Избиение рекордов

Закончилась самая безумная неделя ошалевшей от счастья страны.

Хмурая, пьющая, харкающая скверным куревом, самая большая государственная территория планеты облегченно покончила с затянувшейся факельной истерией.

Истерика была задумана как обязательное к исполнению народное ликование. На секретном оборонном заводе сделали многие тысячи дорогих по себестоимости и странных своим предназначением железяк. Если налить вовнутрь некое горючее вещество, то в них можно было перемещать туда-сюда некрупный огонь таким образом, чтобы он не сразу гас. Железяки придумали и создали спустя два века после изобретения серных спичек. Но спички не были забыты. Ими пользовались, когда пламя, доверенное железякам, по какой-либо причине гасло. Тогда специально приставленные жрецы, в маскарадных костюмах, но бдительные и с пистолетами, тайком, будто стесняясь богов Олимпа, чиркали спичками. Огонь возгорал, после чего его вновь называли вечным.

Этот огонь с полгода таскали по городам и весям бескрайней страны. Его погружали в водные пучины и возносили в кромешный космос. Стоимость процедур засекречена на 99 лет. По случаю прибытия пламени в крупных городах останавливали трамваи, прерывали производство продукции и обучение подрастающего поколения. При виде огня люди пели и плясали. Если пели тихо и плясали неохотно, то местного начальника снимали с должности. Если от жарких хороводов стонало небо, то начальникам позволяли вволю злодействовать и воровать.

Всю последнюю неделю в стране ни дня не было телевизора, чтобы без Путина. Путин, напомню, это тот ответственный товарищ, который летом 2007 года в Гватемале сказал: «I promise». В переводе с языка наших классовых врагов на обиходную речь отечественной элиты это значит: «Зуб даю!». Может, оно звучит не столь категорично, как «мочить в сортире», но на МОК подействовало.

МОК — это Международный Олимпийский комитет. Тот, кто представляет себе это учреждение как почтенный коллектив аристократов на пенсии, глубоко заблуждается. Да, было время, когда чуть ли не все там были на «де»: де Кубертен, де Блоне, де Байе-Латур. А ежели и попадался кто-нибудь без «де», то уж никак не меньше, чем отставший от престола великий князь.

Сегодня МОК — жирный кот планетарного масштаба. Он владеет огромным и нечистым бизнесом. МОК торгует всем: местом проведения Олимпиад, телевизионными трансляциями на все континенты, воспроизведением олимпийских колец, правом погладить по головке шустрых честолюбивых политиков. МОК сам себя избирает, сам себя вознаграждает, окружая себя от прочего мира непроницаемой завесой тайного голосования. От заветов первопроходца Пьера де Кубертена не осталось и следа. Любительский статус спортсменов похерен ради прибыли. Командный (по странам) зачет медалей, вначале бывший вне закона, стал затем «неофициальным», а ныне подмял под себя всю прочую олимпийскую статистику, став расхожим оправданием самых безумных трат, на которые охотно идут политики, одуревшие от бесконтрольности.

Наш Путин давно уже не знает удержу. Его гватемальское «I promise!» было нацеленным и рассчитанным вызовом российской Конституции. Летом 2007 года Путину оставалось всего полгода до завершения его второго — и окончательного! — президентского срока. Ему предстояло уйти навсегда туда, где обитают люди с почетной, но печальной приставкой «экс». Мало кому из нас тогда могло прийти в голову, что этот человек уже продумал, расставил своих людей, оплатил и вчерне осуществил взлом Основного закона. Что никуда не уйдет, никому не позволит прикоснуться к истинным рычагам власти и лишь для виду даст посидеть в Кремле своей никчемной говорящей кукле.

Но МОК, как любят повторять его понятливые президенты, вне политики. То есть им все равно, собирают ли граждане добровольно и без принуждения свои огромные деньги на салюты, угощенья и виртуальные «голы, очки, секунды», или им выворачивают карманы всей мощью государственного принуждения ради мимолетной прихоти честолюбивых и развращенных элит.

Ни дня без Путина — давненько не видели мы столь тщательно спланированных кампаний государственного телевидения.

Путин, спортсмен, на лыжах. Путин на фоне гор, горы на фоне Путина. Путин, любимец масс, на многолюдной площади. Путин, скромняга, на допотопной «Ниве». Путин, самый влиятельный руководитель планеты, на сцене торжественного заседания МОК.

Путин с президентом МОК Томасом Бахом, Путин с китайскими посетителями столовой, Путин с кавказскими леопардами.

Леопарды — особая глава последней предолимпийской недели. Звери затмили всех. Особенно отличилось молодое пятнистое животное по имени Гром. Без инструкций и наставлений, повинуясь исключительно врожденным инстинктам, дикая кошка без колебаний прокусила сапог телевизионному оператору, но верноподданно мурлыкала на коленях у Путина. У нас на телевидении работают тысячи интеллектуалов, но, пожалуй, никто не сумеет так молниеносно сориентироваться, кого кусать, а кому мурлыкать. Ну, разве что Владимир Соловьев. И то, если в ударе.

«Мы видим, чего добилась Россия за последние годы, — сказал Томас Бах, президент Мок, на личной встрече с Путиным. — Вы сделали все необходимое для участия спортсменов, вы выполнили все свои обещания, которые были заявлены Международному олимпийскому комитету семь лет назад. Мы благодарим вас за это выдающееся достижение».

Интересно, по ком звучит эта льстивая фуга Баха? В олимпийских правилах записано, что Олимпиады приезжают по приглашению конкретного города и национального олимпийского комитета. Однако ни мэра Сочи г-на Пахомова, ни председателя Олимпийского комитета России г-на Жукова минувшей неделей на экранах просто не возникало. Президенты и премьер-министры страны-хозяйки по традиции не входят в состав олимпийских органов. Их обычно приглашают для торжественного открытия-закрытия в качестве свадебных генералов. Но Путин не боится трудностей, и он в одиночку нес на себе все бремя славы.

Этому есть внятное объяснение. Олимпиады возродились в ХХ веке как дело сугубо общественное. С муниципалитетами как высшими органами власти. С муниципальными и общественными деньгами как единственным источником финансирования. Эта независимость невыносима для тоталитарных государств и тиранических правителей. Гитлер был главной персоной Берлинской Олимпиады 1936 года. Китай выложился на пекинские Игры, не проводя разделительных черт между бюджетами страны и города. Если вдруг утомленный МОК поручит всемирное мероприятие Северной Корее, то полстраны сдохнет с голодухи, но столы спортсменов будут ломиться от яств. Московскую Олимпиаду, на которую молятся пронырливые летописцы НТВ, с большим отрывом выиграли две страны, СССР и ГДР. Их обеих не существует на карте мира.

«Здесь будет город заложен!» — сказал Петр Первый устами поэта. Говорил ли царь нечто подобное дословно или великий афоризм рожден пушкинским воображением? Тут есть расхождения. Поэтам будущего придется выключить фантазию и держаться линии. Комплекс спортивных сооружений, которому суждено пока еще спорное будущее, родился так и там, как сказал Путин. «То ли в 2006-м, то ли в 2007 году», вспоминая события с обычной для него вихлявой, скользкой памятью, Путин приехал в ущелье «на Уазике» и сам выбрал место будущего строительства. И тоже «назло надменному соседу»», потому что граница с Абхазией, тогда еще частью Грузии, была совсем рядом.

Кем тогда доводился Путин сочинским Играм? А никем. Седьмая вода на киселе. Его указание по части олимпийского строительства было чистым самоуправством, явным и очевидным превышением служебных полномочий, за что полагается известная статья Уголовного кодекса. Впрочем, ни мэр Сочи, ни жители города никогда не возражали против ущемления своих полномочий.

Благостные сочинские субтропики — любимое место стареющего верховного управителя России. От стылой враждебной Москвы сводит скулы. Там что ни площадь, то Болотная. Что ни проспект, то — Сахарова. В Сочи тепло, хорошо, плещет море. Как заявил недавно мэр Пахомов, в городе и его окрестностях нет ни единого гея. В Сочи охотно прилетает правительство. Прямо так, всем составом. Отчитаются, искупаются и улетают. После победоносной войны с Грузией, после Олимпиады, все останется людям. И уже известно каким.

Пройдет две с половиною недели, вспыхнет и погаснет великое олимпийское пламя. На смену рекордам придут новые рекорды, на смену рекордсменам — рекордсмены. Многие великие свершения забудутся, как канула в Лету некогда непобедимая ГДР. «Олимпиада в Сочи оставит поистине грандиозное наследие», — сказал Путин в телекамеру, но очень метко.

Сочи — первая и последняя зимняя Олимпиада, которая стоила дороже всех, вместе взятых зимних Олимпиад.

Сочи — первая и последняя в мире Олимпиада, куда зрителей пускают не за деньги, а по «паспорту болельщика», выдаваемому в охранке за политическую благонадежность.

Сочи — первая и последняя Олимпиада, куда доступ закрыт всем жителям соседних регионов и стран, от Дагестана и Ингушетии до Грузии и Армении.

Сочи — первая и последняя Олимпиада, в которой суммы затрат сопоставимы с суммами воровства.

Сочи — первая и последняя Олимпиада, которую охраняет втрое больше людей, чем в ней участвуют.

Вот какая уймища рекордов. А ведь главная свадьба впереди.

Владимир Надеин, «Ежедневный журнал»