Смиренная убыточность

От белорусского агропрома больше не стоит домогаться рентабельности, решили в белорусском правительстве. Теперь Совет министров попытается разработать такую программу развития аграрного сектора, которая совместит в себе разумное государственное субсидирование и принципы рыночной экономики. В России подобная программа уже разработана, хотя пока не принята на государственном уровне.

Оздоровление через признание несостоятельности

Еще совсем недавно, 20 февраля, министр сельского хозяйства и продовольствия Леонид Заяц на пресс-конференции рассказывал об успехах аграрного сектора Беларуси. Министр тогда гордо заявил, что наша страна полностью обеспечивает себя продовольствием и даже с выгодой продает избытки за рубеж (в 2013-м – на $5,8 млрд).

Однако громкие слова министра и реальность – вещи различные. Еще недавно Беларусь имела устоявшийся имидж «картофельной республики», но в 2012 и 2013 годах она закупала картофель в 16 странах мира. В магазине возле моего дома продавался марокканский картофель, но белорусского – не было.

А что белорусская картошка? На этот вопрос еще в сентябре 2011 года ответил лично белорусский президент. Тогда, посещая Институт плодоводства НАН Беларуси, Александр Лукашенко сказал: «По-крестьянски говоря, зачем производить, если все сгниет в буртах. Или отход был на половину. Это мы считали, что 25-30%. Ничего подобного – мы половину теряем. В буртах половина картофеля у нас сгнила».

То есть и раньше всем было понятно, что агропром – одно из самых слабых мест и без того не особенно сильной белорусской экономики. Что подтверждали и цифры Белстата. Однако правительство требовало от сельхозорганизаций рентабельности и прибыльности, участия в наращивании экспорта и ВВП. Но, несмотря на миллиарды бюджетных денег, вкладываемых ежегодно, на бесконечные списания кредитов и поставки техники по льготным ценам, наши колхозы и совхозы так и не стали рентабельными.

Однако теперь многое может перемениться. 11 марта состоялось заседание Президиума Совмина, на котором рассматривались основные направления государственной аграрной политики до 2020 года. На нем премьер-министр Михаил Мясникович заявил, что, по его мнению, экономику сельхозорганизаций можно серьезно оздоровить уже в нынешнем году: «Речь вовсе не идет о списании каких-то долгов. Одним из механизмов может стать возможная реструктуризация. В любом случае, главное, что требуется сейчас, – это создать надлежащие условия для устойчивого развития».

Над этим, собственно, и работает межведомственная рабочая группа по решению проблемных вопросов в агропромышленном комплексе – она была создана в феврале и руководит ею лично Михаил Мясникович. Можно сказать, что эта рабочая группа уже сформулировала понимание того, как реально может и должен развиваться аграрный сектор белорусской экономики. С одной стороны, колхозы и совхозы предполагается «погрузить в рынок», снизить их зависимость от госзаказа и от устанавливаемых государством закупочных цен. С другой стороны – правительство впервые признало, что в XXI веке не стоит ожидать прибыльности от сельхозпредприятий: в условиях современной экономики они запрограммированы на убыточность.

«Сельское хозяйство практически везде дотируется государством: и в успешной Европе, и в богатой Америке, и небогатой Индии. Такая практика применяется и многими другими странами, в том числе находящимися в лучших природно-климатических условиях, чем Беларусь, – сказал Мясникович. – В этой связи хозяйствующим субъектам АПК предоставляется право на рыночных принципах распоряжаться произведенной продукцией по свободным оптовым отпускным ценам и получать господдержку на условиях ВТО».

Теперь, по словам премьера, предстоит определиться с государственной поддержкой АПК с учетом требований Таможенного союза и Единого экономического пространства, норм ВТО через прямые меры господдержки, государственной поддержки непосредственно субъектов АПК, косвенные меры господдержки субъектов АПК.

А вот госзаказ переведут на коммерческую основу. «Изменяется роль государственного заказа, – сказал Михаил Мясникович. – Он изменяется по объему. И создаются условия для экономической заинтересованности производителей в поставке продукции для государственных нужд». 

Карта развития вместо «невидимой руки рынка»

Между тем, в соседней России уже окончательно пришли к выводу, что аграрный сектор не живет по законам рынка и не должен по ним жить. В 2013 году Московский экономический форум (МЭФ) завершил работу аграрной секцией, на которой его эксперты совместно с Россельхозакадемией и РАН представили проект «Дорожной карты развития сельского хозяйства до 2020 года». Многое из этого документа можно напрямую заимствовать для применения в Беларуси – глядишь, и межведомственной рабочей группе работать меньше придется.

Во время обсуждения «Дорожной карты» эксперты констатировали: в России сейчас субсидии и льготы для отечественных производителей меньше западных в разы. После вступления РФ в ВТО в плане на 2018 год аграрные субсидии для гигантской России меньшие, чем в Швейцарии. Уровень господдержки сельского хозяйства в России в 33 раза ниже, чем в Китае; в 24,5 раза ниже, чем в ЕС; в 5,4 раза ниже, чем в США. Уровень совокупной поддержки сельского хозяйства в ЕС на гектар пашни в 17 раз превышает российский. При этом закупочные цены на сельхозпродукцию в РФ гораздо ниже, чем в ЕС и США, поэтому и рентабельность, даже с субсидиями, втрое ниже западной.

При абсолютно рыночных подходах в других отраслях экономики, на Западе воспринимают свое сельское хозяйство как сферу, в которую надо вкладывать государственные деньги. Об этом, в частности, подробно рассказал Олег Овчинников, руководитель Центра аграрных проблем Института США и Канады РАН. По его словам, лидирующим положением в мире аграрный сектор США во многом обязан системе госрегулирования, где главной целью является продовольственная безопасность. В США на сельское хозяйство работают наука, образование, госпрограммы развития инфраструктуры сельской местности, строительство и содержание дорог, мелиоративных сооружений, электросетей. Эксперт объяснил, что в США решение этих вопросов стало условием прогресса в сельском хозяйстве. Более того, в США аграрная политика – прерогатива исключительно федерального правительства, то есть никакая «рука рынка» или региональные полномочия штатов и округов не играют в ней значительной роли.

Далее авторы «Дорожной карты» опровергли ряд мифов о бесперспективности российской агроотрасли. Эти мифы известны – что деревня обезлюдела, что климат России непригоден для сельского хозяйства, что на селе все спились, что нет специалистов, и вообще – что производить сельхозпродукцию в России невыгодно. Но эксперты говорят: в Канаде, Швеции, Финляндии, Норвегии, на севере США, в Беларуси условия не лучше, а уровень развития сельского хозяйства превышает российский в десятки раз. Россия обладает 10% мировой пашни и 55% мировых запасов чернозема. «Сегодня 41 млн га посевных площадей заброшены и могут быть введены в оборот при реализации Дорожной карты. Это площадь всей пашни Канады или вдвое больше пашни Франции», – говорится в программе.

Авторы «Дорожной карты» уверены: главным двигателем развития российского сельского хозяйства должна стать продовольственная безопасность страны, то есть упор на ее самообеспечение продуктами питания. Второй принцип – равные условия для конкуренции, как между производителями внутри страны, так и на мировой арене. Дорожная карта развития сельского хозяйства включает меры, которые комплексно решают три основные проблемы: 1) развитие рынка сбыта внутри страны, 2) развитие производства, 3) развитие сбыта продукции за рубеж.

Как развивать внутренний рынок? Здесь программа предлагает ряд мер. Как считают российские эксперты, наращивать объем сельхозпроизводства имеет смысл, если растет потребление. Поэтому по примеру многих стран государство могло бы давать продовольственные дотации малоимущим гражданам. Кроме того, нужны прогнозируемые цены на сельхозпродукцию. Так, в США государство гарантирует минимальную цену и является гарантированным покупателем продукции на случай обвала рыночных цен, тем самым страхуя фермера от банкротства. России защитить своего производителя можно введением ограничений на импорт, с помощью тарифных и нетарифных барьеров.

Как развивать производство? Здесь предлагается использовать опыт аграрной политики ЕС до 80-х годов XX века. Это дифференцированное субсидирование производства отдельных видов сельхозпродукции (в ЕС объем выделяемой помощи плавно наращивался и к 2011 году составил 56 млрд евро, что увеличило урожай пшеницы в 2-3 раза), страхование маржи и урожая производителей. Предлагается отменить как налоги, так и социальные выплаты для сельхозпроизводства, снизить цены на топливо для сельхозпроизводителеи?, реализовать инвестиционные программы в сельском хозяйстве.

Также многие российские эксперты отмечают, что сельхозпроизводители находятся в абсолютно проигрышном положении по отношению к торговым сетям – аналогичная ситуация складывается сегодня и в Беларуси. В цене продовольственных товаров, по словам вице-президента Россельхозакадемии, директора НИИ экономики сельского хозяйства Ивана Ушачева, удельный вес торговой наценки в среднем составляет 40%, а по ряду продуктов – до 60%. Этот дисбаланс в распределении прибыли между отраслями приводит к низкой доходности в сельском хозяйстве. Также торговые сети сужают возможности по вхождению товаров на рынок, создают «искусственную давку среди производителей для входа на полку». В результате цена для поставщиков опускается до себестоимости: «Как бы государство ни поддерживало сельхозпроизводителей, все эти средства остаются в сетях, за счет того, что там наценка составляет по некоторым продуктам питания больше 100%».