Звон пустой тары

Эти двери закрываются внезапно. Этот поезд трогается без предупреждений. Валентина Белькевича нет, и не будет больше никогда.

Мы только что вышли покурить, мы замешкались и опоздали навсегда.

Мы, журналисты, профукали Белькевича бездарнейшим, постыдным образом. Он так и останется для нас книгой с выдранными и потерянными ключевыми страницами. Жизнь Белькевича — рассказ Чехова, рассказ Хемингуэя, рассказ Довлатова, над которым автор много трудился, с каждой вычиткой вымарывая лишние детали. Теперь о них можно лишь предполагать. Как было на самом деле, нам уже не узнать никогда.

Белькевич закончил в 2009-м, а умер в 2014-м. За это время мы, журналисты, успели многое. Мы понабрали полосных интервью у всех забулдыг второй белорусской лиги, узнали все пустопорожние байки из жизни недоклубов, обратили внимание на человека, сфотографировавшегося с Арриго Сакки и человека, играющего в итальянской Серии "Z34". Принцип пущей курьезности стал нашими флагом, гербом и гимном. Окад Кошель был нам веселее, важнее, нужнее Белькевича. И десять самых-рассамых подруг футболистов #прямосейчас. И обзор мнений форумных авторитетов…

Мы смотрели, ставили "лайки", подмигивали — и ждали продолжения. Мы беспечно проматывали последние, как оказалось сегодня, годы жизни Белькевича. Сколько мы написали с ним и о нем? Гораздо меньше, чем прикольных историй об Анатолии Юревиче.

Мы жили весело. Весело настолько, что, проснувшись утром 1 августа 2014 года, обнаружили, что последнее по-настоящему серьезное интервью с великим белорусским футболистом было сделано двенадцать лет назад.

Теперь нам остается только горестно его перечитывать. Что мы знаем о Белькевиче? Да ведь толком — ничего. Он остался неизвестным и не до конца понятным.

Да, он давал интервью редко и неохотно, но хотели ли мы на самом деле их брать? Или мы, получив очередной отказ, отправлялись за "прикольным"? За "крутыми текстами", за "респектосами автору"?

По-настоящему хотел Сергей Юрьич. Он и взял то самое интервью. Которое вообще-то должно было быть компактным по желанию интервьюированного, а в итоге по размеру вышло внушительным. Почти дотянуло до беседы с лучшим бомбардиром первой лиги этого года.

Хотел Щурко — и взял, уже в 2007-м. Все было возможно.

Белькевич был человеком с серьезным лицом. В мире, скатывающимся в смехаческий ад, это не самый востребованный медиа-продукт. Проще развести на воспоминания о бурной алкогольной юности очередного клоуна, чем ехать, ждать, добиваться, слушать отказы…

Интервью с Белькевичем по степени прикольности не могло сравниться с беседой с Окадом. В шорт-листе на звание лучшего материала года оно бы вряд ли присутствовало.

Белькевич сгинул с наших радаров именно тогда, когда мы в поиске сюжетов перекочевали в инстаграм, без которого теперь не живет ни один приличный футболист. А он хотел, чтобы о нем судили исключительно по тому, что он делал на поле.

И он добился своего.

Он и играл с серьезным лицом. Он не был футболистом для блондинок. Он был футболистом для нормальных мужиков, для пацанов, для детей школьного возраста. Он был близок в своей серьезности всем, для кого футбол — больше, чем игра. За тогдашнее киевское "Динамо" болелось на том же надрыве, что и за национальную сборную. В основном из-за него, из-за Белькевича.

Не досказав в жизни, он как будто не досказал и на поле. Но при этом без горечи и обид на судьбу. И здесь нужно опять добавлять "наверное", ведь теперь мы и об этом не узнаем доподлинно. Спасибо Игорю Гамуле за это видеоинтервью. Теперь для нас, для тех, кому интересен Белькевич, для его биографов и исследователей, оно — на вес золота.

Валик, наш Валик, остался в памяти обрывками матчей, голов, пасов, финтов. Спасибо судьбе за то, что мы его видели и помним. Тем, кто родился после, о главном футболисте страны девяностых мы не оставили толком ничего — как же мне за это стыдно! Как же мне стыдно за заголовки "Умер первый муж Анны Седоковой". Что может быть больнее, позорнее, нелепее?..

Прикольный мир лайков и селфи не знает серьезных лиц. Ровно так же, вдалеке от инстаграмов, живет где-то в Гомеле исчезнувший со всех радаров Василий Баранов — наверное, последнее мощное олицетворение нашего футбола 90-х. Он отказывает всем в интервью. Но давайте сначала подумаем: что мы у него спросим?

Что мы поняли о Васе? Что мы хотим понять о нем по-настоящему? Нужно ли нам от него, уникального для нашего футбола явления, нечто большее, чем пересказы прикольных историй о звенящей в Тарасовке таре?..

Андрей Вашкевич, «Прессбол»