Ферреро-Вальднер: Отношения с Беларусью возможны, если будут выполнены определенные условия

Развитие отношений с Европой возможно в случае, если власти Беларуси «решительно примут демократические ценности», заявляет комиссар Евросоюза.

Комиссар Евросоюза по внешним связям и политике добрососедства Бенита Ферреро-Вальднер объяснила в интервью «Газете.Ru», почему Россия не включена в программу ЕС «Восточное партнерство», чего хочет Европа от Беларуси и ожидают ли в ЕС новый газовый кризис.

– Каково будущее Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Европой и Россией? Появились ли какие-то новые противоречия, или включение положений Энергетической хартии остаются главным препятствием в этом вопросе?

– Существующее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС) было подписано 15 лет назад, и за это время наши взаимоотношения с Россией переросли его рамки во многих сферах. Вот почему в мае 2008 года на саммите в Ханты-Мансийске мы запустили процесс переговоров по новому соглашению между Россией и ЕС, которое должно заменить нынешнее СПС. Мы уже более года ведем эти переговоры, и, естественно, в их ходе поднимается множество вопросов, на которые необходимо отвечать. Они касаются и базовых принципов, на которых должно строиться наше партнерство, и положений, определяющих энергетическое сотрудничество и механизм инвестиций. Я рада, что мы движемся вперед по большинству этих вопросов, и верю, что когда этот процесс закончится, у нас будет амбициозное, всеобъемлющее и устремленное в будущее двустороннее соглашение, которое будет определять наши отношения на годы вперед.

Я не хочу говорить о препятствиях, которые возникают в ходе переговоров. Россия и ЕС отлично сотрудничают во многих областях, и сейчас нам стоит зафиксировать на бумаге самое лучшее, что есть в нашем сотрудничестве, для того, чтобы распространить это и на другие сферы. Во время переговоров важно, чтобы обе стороны сохраняли ясное взаимопонимание по поводу того, что мы хотим от будущего соглашения, а на самом деле – от самих наших взаимоотношений.

Что касается Энергетической хартии, то я уверена, что принципы Договора к Энергетической хартии, которые легли в основу Санкт-Петербургской декларации в области энергетики, подписанной во время российского председательства в «большой восьмерке» в 2006 году, должны быть закреплены и в новом СПС.

– Часто приходится слышать, что Евросоюз должен поддерживать вступление России в ВТО только в том случае, если Москва докажет свою приверженность Энергетической хартии. Но сейчас на этом пути возникло новое обстоятельство: Москва готова искать возможность вступить в ВТО только вместе со своими партнерами по таможенному союзу, Беларусью и Казахстаном. Может ли это отразиться на переговорах по СПС?

– Евросоюз всегда был и остается последовательным сторонником членства России в ВТО.

Вступление России в ВТО стало бы позитивным шагом, поскольку Россия – единственная в мире экономика такого масштаба, которая остается за пределами этой организации. Тем не менее последние заявления России о том, в каком формате она собирается вступать, требуют дальнейшего обсуждения и разъяснения.

В то же время я хотела бы заметить, что это новая ситуация никак не отражается на нашем стремлении подписать СПС; оно остается очень высоким. Не сказывается это и на моей главной оптимистической оценке – у России и ЕС есть общая платформа и взаимное согласие работать над последовательным и всеобъемлющим договором.

– Лорд Дарендорф писал в своей книге «Размышления о революции в Европе», что Европа заканчивается на западной границе Советского Союза, где бы та ни проходила. Так ли это, учитывая, что и сейчас Россия не является ни членом ни ЕС, ни НАТО, ни ОЭСР и даже не вошла в число государств программы «Восточного партнерства»?

– Я думаю, важно подчеркнуть, что вся Европа, в том числе Россия, разделяет общую историю и общую культуру. Европа – это широкий термин, и она включает государства, которые и не являются членами Европейского союза. ЕС был создан политической волей и остается открытым для других европейских государств.

Россия участвует во многих общеевропейских организациях, например, в Совете Европы или ОБСЕ. Процесс обсуждения предложения президента Медведева пересмотреть некоторые аспекты европейской архитектуры безопасности, начатый на Корфу, – наглядный тому пример. Многие европейские вызовы, такие как энергобезопасность или конфликты в сопредельных странах, четко демонстрируют необходимость совместных решений в широком общеевропейском контексте. Участие России в разрешении этих вопросов является жизненно важным, вот почему сотрудничество между Евросоюзом и Россией по-прежнему крайне необходимо. Россия участвует в Синергии Черного моря, а «Восточное партнерство» включает в себя и возможность того, что Россия и другие третьи страны смогут участвовать в некоторых отдельных проектах и мероприятиях.

– «Восточное партнерство» как раз было со скепсисом воспринято российской стороной. В Москве говорят об угрозе создания новых разделительных линий в Европе. Кого винить за то, что из России эта инициатива видится именно так?

– Россия, естественно, остается важным общим соседом для этих стран (Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Молдавии и Украины. – «Газета.Ru»), и мы всегда призывали наших восточных партнеров поддерживать добрососедские отношения с Россией. Я хотела бы пояснить: европейская политика соседства и «Восточное партнерство» заключаются не в том, чтобы выбирать одного партнера перед другим.

Задача «Восточного партнерства» состоит в том, чтобы помочь нашим партнерам в проведении внутренних реформ, которые укрепляют их политическую стабильность и экономическое процветание.

Россия решила не участвовать в программе европейской политики соседства, и поэтому она не включена в программу «Восточного партнерства».

– Финансирование «Восточного партнерства» сейчас сокращается? Его участникам сначала была обещана помочь примерно в размере $250 млн. Недавно в Брюсселе звучала уже другая цифра – порядка $40 млн. Это значит, что этот проект сейчас пересматривается?

– Нет, совсем нет. Я даже не знаю, откуда вы взяли эти цифры!

Как только фонды будут сформированы, общая сумма помощи шести европейским соседям постепенно вырастет с ?450 млн в 2008 году до ?785 млн в 2013-м, что означает рост почти на 75%!

Что касается непосредственно «Восточного партнерства», то мы ассигнуем на него ?350 млн на период с 2010 по 2013 год, еще ?250 млн из средств, которые мы перераспределяем.

– Первая встреча министров иностранных дел стран «Восточного партнерства» назначена на декабрь. Какие результаты все стороны смогут продемонстрировать к этому времени?

– Я рада, что запуск «Восточного партнерства» был таким быстрым и эффективным. К декабрю уже дважды соберутся каждая из четырех многосторонних «платформ». Эти встречи посвящены демократии, эффективному управлению и стабильности, а также экономической интеграции и сближению с мерами ЕС, энергетической безопасности и контактам между людьми. Кроме того, на ноябрь назначена первая встреча Форума гражданского общества. В декабре «платформы» выступят с докладом по уже проделанной работе или текущей работе, а министры смогут утвердить рабочие программы, что позволит создать хороший базис для продолжения работы в предстоящие годы.

– Все четыре страны, на чьей территории существуют «замороженные конфликты», Азербайджан, Армения, Грузия и Молдова, приглашены в «Восточное партнерство». Готовит ли Евросоюз какие-то предложения по разрешению конфликтов для правительств этих стран?

– Я уверена, что «Восточное партнерство» способно сыграть положительную роль в урегулировании конфликтов. Как и европейская политика соседства, оно создано для того, чтобы повысить стабильность и безопасность на границах Европейского союза, способствуя поддержанию добрососедских отношений и эффективного сотрудничества между партнерами. К тому же в задачи «Восточного партнерства» входит укрепление взаимного доверия в регионе через поддержку политических контактов между партнерами, как между органами власти, так и между неправительственными организациями и простыми гражданами.

– Многие россияне обеспокоены тем, что Россия может быть выдавлена из Беларуси благодаря этим усилиям ЕС. Как вы могли бы удостоверить, что это не так?

– Мы живем в глобализирующемся и взаимосвязанном мире, где идея «выбора» между двумя важными мировыми игроками выглядит устаревшей. Мы всегда призывали всех наших соседей развивать хорошие отношения с Российской Федерацией, так как это в интересах каждой из сторон.

– Во время вашей последней встречи с Александром Лукашенко в Минске вы указали, что эти консультации являются «вехой в двусторонних отношениях» между ЕС и Беларусью. Если потепление уже началось, то к чему оно, на ваш взгляд, может привести?

– Я всегда четко указывала, что Евросоюз готов вновь развивать отношения с Беларусью, если будут выполнены определенные условия. Получится ли выстроить отношения между ЕС и Беларусью на лучших основаниях, зависит от собственного выбора Беларуси. Если мы увидим прогресс в реформах, ЕС станет хорошим партнером для Беларуси. Это партнерство включает в себя двусторонние программы по линии «Восточного партнерства» и европейской политики соседства. Если говорить конкретнее, то такое партнерство будет включать в себя облегчение визового режима и упрощение правил для поездок граждан Беларуси в страны ЕС, а также укрепление торговых связей.

Но в то же время и в ходе своего недавнего визита, и контактируя с Беларусью по другим каналам, я ясно подчеркивала, что готовность к новым отношениям требует от Беларуси готовности взаимодействовать с ЕС и решительно принять демократические ценности.

– Каковы области возможной макроэкономической поддержки Беларуси со стороны ЕС? Подразумевает ли это расширение связей ЕС с Минском в тех областях, где белорусская экономика по-прежнему полностью зависит от России?

– В Беларуси, действительно, серьезно сказались последствия финансового и экономического кризиса. После того, как в 2008 году экономика этой страны продемонстрировала 10-процентный рост, в этом году все говорит в пользу того, что будет наблюдаться значительная рецессия, сопровождающаяся падением промышленного производства и проблемами баланса платежей. Мы полностью поддерживаем соглашение между МВФ и Беларусью, которое, как мы надеемся, поможет стабилизировать ситуацию, и которое связано с некоторыми значительными структурными реформами. Мы также рассматриваем все возможности дополнительной поддержки, которую мы могли бы оказать. Например, мы хотим совместно с МВФ, Всемирным банком, Европейским инвестиционным банком и Европейским банком реконструкции и развития оказать белорусскому правительству экономическую поддержку с целью дальнейшей экономической либерализации.

Если говорить в общих терминах, мы хотим видеть, что Беларусь продолжает развиваться как страна с открытой экономикой, которая выигрывает от работы на многосторонней основе. Мы также уверены, что вступление в ВТО остается ключевым шагом для продвижения экономических реформ, которые могли бы, в свою очередь, создать благоприятный инвестиционный и деловой климат. Это принесет пользу и белорусской экономике, и гражданам этой страны, и укрепит ее торговые связи с ЕС.

– Политика еще одной соседней с Россией страны, Украины, остается болевой точкой и для Кремля, и для российских граждан. Недавно президент Ющенко указывал, что хотел бы подписать Соглашение об ассоциации с ЕС уже до конца этого года. Это реалистичный прогноз?

– В этом вопросе я придерживаюсь прагматичного подхода. Мы хотим заключить такое соглашение, которое было бы смелым и по своему охвату, и по своей глубине, а заодно смогло бы выдержать проверку временем. Темп переговоров заметно вырос на протяжении 2009 года, и я этому очень рада. С другой стороны, в том, что касается свободной торговли, – а это неотъемлемая часть этого соглашения, – идут сложные и очень «технические», по сути, дискуссии, которые только предстоит завершить. Поэтому я предпочитаю не говорить о каком-то специальном дедлайне. Могу вас заверить, что обе стороны постоянно сверяют, какой прогресс был достигнут, и мы едины в своем стремлении, чтобы работа шла на основе достигнутого прогресса.

Я также считаю, что цель завершить переговоры по некоторым самым важным составляющим соглашения к концу этого года – вполне реалистичная.

– Замминистра иностранных дел Украины Елисеев говорил, что готовящееся соглашение «более амбициозное и детализованное», чем то, которое было в 1990-х у Польши, Венгрии и Чехии. Каковы основные его положения?

– Я считаю это соглашение вехой в развитии наших отношений с Украиной. Это амбициозное соглашение охватит весь спектр наших отношений с Украиной: внешнюю политику и политику безопасности, независимость правосудия и правоохранительных органов, такие специальные области, как транспорт и энергетика, и, конечно же, свободную торговлю. Но в нем есть и другие стороны. Во-первых, это важнейший инструмент приближения Украины к стандартам и нормам ЕС. Во-вторых, я думаю, оно значительно расширит сотрудничество и взаимодействие между гражданами Украины и гражданами ЕС, касается ли это экономических игроков, исследователей, работников органов контроля и всех прочих. Конечно, мы надеемся, что развитие Украины сделает эту страну привлекательным и все более известным направлением для европейских туристов и инвесторов.

– Споры вокруг украинской ГТС омрачили отношения между Россией и ЕС. Соглашение, которое заключили Киев и Брюссель по модернизации ГТС, самым очевидным образом раздражило Россию. Преодолены ли сейчас эти разногласия?

– Соглашение, которое было достигнуто между Европейской комиссией, Украиной и тремя международными финансовыми институтами на международной конференции в марте 2009 года, стало результатом многолетней работы. Его цель – привлечь необходимые инвестиции в украинскую газотранспортную систему с тем, чтобы обеспечить бесперебойную поставку российского газа в страны ЕС. Это общий интерес ЕС, Украины и России. Россия была приглашена на международную конференцию и принимала в ней участие, и в ее ходе все стороны подчеркнули свое стремление работать с Россией в будущем. Я думаю, что на сегодняшний день это очевидное недопонимание было преодолено.

– Как в ЕС оценивают риск повторения газового кризиса? Будет ли Европа поддерживать Киев, если речь опять пойдет о закупке российского газа для технических нужд ГТС Украины?

– Январский кризис значительно отразился на Евросоюзе. Это касается и числа стран-членов ЕС, которые от него пострадали, и длительности перебоя с поставками. Кризис привел к переоценке Евросоюзом своих внутренних мер по обеспечению безопасности энергопоставок и к концентрации внимания на диверсификации поставщиков энергетического сырья и путей его транспортировки. Поскольку отношения между Россией и Украиной в газовой сфере эволюционируют в сторону системы, построенной в большей степени на рыночных принципах, складываются определенные риски, и поэтому Еврокомиссия продолжает тесные и регулярные контакты со всеми вовлеченными в этот процесс сторонами. Это делается для того, чтобы контролировать ситуацию. Но давайте скажем ясно, этот кризис ударил по репутации и доходам и России, и Украины, и понятно, что не в интересах ни той, ни другой допустить его повторение. Я была очень рада, когда на Украине в конце июля этого года было достигнуто политическое соглашение по реформированию газового сектора. Это открывает путь для предоставления пакета финансовой помощи, которую окажут международные финансовые институты и которая значительно снизит риск повторения газового кризиса.

– В этом году ЮНЕСКО избирает нового генерального директора. Вы вошли в шорт-лист кандидатов. Как вы оцениваете слухи о том, что Россия готова заплатить $20 млн дополнительных взносов в случае победы российского претендента на этот пост?

– Для меня большая честь, что австрийское и колумбийское правительства предложили мою кандидатуру на пост генерального директора. ЮНЕСКО играет в современном мире важную роль, растет ее политическое значение, она принимает участие в разрешении многих международных проблем, от неэффективности государственного управления до отсутствия возможностей получить образование.

Я уверена, что мой долгий опыт внешнеполитической работы на самом высоком политическом уровне поможет мне усилить и обогатить работу ЮНЕСКО. То же самое касается и широкого охвата проблем, с которыми я успешно работала. В их числе предупреждение конфликтов, помощь реформам государственного управления, защита прав человека и защита прав женщин, руководство программами внешней помощи, борьба с новыми вызовами, такими как изменение климата. Сейчас ЮНЕСКО требуется политическое лидерство и более активные действия по информационному представлению своей деятельности в мире. Для меня было бы честью, если бы я могла внести в это свой вклад.