Воспитатели инакомыслия

Про трех мушкетеров, взрастивших поколение диссидентов.

Эта таинственная книга уже 170 лет преодолевает пространства, времена, языки, кочует со сцен на экраны. Звенят шпаги, подкручиваются усы, совершаются подвиги, но главное — утверждаются высокие идеалы нонконформизма, благородства и гражданского неповиновения. Не считая чести, человечности и фрондерства, непонятно как совмещающегося с государственной службой. Это маяк нашего детства, юбиляр этого года: роман «Три мушкетера». В 1845 году было написано продолжение: «Двадцать лет спустя», а в 1847-м завершена третья часть — «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя».

К счастью, мы не знали, что сам Александр Дюма считался писателем легковесным, что в конце 30-х годов XIX века он писал подобострастные письма деспоту Николаю I, что, посетив Россию в 1858–1859 годах, он был высмеян российскими литераторами за тщеславие и корыстолюбие, за постоянные балы и пиры в обществе губернаторов и полицмейстеров и за вполне сервильный отчет о путешествии в надежде на ордена и перстни «от монарха».

Мы читали и учились никогда не валяться в ногах у государства и не руководствоваться государственной необходимостью. Ведь Д’Артаньяна не прельстили государственнические соображения кардинала Ришелье, который считал нужным сокрушить могущество Англии, сжить со свету ее союзников-гугенотов и ради этих задач погубить беззащитную королеву, посмевшую полюбить «врага нации» — английского первого министра Бекингэма.

Вообще у Дюма мушкетеры ведут себя как запорожская вольница, а гвардейцы кардинала — как «нашисты». Главные же герои — Атос, Портос, Арамис и Д’Артаньян — проявляют чудеса храбрости и изворотливости, чтобы помочь «преступной любви» Анны Австрийской и спасти от смерти англичанина Бекингэма. В католической Франции наши герои на редкость веротерпимы. Они сочувствуют осажденной Ла Рошели и не понимают, почему нельзя те же молитвы произносить на французском вместо латыни.

И государство уступает доблести и нонконформизму. Зная, что Д’Артаньян отдаст жизнь за Францию, когда она будет в реальной беде, кардинал Ришелье не сажает его в Бастилию за государственную измену, а делает лейтенантом мушкетеров.

В бестселлере Дюма-отца перед нами предстала альтернативная Франция, которой никогда не было, но которая была восхитительна; где идеалы превыше интересов, где хитрый гасконец Д’Артаньян мог бы стать интриганом и интересантом, но становится рыцарем. Там простые дворяне учат жизни королей и королев, и те прислушиваются к их урокам, а дружба там творит чудеса, и над всем царствует истина и девиз «Один за всех и все за одного!». И все равняются на Атоса, графа де Ла Фер, потому что он настоящий франкоязычный Дон Кихот. Словом, мушкетеры строят свою Францию по Окуджаве: «Совесть, Благородство и Достоинство — вот оно, святое наше воинство... Посвяти ему свой краткий век. Может, и не станешь победителем, но зато умрешь, как человек».

Когда Франция хотела предать из государственных соображений Карла I, мушкетеры опять встали поперек. Для прагматика кардинала Мазарини союз с реальными правителями Англии: Кромвелем и парламентом — важнее человеческой жизни. Но наша великолепная четверка наплевала на Realpolitik и попыталась спасти несчастного, хотя и скверного короля. Ну и дальше в том же духе. Истину королям говорить — и даже без улыбки. Д’Артаньян, кстати, пытался спасти обреченного финансиста Фуке, а Король-Солнце все это стерпел.

Этого никогда не было, но Дюма своими «Тремя мушкетерами» взрастил наших диссидентов и правозащитников, маленькую автономию Добра в Империи Зла.

Валерия Новодворская, The New Times

Фото: Grani.ru