские власти должны быть протекторами российского бизнеса. Торговая экспансия российского бизнеса за рубеж — это расширение рынков сбыта в принципе, усиление международных позиций России вообще и, как следствие, улучшение жизни в самой России за счет увеличения национального благосостояния.

Получается, Путин «кинул», но не отдельно взятый «Уралкалий» и не конкретных Керимова и Баумгертнера, а потенциально весь крупный российский бизнес. Он мог как минимум ежедневно публично требовать от белорусов прекращения преследования российского бизнесмена, а вместо этого фактически солидаризовался с Лукашенко в его борьбе против российской компании, которая не понравилась батьке.

Тем самым государство послало бизнесу сигнал: если что, мы вас не знаем, вы просто какие-то люди, которые хотят заработать денег.

Так бывает, но так не должно быть. Государство должно стоять на страже интересов национальных компаний, да и просто граждан, в любой стране мира, где бы им ни посчастливилось очутиться.

Войну в Ираке прогрессивная общественность во всем мире именовала «войной за нефть». Насколько это оправдано — бог весть, но американские промышленники от войны точно не проиграли. Это может быть аморально, но американские власти продвигают интересы своего бизнеса любыми, вплоть до военных, методами. Госдепартамент сведет с ума бесконечными заявлениями, случись что с американским подданным в любой точке мира. А уж если это топ-менеджер корпорации, прибывший на переговоры с властями страны, то реакция будет незамедлительной и жесткой, вплоть до появления у берегов страны-обидчицы ограниченного американского контингента.

Обратные примеры в России тоже имеются: с каким рвением весь российский истеблишмент пытался не отдать США Виктора Бута, которого Штаты иначе как «торговцем смертью» не величали. И это — при прочих моральных вопросах — была нормальная позиция. Можно считать такую реакцию дикостью, но именно ее ждут бизнесмены, ведущие дела в странах со специфическими условиями ведения бизнеса.

Госчиновники соседней страны любят жаловаться на то, что российский бизнес недостаточно патриотичен, что бизнесмены ищут только прибыль, забыв про интересы государства. С таким отношением, какое было продемонстрировано в деле «Лукашенко против «Уралкалия» российской властью, сложно ожидать, что российский бизнес выстроится в едином патриотическом порыве. Зачем ему Родина, которая его бросит с любой момент?