Николай Автухович: Меня предупредили, что если не уеду — посадят (Видео)

Бывший политзаключенный рассказал о жизни до и после освобождения.

За плечами Николая Автуховича награды за выполнение интернационального долга в Афганистане, успешное предпринимательство в родном Волковыске: фирма международных перевозок «Ника транс», самая востребованная в городе служба такси, пельменная, которая работала 24 часа в сутки и организовала бесплатное питание для школьников, бар, магазинчик... Были утверждены и другие проекты. Однако вместо всего этого - два тюремных срока, передает «Радыё Свабода».

После освобождения Николаю Автуховичу в течение пяти лет запрещена предпринимательская деятельность. Полтора года он должен оставаться под административном надзором. Также решением суда он должен государству сумму, равную примерно 90 тысячам долларов. Выплачивать ее бывший политзаключенный принципиально отказывается, так как считает, что действовал в рамках правового поля. В 50 лет бывшему «миллионеру» приходится начинать жизнь заново. Пока Автухович перебивается ремонтом машин. За все время отсидок хозяина такси простояли на улице, и работающих, которые еще можно сдать в аренду, всего лишь пара-тройка.

- Больная машина, - указывает собеседник на одну из них. - Видишь, дрыгается. А чтобы вылечить-исправить, нужно 250 долларов. Стекло - 150 долларов. Столько же, чтобы покрасить. Еще таксометр - 450 долларов. Еще оклеить - 100 долларов. Еще тысяча где-то нужна, чтобы в такси пустить. На своих новых такси мы будем делать исторический герб. Не Валкавыск, а Ва-ў-кавыск. Ва-ў-кавыск, А-ў-туховіч.

- Кроме машин, вы сейчас поправляете здоровье? В СМИ писали о вашей борьбе за новые зубы и обследование в минском госпитале... Как самочувствие?

- Считаю, что годен к летной службе. Такое самочувствие. Но если серьезно, то в тюрьме обострились многие болячки. Поэтому решил капитально заняться здоровьем, тем, что все это время не мог себе позволить... Пытаюсь кое-что исправить, подлечить.

Врачи советуют диету, санаторное лечение. Реабилитация займет год где-то. При здоровом образе жизни все должно наладиться. Я и в заключении старался следить за собой. Поскольку у меня желудочные проблемы, старался есть меньше, только то, от чего ничего не болит. Также занимался спортом. После моих длительных голодовок тело было никакое. Я брал пластиковую двухлитровую бутылку, наливал туда воду и каждый день по 8-10 раз каждой рукой сжимал... бицепс просто на глазах начали расти. Также обливался, отжимался, бегал... В тюрьме достаточно времени, чтобы заниматься собой. Главное - распределить его правильно. Многие сидельцы занимаются спортом, «качаются». За исключением самых отпетых бездельников. Те только лежат. Одно занятие: сигареты, карты-шмарты... Нормальный мужик не должен быть лентяем.

- В тюрьме много больных людей? Всем бы вы советовали пройти медицинское обследование после заключения?

- Если ты молодой, а там много молодых, то в таком возрасте болезни особенно не проявляются... Думаю, что ребята отчасти выдерживают и те же сквозняки, и столовскую пищу. Но если ты старше и имеешь какие-нибудь болячки, то твой организм очень реагирует на такое питание... Кстати, готовят пищу на пальмовом масле. Пластиковые банки из-под него не отмывались. Пытались самыми разными моющими средствами - и ничего. Они так или иначе оставались липкими. Об ассортименте и съедобности не надо и говорить... Я своей собаке лучше готовлю. Однажды жена перепутала кастрюльки и съела собачьей еды. Говорит, вкусно было. Там в тюрьме после голодовки в СИЗО выходишь, и кажется - ну, все, должен есть. А эту кашу увидишь - и от нее тошнит...

Знаю по рассказам, какое питание в тех же польских тюрьмах... При всей его скромности оно сбалансировано. Нет ограничений во фруктах и овощах. А здесь тех же яблок не увидишь. Даже в киосках редко купишь. То же с луком. Как-то в ларьке купил сала, которое воняло рыбой. Добиться какого-то независимого контроля той же столовой и магазина невозможно. Это настоящий Клондайк для отмывания денег. Я об этом писал много.

- Возможно ли с этим как-нибудь бороться?

- Почему нет? Подается заявление в суд. Начнется работа. Все нужно широко освещать, каждый шаг. Ведь люди потеряли веру в то, что что-то может получиться. С каждым годом все хуже. Посмотрите, что происходит: кого хотят сажают, кого хотят отмывают..

- Вот сказали о том, что большинство зэков стремятся быть физически сильными. Как эти люди переносят физическую боль? В последнее время все чаще на волю поступают сведения, что охранники могут жестоко избить заключенного, что те же зеки (ваш пример) «вскрываются» в знак протеста... Наконец, на зоне немало людей больных онкологическими заболеваниями и при этом не получают адекватных обезболивающих препаратов... На воле мужчины в гораздо менее жестких ситуациях не стесняются своих скупых мужских слез. А там, где все эти боли сконцентрированы?

- Вы знаете, там эти твои боли и слезы никого не волнуют. Принцип тюрьмы - не трогай, не лезь, не пытайся, не мешай... Ну, болит у тебя и болит, но это твоя проблема. Разве только друзья, если такие есть, снисходительны. Лично я понимал, что на меня смотрят другие. И смотрят как на сильного человека, афганца, верят, что я выдержу. Пасовать было нельзя, а потому я настраивался следующим образом: не болит, и все! Были, конечно и такие, кто только подумает, что может болеть, и уже пугается. Но тех, кто вел себя по-мужски, хватало. Мужик должен себя убедить, что он сможет выдержать физическую боль.

- А если боль моральная... от того, что тебя унижают?

- Это труднее. Все остается внутри, а снаружи не видно. Показывать это нельзя, так как это будет на радость тем, кто стремится тебя унизить. Когда со мной такое делали - я улыбался.

- Но вот такая ситуация, которая произошла с двумя политзаключенными и о чем сообщало государственное телевидение... Этим людям, явно по команде сверху, придали низкий тюремный статус. Как бы вы вели себя в таком случае? Тоже бы улыбались?

- Со мной попытались что-то подобное сделать в гродненской «крытке». Вернулся с прогулки в камеру и увидел там человека. Я понял, кто это, и сказал контролерам: я в камеру не пойду, у вас ровно три минуты, чтобы его здесь не было. Иначе или с ним что-нибудь сделаю, или себе вскрою шею (у меня было уже два «вскрытия» на тот момент, и они знали, что я не шучу). Я настоял, и того сидельца из моей камеры вывели... В таких случаях по правилам тюрьмы надо что-то делать, сопротивляться, никак не допускать того, чтобы оказаться в одной камере с «петухом». Иначе «петухом» станешь сам.

- Но ведь речь идет о действиях политзаключенного, который на свободе выступает против любой дискриминации. Ему что, надо начать унижать уже униженного человека?

- В тюрьме свои очень жесткие законы. Если на свободе на этих людей иногда смотрят как на изгоев, то там тем более. Попал за решетку - надо жить по этим законам. Или ты демонстрируешь свое сопротивление, или тебя зачисляют в «опущенные». Тебя никто не будет насиловать. Тебя с этим статусом просто будут унижать.

- И что, от этого никак не отмыться?

- Почему нет? В гродненской тюрьме сидят авторитеты криминального мира, которые рассматривают такие дела и «разруливают» ситуацию. В тех конкретных случаях, когда они видят в этом «подставу» со стороны администрации, статус снимают. Когда я освобождался, мне передали записку от авторитетных людей, что с тех политзаключенных все сняли. Кстати, тюремная администрация со своими «опущенными делами» попала в не очень приятную историю, а потому была очень заинтересована, чтобы подобная информация не вышла на свободу.

- Верхушка криминального мира - «авторитеты» - это интересные люди?

- Во-первых, они исключительные психологи. Тюрьма учит разбираться в людях и их поведении, просчитывать, что думает тот или иной человек, что он хочет сказать. Это сильные люди, которые, проводя за решеткой большинство жизни, не становятся на колени. Они живут согласно кодексу так называемых «понятий». Среди них есть настоящие интеллектуалы. Они могут общаться на любые темы. Я знаю некоторых «авторитетов». Они все верят в Бога, посещают церковь, причащаются. Искренне верят... В этих людей не раз стреляли, не раз они были на волосок от смерти.

- Говорите об искренней вере... Но разве настоящий верующий будет сознательно нарушать заповеди Божьи - не кради, не убивай?

- Они не крадут и не убивают. Согласно своим статусам «воров в законе». Да, они нарушают законы государства, так как для них воровские «понятия» выше. В советские времена, когда милиция ничего не могла решить, люди шли к уголовникам, и те решали вопросы. По своей собственной совести. Потом уголовный мир разделился на тех, кто продолжал жить «по понятиям», и на тех, кто лег под ментов, под власти. Вы же знаете, как в Украине на Майдане использовали провластных авторитетов. Как создавались те бандочки, которые грабили, избивали, убивали...

- В Беларуси такое возможно?

- Таких фактов я не знаю, но считаю, что может быть все. Но я знаю белорусских уголовников, которые бы пошли за Украину, а не за Донецкую республику. И с кем я разговаривал и разговариваю, то более достойные - за Украину. Но повторюсь: может быть все. Ведь у нас тоже уголовный мир разделен, как и в Украине. Тех, которые под ментами, больше. Еще есть часть, которая сохраняет нейтралитет. Чтобы в тюрьме не замучили и чтобы собственное достоинство сохранить.

- Многие бывшие зеки, в том числе из касты так называемых «мужиков» - непрофессиональных уголовников, которые после освобождения собираются вернуться к нормальной жизни, имеют проблемы с трудоустройством. Как бизнесмен, вы бы взяли к себе в фирму этих людей?

- Если бы у меня был собственный капитал и удалось бы реализовать собственные идеи - да... Когда-то я собирался купить колхоз. Даже была достигнута такая договоренность, заместитель министра подписала какой-то мой проект... Но когда наверху узнали, что это хочу сделать я, сразу же уволили этого председателя. Много есть различных идей. Например, вычистить наши леса. А для этого нужно много рабочих рук. Или сезонная работа: сбор клубники, лука, помидоров... Только посади, а потом отнеси на рынок... Это же прибыль. Поставь вагончики, создай условия для сезонной работы. Плати людям. Зеки пойдут, все пойдут.

С годами тюрьмы ко мне пришло знание людей. Зеки, которые отвечают за свои слова и поступки, которые «вскрываются», голодают, обливаются, они сохраняют свое достоинство и с ними можно иметь дело. Это рискованные люди, которые готовы отстаивать свои принципы. В отличие от многих известных людей в свободном обществе, которых напугали после Площади и они сами своих и сдали. По зоновским «понятиям» это недопустимо для мужчины. А в свободной жизни мужчине ничего не стоит соврать, пообещать и не сделать. Раньше бы таких вызывали на дуэли или они сами бы должны были пустить себе пулю в лоб. А теперь? Статья 209 - мошенничество. Разве это статья для мужчины?

- Политзаключенные демонстрируют мужское поведение?

- Я знаю про Женю Васьковича, потому что у нас с ним был один адвокат. Парень ведет себя как настоящий мужчина. Это достойный человек. Думаю, что он выдержит, как бы ему тяжело ни было...

- Когда люди возвращаются из заключения, круг их близких резко сужается? Вам лично это знакомо?

- Да. Причем не только потому, что кто-то не хочет идти на контакт со мной. Я сам для себя создаю дистанцию​​, так как понимаю, что при нынешней системе предать может почти каждый. Это не мой афганский взвод, где в каждом я был уверен как в себе. В свободной жизни сегодня с людьми неизвестно что делается. Человека из моей фирмы немного попугали - он уже на суде дает показания против меня...

- Иначе говоря, решили теперь отмежеваться, отсидеться, осмотреться, обдумать и взвесить?

- Это уже было. Там, за решеткой. Сейчас главное добиться справедливости, доказать собственную невиновность. Вот создаю собственную систему безопасности, чтобы меня не смогли на чем-то подловить. Я записываю свои телефонные разговоры, чтобы мне не сказали, что я говорил то-то, если я этого не говорил, у меня есть видеонаблюдение, чтобы мне не сказали, что меня не было в доме в то время, когда я там был. Когда еду на машине, то думаю, как ее припарковать, чтобы к ней ничего не прицепили. Думаю, брать ли человека в машину, чтобы потом меня вдруг не остановили, позвали понятых и нашли в салоне наркотики... Когда я вышел из тюрьмы, меня предупредили: не уедешь - посадим.