Анатолий Кашепаров: В Минске должен появиться белорусскоязычный университет

Золотой голос легендарных «Песняров» считает, что в стране должно быть больше школ и вузов с обучением на белорусском языке.

Об этом Анатолий Кашепаров рассказал в интервью «Радыё Свабода».

- Анатолий, чем и где вы сейчас занимаетесь?

- Сейчас я живу в Минске, но чаще бываю в Москве, где у нас концерты, записи на телевидении. Надо сказать, что россияне помнят и по-прежнему любят «Песняров». А человек я отсюда. Как говорится, где родился, там и пригодился. А может, и не очень пригодился, не знаю. Мы сейчас выступаем чаще с Леонидом Борткевичем. Работаем, пишем много чего нового. Посмотрим, что будет дальше. Но пока все хорошо - концерты идут, залы заполнены. Где платят - туда и едем. Не очень мне это нравится, но не отказываемся. Работаем и на корпоративах, и в больших залах. Например, недавно в Краснодарском крае выступали: очень довольны все - от молодежи до старшего поколения.

- А в Минске где живете?

- У друзей. Я в Минске, своем родном городе, не имею даже квартиры. Я никогда не просил, когда был на пике популярности. Много лет мы работали на Беларусь. Три концерта в день для нас было как отдых, а было и по пять-шесть. А сегодня в высокие кабинеты не очень и пускают. Все чиновники сидят новые, молодые. Как будто они тебе и рады помочь, но такое впечатление, что прежде всего держатся за свои кресла, боятся, чтобы их ни сбросили. Не о всех такое скажу. К некоторым заходишь - мило встречают, помогают. Но большинство сидят, как заскорузлые грибы.

- Старых «Песняров» якобы любит слушать Лукашенко. Вы бы к нему обратились.

- Он даже плакал, когда хоронили Мулявина. Для меня это - большая оценка. Может, и придется обратиться. Мы как-то все откладываем на будущее, а будущее - она уже здесь, и завтра ее может не быть. Меня берет обида вот за что. Сегодня, когда я в Минске пишу новую песню, то должен платить за это большие деньги. За одну песню - до двух тысяч долларов. А Белорусский государственный ансамбль «Песняры» сидит на всем готовом. Мы на этот бренд работали тридцать лет, я сам более двадцати лет отдал. А они все получили бесплатно - и помещение, и студию. Это очень обидно. Я не могу понять, почему так происходит?

- А какая ситуация у второго «песняра», вашего коллеги? Леонид Борткевич в Минске также на птичьих правах?

- Тоже. Но мы с ним много работаем, залы полны, люди встают в конце. Причем, я заметил, перед началом концерта люди иногда спрашивают друг у друга: а какой состав «Песняров» будет? Их же пять или шесть. А когда выходим мы с Леонидом, бросаются нас обнимать, целовать - все в порядке.

- На днях я смотрел передачу с вами на канале «Ностальгия». Так ведущий признался, что когда-то весь Советский Союз по песням «Песняров» учил белорусский язык. А сегодня вам белорусского языка в Беларуси хватает?

- Местами хватает. Пусть будет больше - я только за это. «Бывай, абуджаная сэрцам, дарагая, чаму так горка, не магу я зразумець...» - посмотрите, как легко, мягко звучит, все слова до сердца доходят. Белорусский язык - нежный, доступный, все его понимают. Думаю, что надо открывать белорусские школы, в Минске - белорусскоязычный университет. Я - за, руками и ногами. Так должно быть. Многим нравится белорусский язык. Почему нет? И пусть в тех школах, в том университете учатся все, кто хочет. Но туда не надо никого тянуть на ошейнике. Я сам с удовольствием пошел бы в тот университет. В США люди и в 75 лет учатся, и их после берут на работу.

- Группа «Битлз» распалась, потому что погиб Леннон. «Песняры» распались при живом Мулявине. Кто в этом был заинтересован?

- Я очень хорошо знаю ту ситуацию. Был такой министр культуры Сосновский, был такой его заместитель Рылатко. Они хотели доказать, что они сильнее Мулявина, который всю свою жизнь отдал на то, чтобы во всем мире знали о Беларуси, о «Песнярах». Тот же Рылатко в ранний период Мулявину был лучшим другом, на застольях в дружбе клялся. Что потом с ним стало, я не знаю. Сегодня для зарубежья БГА «Песняры» - просто смешной коллектив. Все хотят услышать старых «Песняров», из золотого состава. А сегодня даже те, кто перетаскивал аппаратуру, сделались певцами! И вот что еще происходит. БГА везде, где мы с Леонидом работаем, высылает бумаги, где объясняет, что мы не имеем никакого отношения к «Песняров». Это мы - Кашепаров и Борткевич! Видимо, БГА нет больше чем заниматься. Сидят в кабинетах и пишут... Их же тридцать четыре человека! Чтобы мне дали комнату и студию, мне для работы хватило бы человек пять.

- В Википедии в статье о вас отдельной строкой указано: известен как исполнитель «Вологды». Прилипла она к вам, как банный лист.

- Да, сейчас, еще концерт не начался, кричать: «Вологду» давай!»

- Вам это не надоело?

- Нет, не надоела. Поем, и все. «Вологда» - не худшая песня из тех, что мне довелось петь.

- А какую песню вы считаете лучшей в своем репертуаре?

- Это прежде всего мулявинская песня «Не глядзі на мяне», та же «Спадчына». Мне их и сегодня приятно исполнять. Мне всегда нравились такие песни, как «Перапёлачка», композиция «Песня пра долю» на стихи Янки Купалы. Там столько мулявинских мелодий, столько песен можно было сделать! «Песня о доле» - самая ценная моя работа. Я там хорошо себя проявил.

- Мулявин, работая над белорусскими народными песнями, прислушивался к вам? Вы же с Борткевичем - белорусы, а он с Урала приехал. Откуда в нем было такое феноменальное ощущение белорусской песни?

- Последнее слово всегда было за Мулявиным. Как это говорят - без командира армия гибнет? Так и у нас было, Владимира Георгиевича слушались. Он даже не закончил училище по классу гитары, но играл - конец света. Это все к нему, я считаю, из космоса приходило. Академическая наука его могла испортить. А так мы до сих пор играем в мулявинской аранжировке и «Ой рана на Йвана», и «Александрыну». Мулявин с восторгом слушал белорусские хоровые песнопения - и Титовича, и Ширму. Мы ездили на Полесье, с бабушками пели. Пузырь на стол, и бабушки завели. Мы это все записывали. Мулявин со слезами на глазах тех старушек слушал. Ему душу пробило все наше, белорусское, и он стал искренним белорусом. Кто до него взял белорусскую песню и вынес на весь мир? И сегодня, когда я встречаюсь в Америке с людьми из бывших советских республик, из Казахстана, например, они все наши белорусские песни знают из «песняровского» репертуара. Помнят наш коллектив 70-80 годов.

- Вы собираетесь вернуться в США, хотели бы остаться в Беларуси? Кстати, какое у вас гражданство?

- Белорусское. Я хотел бы остаться, хочу, чтобы жена сюда приехала, но некуда. Я раньше жил одним днем по принципу: сегодня - лишь бы как, завтра - блины. Когда в 1991 году я приехал в США, ничего у меня не было, все удивлялись - иметь золотые диски в Каннах и не иметь сотни миллионов долларов? Я в Америке все начинал с нуля, иногда сам пиццу развозил. Как-то обжился, даже имел три дома. Один потерял, потерял и все вложенные в него деньги. Рынок недвижимости обвалился, и дом, который стоил под миллион долларов, обесценился до трехсот тысяч. Столько же я должен был отдать банку.

- Булат Окуджава пел: «Совесть, благородство и достоинство - вот оно, святое наше воинство». А у вас какое главное жизненное правило?

- Мое правило - держаться во всем золотой середины, в том числе и в отношениях. И начальником не надо держаться за свое место, дрожат так, что аж уши трясутся. Они же ничего не делают для людей. Прикрываются законом. Какой закон? Человечность - вот закон! И - золотая середина. Так должно быть, и тогда все будет хорошо. Белорусы - преимущественно - такие. Так давайте и примем такую модель и будем согласно ей строить свою жизнь. К сожалению, многое изменить, я уже не смогу, у меня уже мало времени осталось. Однако, своей жизнью я отчасти доволен, хотя сегодня я не «при корыте». Я радуюсь каждому прожитому дню. Меня радуют люди, которые подходят, желают здоровья, обнимают. Не нужно высоко лезть - потом больно падать. Но не надо позволять втаптывать себя в землю.