Чемпионка мира Татьяна Дроздовская: Наш флаг — бело-красно-белый (Видео)

Знаменитая яхтсменка рассказала о своем отношении к истории.

Лидер национальной команды, одна из ведущих яхтсменок мира Татьяна Дроздовская в прошлом году впервые в истории Беларуси возглавила мировой рейтинг Международной федерации парусного спорта в классе судов «Лазер-Радиал».

Спортсменка рассказала «Радыё Свабода» о своей гражданской позиции.

- В течение прошлого года ряд белорусских спортсменов обозначил свою гражданскую позицию, положительно высказавшись относительно белорусского языка, истории и культуры...

- Полностью с ними солидарна. Но, честно говоря, с учетом того же польского фактора я, случается, путаю польские слова с белорусскими. Мой сын Коля пошел в школу, и когда я с ним делаю уроки, начинаю говорить по-белорусски, меня мама поправляет: «Таня, это не белорусское слово, а польское». Стыдно, но я действительно иногда путаюсь.

Хотя я абсолютная сторонница того, что мы белорусы и должны говорить по-белорусски. Сама я очень люблю белорусский язык, в восторге от белорусских песен. В определенной степени я, конечно, патриот своей Беларуси.

Многие, особенно маминого поколения, друзья говорят: «Таня, у тебя такая возможность уехать, где-то остаться, что ты здесь делаешь?» А я не могу. Да, возможно, у нас в чем-то сложная политика, я это тоже понимаю. Однако я белоруска, менталитет у меня наш, белорусский, и туда я могу поехать только в гости. Жить где-то я не смогу. Жить можно и у нас, другое дело - как? Но в моем случае все достаточно просто: я люблю Беларусь и люблю наших людей. Да, люди все разные, но в основной своей массе белорусский народ добрый и приветливый. Вот и я такая же, надеюсь.

- Но почему «добрые люди» не хотят понять, что, живя в своей стране, важно говорить на своем языке, знать свою историю с глубины веков, а не с 1917 года? Почему безвольно растворились в российском окружении?

- Моя мама из деревни, из-под Узды. Она вспоминает, что когда приехала в Минск, то, естественно, говорила по-белорусски. Над ней многие смеялись, было много насмешек. Для молодой девушки это было, конечно, больно. И тогда она начала стараться говорить русским языком.

Поэтому когда мы с братом Сергеем были маленькие, чтобы над нами не смеялись, мы воспитывались русскоязычными. Думаю, такое пережило большинство семей, которые переехали в город. На лето приезжая в деревню, естественно, мы сильно пополняли белорусский запас, понимали смысл всех слов.

Но сейчас ситуация иная. Мы читаем Николаю книжки на белорусском языке, народные сказки, и порой я от него слышу: «Мама, а что это значит? Ничего не понимаю, что ты прочитала». Мне так дико.

Казалось, если родился в Беларуси, уже на генетическом уровне должен понимать белорусский язык. Приходится констатировать, что нет. И это на самом деле проблема, которую я пытаюсь исправить. И до сих пор водила его на белорусские спектакли, а теперь радует, что когда он пошел в школу, у них там много познавательных экскурсий, походов в театры, в том числе белорусские. Наверное, меня тоже надо где-то заставить, прищемить, чтобы я начала говорить по-белорусски.

- Вам приходилось лично убеждаться, что белорусы «забуксовали» в советском прошлом?

- Например, когда я начинаю разговаривать с литовцами - а у нас в Литве есть друзья, хорошие знакомые - они начинают атаковать: ну что Беларусь? Вот Литва - сила, наше Великое Княжество Литовское и т.д. Меня это так берет за душу, что я сразу начинаю спорить: на каком основании они «приватизировали» ВКЛ?

Тем не менее они убеждены, что это мы не знаем истории, нам неправильную предоставляют информацию и это мы, белорусы, настоящей правды не знаем. На этой почве у меня с ними идет война. Но это яркий показатель того, как можно извратить факты в свою пользу. Литовцы уже вправду верят, что Великое княжество Литовское было их.

А вот белорусам в большей массе все равно. Опять же, я за это не виню белорусов, ведь это политика страны такая. Я считаю так: если бы политика государства была направлена на подачу исторической правды, то и народ тянулся бы за этими знаниями.

А здесь курсы, к сожалению, не совпадают.

- В то время как литовцы пользуются «Погоней», в Беларуси фактически запрещен и исторический герб, и бело-красно-белый флаг. А кто под ним ходит, автоматически приравниваются к оппозиционерам...

- Я считаю, что это перебор. У каждого своя правда Я таких запретов абсолютно не понимаю.

У меня отец очень хорошо знал нашу историю и еще в советское время сам шил бело-красно-белый флаг. Они с мамой часто ходили в походы, увлекались водным туризмом, до травмы брата прошли весь Советский Союз от Камчатки до Узбекистана и Кыргызстана, много где побывали. И отец постоянно на байдарке укреплял бело-красно-белый флаг. Оппозиционером я его не могу назвать, он был просто образованный человек.

Когда в начале 1990-х Станислав Шушкевич стал главой Беларуси, папа был чрезвычайно доволен, очень гордился за страну. Я также люблю бело-красно-белый флаг из-за того, что это наша история. Она была, зачем ее отвергать? Многие люди считают, что у нас исторически должен быть этот флаг. Ради Бога! Дайте им такую возможность, чтобы его хотя бы почитать, почему нет? Это же история, ее изменить нельзя, это уже произошло! Тем более, по времени этот флаг был намного дольше, чем красно-зеленый.

- Вам довелось выступать на соревнованиях под бело-красно-белым?

- На одном из чемпионатов мира в Голландии, когда я только начинала в парусном спорте, к нам подходят организаторы и спрашивают: скажите, какой ваш флаг? И показывают бело-красно-белый и красно-зеленый. Мы с тренером выбрали бело-красно-белый. Причем это было уже в 1998 году.

Хотелось чувства подлинной причастности к белорусскому народу, нации. Для меня бело-красно-белый - это флаг независимости. То есть - это свободная страна, независимая страна.

Все же красно-зеленый - это флаг советской республики. Я не спорю: мы теперь независимы, да. Но, например, я в душе очень боюсь, чтобы мы не попали под Россию. Я на самом деле боюсь, чтобы не повторилась ситуация Советского Союза.

Россия очень большая и наглая, и я опасаюсь, что наша маленькая страна просто не выдержит этого гнета, которому с нашими людьми противостоять чрезвычайно сложно. Конечно, я очень хочу, чтобы у нас была независимая, свободная страна. Почему те же литовцы, латыши, эстонцы, у которых государства еще меньшие, действительно независимые, говорят на своих родных языках? Я этого тоже очень хочу.

- Вы лично чувствуете разделение в обществе на «честных» и «нечестных»?

- Такое действительно есть. Если говорить, например, о нашем знаменитом Василе Быкове, которого я очень люблю как писателя, то его фактически нигде нет!

Моя мама до сих пор не может успокоиться: как это у нас в Минске нет улицы Быкова? Есть, говорит, бульвар Мулявина, но разве его вклад настолько больше, чем Быкова?

Хотя, конечно, и неоспоримый. На самом деле имеем факт: человек признан во всем мире, и чтобы отношением к нему демонстрировать такое неуважение к собственной культуре - честно говоря, в голове не укладывается. Кстати, я до сих пор не могу привыкнуть к переименованному проспекту Машерова: открываются другие улицы, неужели нельзя там экспериментировать? Зачем ломать то, что уже сложилось исторически? Был проспект Франциска Скорины. Выдающийся белорусский деятель, такая фигура, всемирная история! И куда его передвинули? Та же экскурсия иностранных туристов: вы едете по проспекту Скорины. «Кто это?», - поинтересуются люди и по крайней мере получат ответ. А теперь? «Вы едете по проспекту Независимости». Кто-нибудь задаст вопрос? О чем? Конечно, есть много моментов, которые не нравятся .

- Благодаря брату Сергею, координатору Офиса по правам людей с инвалидностью, вы, наверное, имели дело с представителями «третьего сектора». Почему, в отличие от других стран, белорусские власти, по сути, игнорируют гражданское общество?

- Мое мнение такое: умных людей просто боятся. Это уже почти не секрет. Да, я общаюсь с Еленой Тонкачевой, нас действительно познакомил Сергей. У меня, честно говоря, был шок, когда я попала в то окружение. Я просто сидела, молчала и слушала.

Прежде всего, я попала в окружение неспортивное, абсолютно для меня непривычное. И для меня радикальная смена обстановки оказалась очень интересной. Люди прекрасно знают ту историю, которую не преподают в школах, в вузах - историю, скажем так, настоящую. Даже если я задаю Лене и ее друзьям какие-то вопросы и они начинают отвечать, мне просто нравится их слушать. Потому что они рассказывают такие вещи, которых я действительно не знаю. Даже не то что какие-то политические вещи, нет. Речь о Беларуси, о нашей истории, об отдельных моментах, которые мне интересны, но я об этом нигде не прочту. Возможно, на самом деле я этими темами до сих пор особо не интересовалась, но теперь пришлось на многое открыть глаза.

- То есть определенные обстоятельства заставили заинтересоваться политикой?

- Я прекрасно знаю, какая в стране политика. Я прекрасно знаю, как относятся к оппозиционерам. Я даже знаю такую ​​ситуацию, что бывшую учительницу Сережи, классную руководительницу, попросили уволиться из школы, потому что она каким-то образом была связана с оппозицией.

Я считаю, что это так неправильно! У каждого человека есть своя точка зрения, зачем кого-то за это давить? Да, люди разные, но они не враги своей стране! Может не знаю, наверху боятся какого-то переворота? Но это ерунда! Переворот будет, если людям не давать высказываться. Поэтому, когда я все шире узнаю круг общения Сергея, мне все интереснее открывать для себя что-то новое, ведь я попадаю в совершенно другой мир. Однозначно сказать, за что я их уважаю, вряд ли можно. Но для меня это действительно люди из какого-то другого измерения. Они действительно очень умные, очень много знают и реально делают для страны.