- Ты когда-нибудь оторвешься от компа и пойдешь в магазин, как все люди? – заорала из кухни жена.
- Авианосец «Джордж Буш» пройдет через Босфорский пролив или нет?
Жена возникла в кабинете и угрожающе положила руку на крышку ноутбука.
- Нужен творог и молоко. Я буду блинчики на ужин делать.
- У нас рулетка есть?
- И хлеб кончился бутербродный.
- Где наш глобус?
- Зачем глобус? Ты в магазин идешь.
- Хочу померять, пройдет или нет?
- У тебя деньги есть?
- Какие-то есть. Кажется…
- Значит: хлеб нарезанный овясный, творог , можно четырехпроцентный и молоко.
- Где молоко?
- Поставь глобус на место и одевайся. Полуторапроцентное молоко. Как мы обычно покупаем.
- Ага.
- Ты зачем опять в компьютер полез?
- А?
- Тебе же сказали: в магазин!
- Что магазин?
- Сил моих больше нет никаких! Это же нечеловеческое терпение надо иметь, нечеловеческие нервы, чтобы с тобой жить! Права была моя мама, когда говорила, что нельзя за тебя выходить…
- Что?
- Господи…
- Я все слышал…
- Что ты слышал? Повтори?
- Блинчики…
-Тогда почему ты еще сидишь за компьютером?
- Да-да…
- Вставай и иди немедленно.
- Куда?
- Боже мой! Я сейчас тебя убью!
- Ага.
- Вот твой свитер и куртка.
- Пасиб…
- Иди уже. Без тебя все равно ничего не начнется…
- Не начнется…
- Куда пошел?
- А?
- Ты куда пошел в тапочках?
- Конечно. Сейчас…
- Нет, к компьютеру только через мой труп! Выход там.
- Где?
Я спускался по лестнице, прикидывая масштаб глобуса. Один к трем миллионам или к четырем? Если пять миллионов – то надо множить на что-то. Только на что - не понятно. Может быть надо делить? Нет, тогда совсем маленькие значения получаются. Не может авианосец «Джордж Буш» быть меньше ноля.
Для того, чтобы войти в гастроном надо подняться на пару ступенек. Я уже занес ногу, как меня негромко окликнули.
- Эй, парень, - раздался чей-то голос.
- Чего? – я повернулся. Мужик оказался сиреневый, небритый, глаза мутные.
- Дай двадцать тысяч.
- Зачем? – удивился я.
- Не хватает, - ответил мужик глядя куда-то в сторону, а не на меня.
- На что не хватает? – еще больше удивился я.
Мужик хмыкнул и уставился мутными глазами.
- Да они скоро вообще не понадобятся… Тьфу…
Он собрался что-то добавить, но я перебил:
- Слушай, знаешь, какая ширина Босфорского пролива?
Он открыл рот, но ничего не произнес.
- Так пройдет через него авианосец «Джордж Буш» или нет?
Мужик продолжал стоять с открытым ртом. Мне надоело смотреть на желтые от никотина зубы:
- Ну?
Он крякнул и взлохматил затылок.
- Шура, - мужик неожиданно схватил проходящую мимо невысокую женщину за локоть, - Шура, скажи...
Женщина, словно была готова к такому повороту и немедленно принялась свободной рукой колотить мужика по голове.
- Отстань, алкоголик!
- Шура, скажи, - уклонялся мужик, но локоть не отпускал. - Скажи, Шура…
- Как таких только земля носит! – Шура вырвала локоть и продолжила бить мужика уже двумя руками.
- Александра! – истошно заорал мужик. С соседнего дерева испуганно взлетели вороны.
Женщина замерла, съежилась, втянула голову в плечи и посмотрела на мужика затравленным собачьим взглядом. Она медленно закрыла лицо руками и зарыдала.
- Ну, Шура, - мужик примирительно обнял ее за плечи, - Шура…
Он наклонился к ее уху и что-то зашептал, то и дело оглядываясь по сторонам. Плечи у женщины тряслись, она закивала головой. Мужик слегка подтолкнул ее, и они медленно побрели во двор. Перед тем как исчезнуть за поворотом, они остановились и обернулись. У женщины были заплаканные глаза, дешевая тушь растеклась по щекам черными пятнами. Мужик что-то произнес в мою сторону, но слышно не было.
- А? – я сделал шаг к ним.
- Пройдет,- замахал руками мужик, и Шура кивнула, чтобы я даже и не сомневался.
- Точно? – переспросил я и сделал еще один шаг, - Вы даже не представляете себе, как это важно. Это совсем меняет дело. Теперь весь расклад….
Но они не собирались слушать и исчезли за поворотом.
Я толкнул дверь, на которой было написано «санитарный час с 14-30 по 15-30».
-Так, - обратился я к продавщице. Она нехотя оторвалась от работающего телевизора. На экране бесформенные женщины обсуждали диеты. Продавщица недовольно сверкнула очками.
- Двадцать…нет…Тридцать коробков спичек. Сорок.
Она не глядя засунула руку под прилавок, вытащила четыре упаковки в коричневой оберточной бумаге и снова уткнулась в экран, висящий под потолком.
- Соль, - продолжил я.
- Соль на зале, - не оборачиваясь ответила она, - сахар там же. Подсолнечное масло в ящиках. Мука в пакетах только по полкило.
- А… - начал я и задумался.
- Да, - кивнула она и положила рядом со спичками упаковку стеариновых свечей.
- Десять,- пересчитал я, - Можно еще одну?
- Нет, - ответила продавщица, не отрываясь от телевизора,- нельзя: последняя. Завтра приходи, мы еще заказали.
Евгений Липкович, специально для charter97.org