Ирина Халип и Pussy Riot приняли участие в акции английского ПЕН-центра

Бывшие политзаключенные написали о важности книг в тюрьмах.

Белорусская журналистка Ирина Халип, участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова и британский театральный режиссер Дэвид Сесил приняли участие в кампании, которая проводится при поддержке английского ПЕН-центра и Лиги Говарда по реформе пенитенциарной системы — неправительственной организации, основанной в 1866 году и ведущей борьбу за защиту прав заключенных. Об этом сообщается на сайте английского ПЕН-центра (перевод - charter97.org).

Для того, чтобы привлечь внимание к текущей ситуации с заключенными в Великобритании, организаторы кампании предложили известным журналистам, писателям, деятелям культуры и искусства, общественным активистам рассказать о значении чтения и получения книг в тюрьмах. В акции приняли участие бывшие заключенные из разных стран мира, в том числе, из Беларуси, России, Кубы, Нигерии, Уганды и Камеруна.

«Эти очень динамичные свидетельства - еще одно свидетельство того, что книги являются спасательным кругом, - заявил Джо Гленвил, директор Английского ПЕН-центра. - Ответы, которые мы получили со всего мира, демонстрируют, что литература может сделать для заключенных. Мы разочарованы, что правительство до сих пор не в состоянии ответить на нашу просьбу о встрече для решения наших проблем».

Приводим текст, написанный Ириной Халип и опубликованный на сайте Английского ПЕН-центра, полностью:

- Без книг в тюрьме нечем дышать

Когда меня арестовали и привели в тюремную камеру, я почти автоматически отметила, что на одной из тумбочек лежат книги: «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, рассказы Антона Чехова, повести Михаила Веллера, роман Николая Климонтовича и несколько авантюрных романов Сидни Шелдона. «Ничего, и в тюрьме жить можно, будет что читать», - подумала я. Сокамерницы в первый же вечер рассказали: библиотечный день в тюрьме – четверг. Нужно заранее написать заявление от всех обитателей камеры на имя дежурного: «Просим произвести замену книг», - и в тот же вечер стопку уже прочитанных книг заменят на новую стопку.

Меня арестовали 19 декабря 2010 года, в воскресенье. В четверг, 23 декабря, нам книги не поменяли. Мы с сокамерницами не отчаивались: думали, что администрация просто забыла о библиотечном дне из-за массовых арестов и многочисленных перемен по случаю наполнения тюрьмы КГБ активистами оппозиции и политическими лидерами. Только спустя две недели мы все-таки выпросили другие книги. Но лучше бы мы этого не делали и оставили себе рассказы Чехова!

В «кормушку» в первый четверг января нам протянули большую стопку книг. На каждой обложке – непременная томная красавица в объятиях такого же красавца. И названия – все производные от «Томления страсти». Мы с ужасом начали читать аннотации: «Суровый норманнский рыцарь встречает юную красавицу», «На яхту, путешествующую по Карибскому морю, нападают пираты и берут в заложницы дочь капитана», - и все в таком же духе.

- А может, что-нибудь другое дадите? – кричали мы в «кормушку» контролеру.

- Не дадим, не положено!

- Ну хоть детективы дайте!

- Не положено!

На следующий день начальник тюрьмы вызвал меня, чтобы поделиться собственной «гениальной» идеей:

- Ну как вам книжки? Я специально сказал подчиненным, чтобы вам только такие книги теперь приносили.

- Но зачем?

- Так вы ж в тюрьме, а какая тюрьма без пыток? Вот мы и решили пытать вас любовными романами.

Кстати, другой женской камере тюрьмы КГБ, в которой сидела моя подруга и коллега Наташа Радина, редактор charter97.org, повезло больше: им однажды с такой же стопкой любовных романов случайно принесли «На Западном фронте без перемен» Ремарка и «Монахиню» Дидро. «Монахиня» относилась, разумеется, к числу женских романов, но вся Наташина камера прочитала ее с удовольствием и репликами вроде: «Когда б на воле руки до Дидро дошли?» То есть дамы из другой камеры были везунчиками по сравнению с нами. О мужчинах и говорить нечего: мой муж, сидевший в соседней камере, во время следствия перечитал Фолкнера, Диккенса, Манна, Фейхтвангера, Толстого, Достоевского. Когда после приговора его перевели в другую тюрьму, он жаловался в письме, что библиотека там куда беднее, чем библиотека СИЗО КГБ. А потом еще и библиотекарь ушел в отпуск, и несколько недель мой муж перечитывал Теккерея.

А мы приличных книг в камере так больше и не видели. И это действительно была пытка. Передавать книги в тюрьму было запрещено. Моя сокамерница Настя страдала без Библии. А мне мучительно хотелось перечитать Ибсена. На воле нет такого острого желания читать, как в тюрьме. Потому что любая книга доступна: дома, в магазине, в интернете. В тюрьме книги становятся воздухом. А дышать – это потребность организма. Нет книг – нет дыхания. Нет дыхания – нет жизни.