Белорусско-польская солидарность с Украиной

Белорусско-польская семья приняла у себя в Варшаве подростка из Украины.

Белоруска Людмила Зах вместе со своим мужем-поляком уже много лет по собственной инициативе приглашают к себе в Варшаву в гости детей из нуждающихся семей. Она рассказала редакции сайта charter97.org, почему особенно важно сегодня помогать украинцам вне зависимости от того, представляешь ли ты организацию или частную инициативу, и как это может изменить мир к лучшему.

— Вы приняли у себя дома украинца в качестве помощи этой стране в тяжелые времена. Как вы нашли такую возможность, это была специальная программа?

— Мы следили за всеми событиями в Украине, переживали и хотели хоть кому-то конкретно помочь. Кроме того, что мы передавали деньги на медикаменты для солдат и подписывали разные петиции, мы начали искать специальную программу помощи. Время от времени в Польше такие программы для детей, организованные либо церковью, либо какими-то НГО, появляются. Но нам не удалось ничего найти в Варшаве.

Первому эта идея пришла в голову моему мужу. Он преподает в польских вузах — в Варшавском Университете и в нескольких частных — и у него учатся украинские студенты. Муж начал искать контакты семьи через них. У него достаточно тесный контакт с некоторыми из них, потому что те пишут у него дипломные работы. Он спросил, знают ли они кого-то из не очень обеспеченной семьи, кто сам не может себе позволить отправить за границу ребенка — мы бы его приняли. Но тут мы столкнулись с трудностями. Оказалось, что ребенка вывезти из Украины не так-то просто, взрослого уже нельзя, нужны всякие разрешения, нужен опекун, который будет перевозить его за границу и так далее. К сожалению, контакты наших давних знакомых из Украины уже затерялись. Мы даже искали какие-то местные организации в Украине, нашли одну в Мариуполе, они в прежние годы организовывали выезды детей польского происхождения в Польшу. В этом году у них такой программы не было. Поискав, потратив на это какое-то количество времени, мы поняли, что так лето может закончиться.

— Как вы обошли такие трудности с документами?

— Студентка мужа посоветовала нам одну семью, в которой был парнишка, на тот момент ему было 16 лет. У него уже как раз был паспорт, и он уже сам мог выехать за границу. Мы наладили с этой семьей контакт. Оказалось, что парнишка как раз хотел бы учиться в Польше, в политехнике в Люблине, не разу не был на Западе, был однажды только в Москве. Путешествовать даже по Украине ему не позволяли средства и возможности. Мы ответили, что если он заинтересован в поездке в Польшу, то мы его приглашаем.

Он был у нас две недели. Мы приехали за ним к польско-украинской границе, куда он приехал на автобусе, по дороге заехали в Люблин, показали ему политехнику, в которой он мечтает учиться. Провели несколько часов на Ягеллонской ярмарке и потом были в Варшаве.

— Откуда он?

— Он из Владимира Волынского, это недалеко от границы с Польшей. Нам было все равно, из какого региона будет украинец, с востока или с запада. Возможности широкого поиска у нас не было. Для нас не играло роли беженцы это или нет, потому что когда в твоей стране идет война, это для любого человека психически очень тяжело, потому что в войну втянут каждый. Этому парню сейчас 17 лет, через год будет 18 — и он будет призывного возраста. Его воспитывает одна мама. И она беспокоится. Эта война проходит через судьбу каждого украинца. Мы хотели пригласить даже ребенка помладше, но мы не представляем собой никакую организацию, и поэтому мы не знали даже каким образом мы можем представиться той стороне, родителям или его опекунам, как объяснить, что мы достойны доверия и что нам можно вручить ребенка. Нам казалось, что в такой ситуации лучше найти знакомых, чтобы они поручились перед той стороной за нас.

— Это ваш первый опыт приглашения ребенка из нуждающийся семьи в свою?

— У нас уже вырос сын, он уже учится, уехал дальше на Запад. Мой муж — поляк, я уже долго живу здесь. В свое время мы принимали детей друзей из Беларуси на каникулы. Старались брать, конечно, из тех семей, где экономическая ситуация в семье тяжелая.

— Эти дети потом вас еще не раз вспомнят добрым словом! Это очень сильно переворачивает сознание ребенка, особенно из «проблемных» стран вроде Беларуси с Украиной.

— Нам хотелось, чтобы дети видели мир, видели Запад, видели другое общество и другие нормы, не такие, как в Беларуси. Чтобы они были более открытые на мир, на Запад, чтобы не были зашоренные. Как вот этот парнишка из Украины, который никогда не был за границей. Для него это все немного страшно, непонятно, но нам хотелось, чтобы еще один человек увидел и полюбил Польшу, чтобы увидел, что люди, которые тут долго живут, хорошо расположены к Украине. Чтобы он увидел, куда может двигаться сама Украина. Если он будет учиться в Польше — ему дальше строить Украину.

— О чем рассказывал вам этот украинский парнишка?

— Мы вместе следили за украинскими событиями, вместе переживали. Он рассказывал о знакомых из Львова и Луцка, рассказывал о «Евро-2012», на который он ездил со своим дядей во Львов, о других родственниках, о школе… У него нет контакта с Востоком, где разворачивается война, потому что он почти не путешествует. Но мы верим в то, что если человек от кого-то получит добро в жизни, он потом это добро передаст. Мне не нужно, чтобы нас помнили или благодарили. Я думаю, что когда-то, когда человек сможет по своим финансовым и иным возможностям, он тоже кому-то сделает добро.