Россия без России

Иногда сильнее всего поражают какие-то вроде бы второстепенные детали.

Вот меня лично поразило (хотя, как может еще продолжать поражать наше телевидение?), что в итоговой программе на «России» трагическим событиям в московском метро посвятили… ноль минут ноль секунд. Не было такого события на отчетной неделе. События, которое до вечера четверга вроде бы занимало львиную долю эфира и являлось предметом всех разговоров в быту – в конце недели уже не было вовсе!

А что же было? Была Украина! Одна Украина, сплошняком! Конечно, сбитый самолет затмил перевернувшийся поезд метро, как ни крути. Но не настолько, чтобы про поезд, перевернувшийся в нашей столице, не говорить вовсе, а про самолет, упавший все-таки на чужой территории, говорить часами.

Но это неслучайно. А смысл этого в том, чтобы в российском телевизионном эфире не было новостей про… Россию. Я уже писал о том, что примерно с ноября, а уж с февраля точно мы живем жизнью другого государства. Все наши мысли, все наши страдания, все споры, схватки – всё там, в соседней стране. Глядел тут социологические исследования – о чем люди спорят. В целом в семьях и в друзьях согласие есть, обстановка спокойная – но только если речь не идет об Украине. Тут – мама не горюй! Идет брат на брата, супруги расходятся, родители проклинают детей! Картина абсолютно клиническая, в сумасшедшем доме – день открытых дверей, только не как у Бильжо в его «маленькой психиатрической больнице», а в масштабах самого большого государства на планете. С какой-то стороны это даже хорошо – в том смысле, что если есть споры до драки, то, значит, не все у нас единодушны и не всем удалось засрать мозги. Но общая картина тяжелейшая. У нас отнимают реальность. Настоящую жизнь заменяют вымышленной.

Как кратковременная мера это бывает полезно. Вот месяц все истинные фанаты балдели от Чемпионата мира по футболу. Это была отличная эмоциональная разрядка. Но разрядка позитивная – и всего лишь на месяц. Здесь же у людей происходит полное погружение в придуманный пропагандой мир. Мир, где непрерывно транслируют фильмы ужасов. Вот старушки и одинокие дамы не могут прожить без сериалов. Но эти сериалы при своем среднем художественном уровне – не чета новостному хоррору госканалов.

Главное – не дать опомниться, оглянуться вокруг себя. Мы уныло повторяли, втирали, капали на мозги про коррупцию, обман, воровство, про судебную систему, про медицину, про упадок экономики, про инвалидов, про нищих стариков, про тысячи других совершенно реальных мерзопакостей нашего бытия. И эти мерзопакости никуда не делись. Они здесь, с нами! Они прогрессируют день ото дня, причем, за эти восемь месяцев «погружения в Украину» прогрессируют куда стремительнее, чем прежде. Но людям всё это больше неинтересно. Они не обращают на это никакого внимания. Даже сталкиваясь лоб в лоб, отмахиваются – потому что у них есть куда более важное дело. Люди думают об Украине, о том, как помочь Донбассу, о том, как остановить фашистов, о пидарасах из Европы и пиндосах из Америки, которые, объединив вокруг себя и все прочие силы зла, надвигаются на нашу страну с ее богатствами. Богатствами и материальными, но, в первую очередь, духовными!

В этой жизни, чаще всего трудной, как правило, малоинтересной, по обыкновению, серой, без взлетов и побед, вдруг появилось Дело. Появилась Великая Цель. Жизнь миллионов россиян обрела смысл, которого прежде не было. Мы строим Русский Мир, мы олицетворяем Добро в Битве с Дьяволом. А когда делается Большое и трудное Дело, то так легко можно отбросить «посторонние» мысли, смириться с неудобствами, считать все трудности либо «временными», либо вовсе трудностями не считать.

И можно, конечно, заламывать руки, поражаясь недалекости соотечественников, их неспособности критически анализировать происходящее, противостоять пропаганде и вообще просто думать головой. Но ведь всё это для нас не ново. Вспомним, как еще 30 лет назад мы жили в «самой счастливой стране мира». Тогда соотношение трезвомыслящих и свято верующих было еще более катастрофическим. Мы обитали в коммуналках и бараках, но искренне жалели пролетариев на Западе, собирали даже какие-то деньги в помощь всяким неграм и индейцам, которые на самом деле жили на порядок лучше нас. И в те годы вера во все, что вещал телевизор и писали газеты, была безгранична.

Этой веры хватило на целые поколения! Я тут с ужасом подумал, что моя бабушка целиком, всю свою жизнь от начала до конца прожила в такой вот стране. Была в числе первых пионеров, между прочим. Тогда вместо реальной нормальной жизни людям прописали веру в светлое будущее, которое они строили, не покладая рук.

Сейчас мы даже и не строим ничего. Просто верим. Негодуем. Мечем молнии и громы. Оказалось, что даже в 21 веке, в эпоху информационной открытости и разнообразия, при возможности бывать за границей и встречаться с иностранцами, при массе других отличий от Советского Союза тридцатилетней давности люди все так же легко и почти в столь же массовом порядке поддаются зомбированию и промыванию мозгов.

Но остается главный вопрос: как долго это продлится? Сколько по времени может действовать эта волшебная пилюля, заменяющая реальность виртуальностью? И до каких пор можно непрерывно наполнять «идеологический шприц» новыми инъекциями? Что будет с обывателем, если мятеж на Донбассе будет подавлен? Вот возьмут и просто решат эту проблему, перебив и переловив всех этих витязей Новороссии – и что тогда? Чем мозги тогда станут канифолить?

Страна должна непрерывно находиться в состоянии истерики – только бы не думать о том, что происходит в ней самой. Но непрерывная истерика обязана подпитываться действиями, находить уже какой-то практический выход. Значит, надо воевать дальше. Или воевать с кем-то другим – но тоже воевать.

Однако, боюсь, надолго этого развлечения все рано не хватит. Копия всегда хуже оригинала. Попытка возрождения советской (или Российской) империи будет и короче, и глупее. Проблема в том, что когда это все начнет разрушаться, «щепки» могут лететь в разные стороны в промышленных количествах и с непредсказуемыми последствиями для каждого. В любом случае, легкого выхода у нас не предвидится. Если подавляющее большинство населения настолько близоруко, что позволяет облапошить себя в два счета, значит, и прозрение его неизбежно ждет горькое.

Антон Орех, «Ежедневный журнал»