Пенсионерка: «На нас устраивали облавы и в милицию забирали, как бандитов»

Чем помешали бабушки с укропом минским властям?

Фоторепортаж корреспондента «Салідарнасці» со столичных стихийных рынков, которые в ближайшее время собираются ликвидировать.

— НЭП, — авторитетно объяснял Таманцев. — Некоторое оживление частного капитала и спекулянтов. Придет время, их так прижмут — небо с овчинку покажется!.. — каждый раз, когда речь заходит об отношениях частной торговли и государства, на ум приходит эта фраза, сказанная героем книги Владимира Богомолова «В августе 44-го».

Вымышленный персонаж предрекает незавидную судьбу рынку в Лиде времен второй мировой, а минским толкучкам опасность грозит уже в веке 21-ом.

Мингорисполком в очередной раз грозится «прижать» стихийные рынки столицы. На этот раз якобы из-за жалоб местных жителей.

Как сообщил телеканал «Беларусь 1», власти предлагают ужесточить меры воздействия на самовольных торговцев (увеличить сумму штрафов от 5 до 10 базовых величин) и ликвидировать стихийные места торговли. В проекте и конфискация товаров.

Кореспондент газеты отправился на базарчик у станции метро «Каменная горка» — именно его планируют ликвидировать в первую очередь. По словам чиновников, на рынок жалуются жители микрорайона, которым он мешает спускаться в метро и выходить на автобусную остановку.

— У меня много постоянных покупателей, которые говорят, что им все нравится. Удобно, когда можно купить зелень и овощи по пути и не нужно заходить в магазин по дороге домой, — рассказывает бабушка, торгующая овощами, петрушкой и укропом. — Да и разве магазинное сравнится со своим?

По словам собеседницы, практически все продавцы в курсе, что рынок собираются разгонять.

— Хотя разве это впервые? — продолжает пенсионерка. — И разгоняли нас, и облавы устраивали, и в милицию забирали, как бандитов. Какие мы бандиты? Я все сама вырастила на даче и продаю за копейки. Пенсия маленькая... Штрафы, говорите, поднимут? Ну, правильно, чтобы еще больше на людях заработать! Мы же не спекулянты — продаем выращенное на своих огородах.

На импровизированном рынке найти можно практически все: от котят и веников до продуктов питания. Разве что мясо и колбасы не продают.

— Немного раздражает этот базарчик, — говорят пассажиры на остановке. — Смотрите сами: вот стоят коробки и тележки, прямо в углу остановки. А сколько мусора! Все урны забиты их упаковками. С другой стороны, сделали бы им нормальные лотки — и вся проблема решается. То, что можно купить фрукты сразу по дороге домой, конечно, удобно.

Еще одна бабушка продает несколько полотенец и вязаных носков.

— Мне скучно дома сидеть на пенсии, вот я и прихожу, — делится женщина. — Принесу, что в шкафу по 10 лет лежит. Вот полотенца — новые, но лежат давно. Никто не покупает. Так и ношу туда-сюда. Зато здесь можно с людьми поговорить. Хоть какое-то развлечение.

Моя собеседница и ее соседка, предлагающая на продажу трусы и носки, про грядущую ликвидацию рынка знают. Местное «сарафанное» радио доносит все новости через пару часов.

— Сколько нас штрафовали и ловили. Было время, бегали от милиции наперегонки. И что, много мы вреда экономике нанесем, если продадим то, что нам не нужно? — спрашивают женщины.

Среди пенсионерок с цветами и овощами попадаются и мелкооптовые продавцы с явно привозными фруктами. Обсуждать разгон рынка они не хотят.

— Разгонят — в другое место переедем. Это все равно не мои арбузы, я их только продаю, — сворачивает разговор продавщица.

Рынок спускается на несколько ступеней вглубь перехода. Ассортимент такой же: яблоки явно с приусадебного участка, огурцы, помидоры, зелень. Здесь же отдают котят в добрые руки. Бесплатно.

На десять ступеней ниже играет скрипач, категорически запретивший его фотографировать.

— Опять будем торговать из-под полы, за углом, и убегать от милиции. Вот, смотрите, продаю петрушку и укроп по 5 тысяч за пучок. Цветы у меня настоящие, живые, пахнут — все с дачи. Если меня оштрафуют на 2 миллиона, разве я смогу прожить на пенсию? — спрашивает продавщица.

Рынок у подземного перехода на проспекте Рокоссовского в Серебрянке начинает работать ближе к вечеру. Бабушки с цветами и овощами. Несколько человек продают вареную и свежую кукурузу.

— Это бомжи, — уверены торгующие цветами бабушки. — Ездят на колхозные поля, воруют кукурузу и продают здесь.

Себя пенсионерки считают честными продавцами.

— Мы же сами все выращиваем. Да и цены у нас, посмотрите, какие низкие! Если брать место на рынке, чтобы продать десяток букетов, так в трубу вылетишь. Да и не выстою я целый день на солнце. Приехала с дачи и на пару часов сюда, продать цветы, поговорить с подругами.

Местные торговцы надеются, что их разгон не затронет.

— Милиция гоняет спекулянтов, которые в переходе стоят, и нас, — говорят пенсионерки. — А за что нас гонять, если разобраться? На рынке грязь какая! А мы свои стульчики приносим и ни одной бумажки после себя не оставим. Да и как они будут рынки разгонять? Каждый день, что ли? Кто тогда будет преступников ловить?

Продавцы на базарчиках у переходов и метро — пенсионеры, которые несут на продажу урожай с приусадебных участков и залежавшуюся дома мелочевку: постельное белье, полотенца, посуду. Покупать место на рынке им накладно, да и незачем. Дневная выручка не покроет расходы на оплату торгового места и проверку товаров на пестициды.

У местных жителей стихийная торговля, как правило, не вызывает нареканий: продукты качественные и цены ниже, чем в супермаркете. Чем же помешали бабушки с укропом городским властям?