Медиафрения

После аннексии Крыма и Севастополя россияне проснулись в другой стране.

Поздравляя депутатов с включением Крыма в состав России, председатель Госдумы Нарышкин сказал: «Это переломное событие в мировой истории, в противостоянии добра и зла, белого и черного». Возможно, Нарышкин немного преувеличил насчет всей мировой истории, в которой были события и более значимые, чем аннексия одной страной территории другой страны, но в XXI веке это событие и впрямь может считаться переломным. Выход одной из крупнейших стран из системы мирового права, отмена собственного права как внутреннего регулятора, становление нацизма как ядра государственной идеологии и объявление лжи основой политики действительно упростили картину мира, сделали ее контрастной, разделенной на добро и зло, черное и белое.

После аннексии Крыма и Севастополя мы действительно проснулись в другой стране. Подобно тому, как октябрьский переворот 1917 года породил советский новояз, приход к власти нацистов в 1933-м запустил соответствующие процессы в немецком языке, «таврический» переворот в России сопровождается созданием нового публичного слога, который, производя смысловую перекройку мира, в какой-то мере начинает управлять политическим процессом.

Путилингва

Слова имеют значение. А порой обладают немалой властью и материальной силой. Не случайно Дмитрий Киселев с таким восторгом отметил, что после «таврического» выступления Путина термины «пятая колонна» и «национал-предатели» легализованы в нашем политическом лексиконе. Отметим, что «пятая колонна» это из риторики сталинской пропаганды, а «национал-предатели» это уже из фашистского лексикона. Назвав какую-то группу людей пятой колонной и национал-предателями, власть сужает коридор своих возможностей по отношению к этой группе.

Изменился дипломатический язык. На сайте МИДа в официальном комментарии сказано: «В Россию срочно запросился председатель Европейского Совета Х. Ван Ромпей». О чем можно разговаривать с тем, кто запросился? Данный глагол может относиться только к надоедале и ничтожеству. Это не язык внешнеполитического ведомства. Да и зачем оно, это ведомство, стране, добровольно выбравшей международную изоляцию. Это текст для внутрироссийского потребления, наряду с языком российских телеканалов. «Мы узнаем все о бандитской власти в Киеве» — анонс итоговой программы «Сегодня» от 23 марта.

Очередным успехом Марианны Максимовской стало интервью со спикером Совета Федерации Валентиной Матвиенко. Завершая свое интервью в программе «Неделя», Валентина Ивановна воскликнула: «Мы будем защищать русских, где бы они ни находились!» И добавила: «Мы будем защищать православие!» Когда такие лозунги раздаются от Проханова или Дугина, это можно рассматривать как частное мнение. Когда местоимение «мы» слышишь от третьего лица государства, то это уже государственная политика с явными признаками клерикализма, что противоречит статье 14 Конституции РФ о светском характере страны, и нацизма, поскольку Матвиенко гарантирует защиту русским, а не гражданам России, например, татарам или якутам.

Привыкание к нацизму не как к бытовым отклонениям типа свастики на заборе или кликушеству Дугина, а как к респектабельной государственной политике, транслируемой в эфире государственных телеканалов, — такое привыкание стремительно произошло в течение одной прошлой недели. В эфире «России-24», телеканала, входящего в ВГТРК, писатель Проханов восклицает: «Странно, что еврейские организации, европейские и российские, поддерживают Майдан. Они не понимают, что они своими руками приближают второй Холокост?» И далее следует совершенно феерическая реплика журналистки «России-24» Эвелины Закамской: «Они и первый приближали также». Конец цитаты.

Идея, что евреи сами виноваты в Холокосте, прочно входит в джентльменский набор антисемита наряду с сионскими протоколами, отрицанием самого факта Холокоста и кровавым наветом. Проханов нацист опытный, тертый и битый. Он прекрасно владеет методикой сказать гадость и уйти от ответственности. Закамская — девушка сравнительно юная, она просто не знает, что антисемитизм — это стыдно, а может, думает, что сказанное ею не антисемитизм, сжигать ведь не предлагала. А сказанное ею, очевидно, витает в студиях и аппаратных ВГТРК. С чем Олега Добродеева и поздравим.

Журналистика и пропаганда

Сакральным событием недели была «таврическая» речь Путина. «Таврическую» речь разбирали во всех государственных СМИ примерно с таким же пиететом, с каким 75 лет назад восхищались сталинскими речами, 50 лет назад превозносили хрущевские тирады, а 40 лет назад поражались мудрости брежневского бормотания. Главное профанное событие недели в рамках российского медийного мифа — это, конечно, западные санкции. А главный герой, естественно, Дмитрий Киселев, которому Владимир Соловьев посвятил свой экстренный «Воскресный вечер», назначенный по этому случаю на пятницу 21 марта.

Когда Киселев и Соловьев выступают в одной программе, концентрация лжи, лицемерия, пафоса и пропаганды становится непереносимой. На вопрос Соловьева, как он, Киселев, относится к тому, что больше не сможет ездить в Европу, Киселев рассказал, что ему стыдно за европейскую цивилизацию, поскольку она деградировала настолько, что вводит санкции против журналистов. А это, как объяснил Киселев, последнее дело. Видимо, журналистом Киселев считает себя.

Далее Киселев объяснил, что списки, в один из которых он попал, составляют в Москве и делает это столичная интеллигенция, та самая, которую Путин назвал пятой колонной. Киселев искренне не понимал, за что эта пятая колонна на него взъелась. «Мы ведь с ними полемизируем. И мне не приходит в голову составлять люстрационные списки», — с обидой в голосе произнес Киселев.

На минуту отвлекусь от обзора, чтобы выразить свою солидарность с Дмитрием Киселевым, по отношению к которому действительно была допущена несправедливость. Ведь, правда, почему только он?! Где Добродеев, Эрнст, Кулистиков, Соловьев, Пушков, Мамонтов? Где все те, кто выстраивал систему стоп-листов, то есть тех самых люстрационных списков, которые «не приходит в голову составлять» Киселеву, поскольку они давно составлены и обновляются, скорее всего, другими людьми. Так что прав Киселев, считая себя жертвой европейского произвола.

После минуты скорби по судьбе европейской цивилизации Соловьев и Киселев стали скорбеть по журналистике. Она тоже, увы, деградирует. В отличие от деградации европейской цивилизации, причина которой в передаче осталась невыясненной, причины деградации журналистики Соловьев и Киселев разобрали в мельчайших подробностях.

Во-первых, журналистика очень сложная профессия и тяжелый труд, сказал Киселев. И объяснил: «Чтобы подготовить таких асов как те, что работают у меня, надо несколько десятилетий проработать в таком коллективе, как''Вести недели''». Я с ужасом представил, что может стать с человеком, который хотя бы три или даже всего два десятилетия будет пропускать через себя «Вести недели» с Дмитрием Киселевым, и согласился, что труд этот фактически несовместим с жизнью, примерно как работа на урановых рудниках.

Вторая причина упадка журналистики, выявленная Киселевым и Соловьевым, это интернет. Киселев, как выяснилось, вообще не любит интернет. Выражения «Интернет полон лжи!», «Грязная зона интернета» полностью характеризуют отношение главного пропагандиста страны к этому изобретению американской военщины. «Плюнь — и попадешь в блогера, журналиста и правозащитника», — пожаловался Киселев. В отличие от интернета телевидение нельзя обвинить во лжи, поскольку, как объяснил Киселев, каждый выпуск, каждый репортаж подтвержден репутацией честнейших журналистов.

«Телевидение — это защищенный секс!» — такую формулу вывел Киселев, подводя итоги разговора о тяготах профессии и ее деградации. Каким образом защищенный секс может помочь популяции избежать деградации и, в конечном счете, полного исчезновения, Киселев не пояснил.

Говоря о пятой колонне, Соловьев попросил Киселева привести конкретные примеры подрывной деятельности журналистов. И Киселев тут же предъявил публике раскрытое им лично гнездо национал-предателей, которые окопались в газете «Московские новости». В качестве примера диверсии Киселев привел статью о первой чеченской войне озаглавленную так: «Они не знали, за что воевали». Киселев не стал читать статью, поскольку уже по заголовку понял, что это диверсия. Не может наш солдат не знать, за что воюет. Это американские зеленые береты не знали, за что они воевали во Вьетнаме. А наши хорошо знали, за что воюют и в Афгане, и в Чечне. И в Украине, если что, тоже будут знать.

Даже если сейчас основная масса ветеранов-афганцев и ветеранов-чеченцев не может внятно сказать, за что тогда воевали, Киселев им объяснит. Как он уже объясняет, за что собираются воевать «партизаны», обнаруженные «Вестями недели» в Донецкой и Луганской областях. Они, эти новые лесные братья, найденные сотрудниками Киселева в чащобах Восточной Украины, доверительно рассказали честнейшим журналистам «России 1», что будут жечь представителей киевских властей, если они только посмеют сунуться на земли Восточной Украины. Во всем мире такие заявления считают террористическими, а их трансляцию в СМИ — несовместимой с профессиональным статусом журналиста. Но это в деградирующей цивилизации, с ее деградирующей журналистикой. На канале «Россия 1» действуют иные нормы.

Если кто-то думает, что захватом Крыма, или даже всей Украины, могут ограничиться аппетиты «Русского мира», тщательно разогреваемые киселевской пропагандой, то эти люди ошибаются. В конце воскресных «Вестей недели» Киселев показал сюжет о сборе подписей за присоединение Аляски к России. И прокомментировал: «Сейчас, конечно, не время. Посмотрим, как пойдет. И мы обязательно вернемся к этому». Понимаю, что ёрничает. Понимаю, что бред. Но кому полгода назад иначе чем бредом могла показаться мысль о захвате Крыма Россией?

Украина не Россия. Чем дальше, тем больше

Черно-белого сравнения не получится. У нас — садистское, по кусочку, по капельке уничтожение «Дождя». Сначала отключили от кабеля, теперь выгоняют из помещения. Блокировка «ЕЖа», «Граней» и сайта «Каспаров.ру» на основании неправового закона, который этой блокировкой к тому же был грубо нарушен. Закрыли, но забыли сказать за что. Мобилизация всех СМИ в путинские телевизионные войска носит практически тотальный характер.

На Украине главная проблема, конечно, «Свобода» и «Правый сектор». Ролик о том, как депутат от партии «Свобода» Игорь Мирошниченко и его коллега Богдан Бенюк побоями заставляют руководителя Национальной телекомпании Украины написать «заяву» об отставке, всю минувшую неделю крутили по всем российским телеканалам практически в каждом новостном выпуске. Лучшего подарка Киселеву, Добродееву, Эрнсту и, в конечном счете, Путину депутаты «Свободы» сделать не могли, даже если бы очень постарались.

Да, вся Рада, включая лидера «Свободы» Тягнибока, возмущена и открещивается от участников избиения. Да, Яценюк тоже возмущен, а генпрокурор возбуждает уголовное дело против депутата. Но сам факт впечатляет, тем более что генпрокурор, будучи однопартийцем депутата, избившего журналиста, уже заявил, что намерен возбудить дело не только против депутата-хулигана, но и против избитого главы телекомпании — за разжигание межнациональной розни.

Парадокс сегодняшней Украины в том, что Путин со своим крымским аншлюсом и нависанием над восточными и южными областями, Украину сплачивает и толкает в Европу и к демократии. А «Свобода» и Ярош, все, у кого засел в башке герой Бандера, — вот они Украину раскалывают и, объективно играя на понижение, делают страну в целом дальше от Европы, а восточные районы ближе к России.

И тем не менее, по уровню свободы СМИ и качеству журналистики российские телеканалы и в нулевые отставали от украинских, а сейчас разрыв существенно увеличился. Разница становится понятной, если сравнить любую программу Киселева-Соловьева-Пушкова и любую программу «ШустерLife. Адреналин», хотя бы, например, последнюю, от 21 марта. На российских каналах последние месяцы вообще невозможна какая-либо дискуссия и поиск истины, поскольку истина эта известна заранее и воплощена в конкретном человеке, имя которого все знают. Программа «Шустер Life» —это каждый раз острая дискуссия с результатом, который ведущий, возможно, и хотел бы срежиссировать, но, во-первых, далеко не всегда может, а иногда и не очень хочет, поскольку ему и самому интересно, что говорят приглашенные политики и эксперты.

Помимо яркой и острой дискуссии ток-шоу Шустера выгодно отличают журналистские находки команды ведущего. В программе от 21 марта мне, например, показались очень удачными два сравнительных анализа. Во-первых, фрагментов «таврической» речи Путина 2014 года и «объединительной» речи Гитлера 1939 года. Совпадение в мотивировке, в исторических и эмоциональных экскурсах, в риторике — поразительное. Порой просто дословное.

Во-вторых, журналисты команды Шустера провели сравнение результатов замеров общественного мнения на Украине до захвата Крыма и после. Приведу данные только по одному вопросу — «Как вы относитесь к вступлению Украины в НАТО?»

Роль Путина как отца-оплодотворителя украинской политической нации за этими цифрами проглядывает весьма отчетливо.

Нельзя сказать, что Савик Шустер и другие украинские журналисты не имеют позиции и работают исключительно в стиле бесстрастной объективности. Практически все они стоят на вполне патриотических позициях, желают блага своей стране. Отличие от российской журналистики в том, что они создают площадки для дискуссии по поводу того, в чем именно это благо состоит и каким способом его добиться. Российская журналистика, а точнее то, что ею сегодня принято называть, дискуссии по вопросам блага для страны считает признаком национал-предательства и дискутантов немедленно зачисляет в пятую колонну.

Игорь Яковенко, «Ежедневный журнал»