Богатенькие белорусы

Оказывается, за  23 года жизни в суверенной Беларуси, мы стали жить богаче более чем в пять раз. Причем за базовый взят пиковый 1990-й год. Мало того, за период правления А.Лукашенко уровень жизни населения вырос еще больше – чуть ли не в десять раз. Такие выводы исходят из данных официальной белорусской статистики.

Уровень жизни можно выразить как соотношение уровня потребительских цен в стране и уровня доходов граждан этой страны. И понятно, что если потребительские цены растут быстрей, чем растут доходы, то уровень жизни снижается. А если рост доходов опережает рост цен, то тогда уровень жизни растет. Национальный статистический комитет Беларуси ведет ежемесячный мониторинг изменения цен и доходов в стране. Результаты мониторинга открыто размещаются на его сайте. Поэтому самостоятельно произвести соответствующие расчеты никому не составит труда.

Основные источники доходов в стране – это заработная плата и пенсии. Эти выплаты в сумме составляют около 80% всех денежных доходов граждан, в том числе оплата труда – 63-64%, а пенсии – 16-17%. Остальное из значимого – прочие социальные выплаты (стипендии, пособия и т.п.), доходы от предпринимательской деятельности и рентные доходы (от собственности, проценты банковских депозитов и др.). Поэтому в расчетах изменения уровня жизни населения правильно (и удобно) использовать индекс динамики размеров средних за месяц заработной платы (ИСЗП) и пенсии (ИСП).

Динамику цен на товары (и услуги), занимающие основную часть потребительских запросов населения, показывает индекс потребительских цен (ИПЦ), рассчитываемый статистическими службами по определенной, как правило, общепринятой, методике. Это дает возможность проводить корректные сравнения инфляций различных стран. Правда, набор товаров и услуг потребительской корзины для расчета ИПЦ у них может различаться как количественно, так и в номенклатурном наполнении, и даже изменяться со временем. Но различия в итоговой цифре  индекса потребительской инфляции, по причине большого ассортимента входящих в корзину товаров, малосущественны. К тому же набор товаров и услуг в потребительской корзине в странах-соседях различаются незначительно. И хотя за два десятилетия мониторинга цен суммарные расхождения из-за различия в базах для расчета ИПЦ по странам могли накопиться и до заметной величины, полученные результаты (ИПЦ за весь период) вполне пригодны для сравнений.  Если, конечно, в идеологических целях не использовать манипуляционные схемы в рамках методологии, которые могут существенно повлиять на корректность индекса ИПЦ.

Итак, индекс динамики уровня жизни можно представить как динамику отношения ИСЗП (индекса размера средней за месяц заработной платы) к ИПЦ – это будет индекс уровня жизни трудящихся, или динамику отношения ИСП (индекса размера среднемесячной пенсии) к ИПЦ – это будет индекс уровня жизни пенсионеров.

Согласно данным Белстата, средняя начисленная заработная плата (СЗП) в БССР в 1990 году составляла 268,8 рублей. В июле 2014 года СЗП сложилась на уровне 6,455 млн рублей. За это время в стране прошли две деноминации. Первая – летом 1994-го года, когда цены были приведены в соответствие с номиналом белорусских банкнот (1:10), а вторая – в начале 2000 года (1:1000). Другими словами, нынешний размер СЗП в Беларуси, если считать в старом, безденоминационном, измерении, составляет 64,55 млрд (!) рублей. То есть, номинально она выросла с 1990-го года по июль 2014-го в 240,1 миллиона раз. Это и есть показатель ИСЗП за 23,5-летний период.

Средний размер начисленных пенсий (СП) в БССР мало отличался от средней по всему СССР и составлял в 1990 году 107 рублей.  В июле 2014 года величина таких социальных выплат на одного пенсионера (количество которых, к слову, в настоящее время в Беларуси – около 2,5 млн человек) - 2,330 млн рублей. С учетом деноминаций, в номинале 1990-го, выходит 23,30 млрд руб (также “!”), а ИСП, таким образом, с 1990-го года по июль 2014-го составил 217,8 миллиона раз – во столько раз номинально вырос размер пенсий за эти годы.

Это не намного, но все же отличается от индекса роста средней заработной платы за это же время, что говорит о том, что отношение размера средней пенсии к размеру средней заработной платы несколько изменилось: в 1990 году СП/СЗП равнялось 39,8%, сейчас – 36,1%.

Месячный ИПЦ (индекс потребительских цен за месяц),  является базой для установления  потребительской инфляции за любой временной период, как цепное произведение индексов этих самых месячных ИПЦ. Белстат же облегчает задачу, сразу размещая информацию об ИПЦ за период с 1990 года. Из таблицы “Индексы потребительских цен на товары и платные услуги населению” следует, что с декабря 1990 года рост цен по состоянию на конец июля 2014 года он составил 46,778 миллионов раз.

Таким образом, рост размера среднемесячной заработной платы с 1990 года по настоящее время превысил рост потребительских цен за этот же период в 5,1 раз (240,1 млн/46,778 млн), а средняя пенсия увеличилась в 4,7 раз больше, чем увеличились цены (217,8 млн/46,778 млн). Значит, по Белстату, трудящиеся Беларуси стали жить богаче, чем в лучший период советского времени, в 5,1 раз, а пенсионеры – в 4,7 раз.

А поскольку начало 90-х в Беларуси – период снижения уровня жизни, значит рост уровня жизни в последующие годы - еще более резкий.

Так, ровно за 20 лет, с августа 1994 года по июль 2014-го, то есть с момента начала работы власти А.Лукашенко в Беларуси, размер средней за месяц заработной платы в стране увеличился в 79 158 раз (СЗП последнего “кебичского” месяца - июля 1994-го – 815 459 ни разу не деноминированных белорусских рублей), а потребительские цены, исходя из ежемесячных данных Белстата по ИПЦ, увеличились за это же время в 11 786 раз. То есть, реальная заработная плата выросла, по Белстату, за 20 лет в 6,72 раз (79 158 / 11 786 = 6,72). А если не учитывать первый месяц новой власти, этот самый август 1994-го, в котором был зафиксирован исторически максимальный в Беларуси уровень месячный инфляции потребительских цен, 53,4%, и который, по сути, является месяцем ценового восстановления после периода административного сдерживания роста цен в период президентской кампании, то рост уровня жизни (реальной зарплаты) трудящихся за этот многолетний период (с начала сентября 1994-го по конец июля 2014-го) составил аж 10,3 раз (ну просто “!!!”).

Стремительный многократный рост уровня жизни в период правления сегодняшней власти Белстат показывает и в своей таблице “Основные социально-экономические показатели уровня жизни населения”, где представлен такой, более объемлющий, показатель, как “Основные показатели денежных доходов населения”. В 1995-ом году подушевые доходы составляли, согласно Белстату, 515,7 тысяч неденоминированных (имеется в виду деноминация 1:1000 в 2000-ом году) рублей в месяц, а в 2013-ом – 3893,6 тысяч рублей в месяц. Рост в номинальном выражении, с учетом деноминации 1:1000, таким образом, 7 550 раз. За это же время ИПЦ “год к году”, то есть, динамика среднегодовых цен, составил 823 раза (средние потребительские цены 2013-го к таковым 1995-го). Реальные доходы населения, исходя из этого, получается что выросли за период 1995-2013 гг в 9,2 раза (7550 / 823 = 9,2).

При этом размер среднемесячной начисленной заработной платы увеличился в 6 703 раза (с 755,1 тысяч неденоминированных рублей в 1995-ом до 5061,4 тысячи рублей в 2013-ом), а среднемесячной пенсии – в 5 699 раз (с 387,2 тысяч неденоминированных рублей в 1995-ом до 2206,8 тысячи рублей в 2013-ом). При росте среднегодовых цен за этот период, как сказано выше, лишь в 823 раза. То есть, реальный рост зарплат и пенсий с 1995-го по 2013-й – соответственно, 8,1 и 6,9 раз.

Но такие феноменальные достижения нынешней власти почему-то не афишируются в средствах массовой информации, хотя, по идее, должны быть основным доказательством правильности выбора экономического, социального и политического курса развития Беларуси. Пятикратное превышение реальных доходов граждан к пиковому советскому периоду и десятикратное с момента нахождения нынешней власти у руля можно противопоставить любой критике, заткнуть за пояс любого политического оппонента.

Так почему же не бьют в барабаны и не трубят в фанфары? Потому что народ не в состоянии количественно оценить такое изменение уровня жизни, или все же многократный на бумаге рост не соответствует не только ощущениям, но даже и реальному положению дел?

Рост реальных доходов означает увеличение количества единообразных потребительских наборов, которые человек в состоянии приобрести на свои доходы. Конечно, качественный набор потребительской корзины за два десятилетия изменился, но методология подсчета ИПЦ как раз это и должна учитывать. Но простому обывателю несложно провести сравнения и по тем товарам (и услугам), потребительские свойства которых мало изменились или совсем не меняются с прогрессом. В первую очередь это основные продукты питания, доля которых, к слову, в общих потребительских расходах занимает более половины. Также это электричество, основные коммунальные услуги, проезд в общественном транспорте, многие бытовые услуги, некоторые строительные материалы и топливо. В целом они составляют основу потребительского набора для расчета ИПЦ.

Так вот, разница в количестве этих товаров (и услуг), которое можно приобрести на среднюю заработную плату (пенсию, стипендию и т.д.) сейчас и тогда – абсолютно не соответствует данным Белстата по динамике уровня реальных доходов – пятикратному росту к 1990 году и восьми-десятикратному к 1994-му. На самом деле она значительно меньше. Это может проверить, посчитать каждый, вспомнив уровень цен тех периодов самостоятельно или с помощью интернета. Единственная группа товаров, рост доступности к которым за два десятилетия может быть близок к белстатовским показателям – бытовая техника, автомобили и иные сложные приборы, на цены которых сильно влияет прогресс и связанное с ним изменение их потребительских свойств – занимает не более 20% потребительских расходов населения Беларуси.

То есть, получается, что указанные на сайте Белстата цифры роста уровня жизни населения не соответствуют действительности, что нет никакого ни пятикратного, ни десятикратного роста, что в одном из двух составляющих уровня жизни – величине доходов или уровне цен – кроется мошенничество.

Значительно исказить показатель начисленной заработной платы (пенсии) на большую величину невозможно: люди живут в обществе, где обмениваются информацией, в том числе по уровню своих доходов. В целом заявленные на сегодня Белстатом величины средней заработной платы (чуть более 6,5 млн рублей в июле) и пенсий (два - два с половиной миллиона) можно считать вполне реальными, корректными и правдивыми. Тем более, что в начисленной зарплате учитываются обязательные налоговые выплаты с работника, которые осуществляет наниматель, а потому работник чистыми получает меньшую сумму.

Значит, получается, что ложь кроется в величине инфляции – в явно заниженных процентах роста цен на потребительские товары и услуги.

Возможно, частично некорректность данных по ИПЦ за такой долгий период (1991-2014 гг.) можно было бы объяснить значительным искажением (занижением) показателя ИПЦ в первоначальный 4-летний период 1991-1994 гг., с гиперинфляцией и общей неразберихой, когда уровень точности соблюсти было просто невозможно: цены на товары и услуги по стране могли различаться на десятки процентов в течение месяца. Но ведь именно в этом периоде официально зафиксировано все-таки сильное падение уровня жизни, тогда как невероятный рост реальных доходов произошел, так же исходя из официальных данных, как раз в период 1995-2013 гг., когда гиперинфляции уже не было, а значит некорректности ИПЦ по причине неточности подсчетов быть не должно. И если показатель ИПЦ за период 1991-1994 гг. и занижен (или намеренно, чтобы не показывать более сильное падение уровня жизни, или из-за невозможности точно определить значение ИПЦ в период гиперинфляции – неважно), то это влияет на истинный показатель изменения уровня жизни только за весь период, 1991-2013 гг., но никак не на результат периода 1995-2013 гг. А официальные данные роста уровня жизни в период правления сегодняшней власти, начиная с 1995 года – просто впечатляют, до смеха.

Величину занижения инфляции в Беларуси можно оценить, сравнивая общий уровень цен на потребительские товары (услуги) и их динамику со странами б.СССР, с учетом динамики курса национальных валют. То есть, долларовые цены. В бытность этих государств советскими республиками, потребительские цены различались очень незначительно и , мало того, была общая валюта – советский рубль, а все это означает наличие единой сравнительной базы, общей точки отсчета.

Если принять за точку отсчета официальный курс советского рубля к доллару в 1990-м году (на самом деле здесь для сравнения не важно какой курс использовать – официальный или курс "черного рынка"), который составил тогда в среднем за год  58,5 копеек за $1, то в настоящее время за $1 дают в Беларуси 10 250 рублей (средний официальный курс белорусского рубля к доллару в июле 2014-го), что с учетом двух деноминаций (плюс четыре нуля), показывает рост в 175,21 млн раз.

С учетом указанной выше инфляции за период 1991-2014 гг. (46,778 млн раз) получается, что по официальной статистике долларовые цены потребительского рынка в Беларуси составляют лишь 26,7% от долларового эквивалента цен 1990-го (по официальному на то время курсу Госбанка СССР, который считался паритетным), то есть чуть ли не в четыре (в 3,75 раз) раза ниже.

В России же за этот период доллар подорожал до 34,64 RUR/$ (средний официальный курс ЦБ РФ за июль), что с учетом деноминации 1998-го года (1:1000) показывает 59,21–тысячный рост. Инфляция же потребительских цен за этот период, по данным Федеральной Службы Государственной Статистики России, составила 74,80 тысяч раз.  То есть, долларовый эквивалент  цен потребительского рынка июля 2014-го к таковым 1990-го – 126,3%, то есть более чем на четверть выше советских.

То есть, получается, что средние цены на совокупность потребительских товаров и услуг в Беларуси дешевле российских в 4,7 раз (1,263 / 0,267 = 4,73), что явно не соответствует действительности. Единственным сектором потребительского рынка, где возможно такое соотношение – коммунальные услуги, занимающие отнюдь не первую строчку в общих потребительских расходах. Остальные же цены вполне сравнимы и различаются явно не в разы.

В Украине в июле текущего года средний курс гривны к доллару – 11,754, что с учетом денежной реформы 1996-го года (введение в обращение непосредственно гривны в обмен на действовавшие тогда карбованцы в соотношении 1:100000), дает рост к 1990-му году в  2,01 млн раз. Потребительские же цены в период с 1990-го по июль 2014-го выросли в этой стране, по данным Государственной Службы Статистики Украины, в 1,06 млн раз. То есть сейчас долларовый эквивалент цен на потребительском рынке товаров и услуг в Украине составляет 52,7% от долларового (по официальному на тогда курсу Госбанка СССР) эквивалента цен 1990-го.

А значит сегодняшние потребительские цены в Украине, исходя из этих расчетов, должны быть почти в 2 раза выше белорусских (0,527 / 0,267 = 1,97). Что также не является правдой, а скорей диаметральной противоположностью, подтверждением чего служат продовольственные и промтоварные шоп-туры из Беларуси в Украину, которые существовали даже до сегодняшних трагических событий в Украине, когда курс гривны к доллару был на уровне 8-ми, то есть когда долларовые цены в Украине были выше, чем сейчас.

Аналогичные расчеты по Литве дают следующие результаты: рост потребительских цен с 1990-го года по настоящее время – 642 раза, а курса доллара к национальной валюте (средний за июль 2014-го курс лита - 2,550 LTL/$) – 436 раз, что дает в итоге 147,2%-ный индекс долларового эквивалента потребительских цен за этот период. Что весьма близок к российскому и в 5,5 раз выше белорусского (1,472 / 0,267 = 5,51). Выводы о реальности такого соотношения цен в потребительском секторе товаров и услуг Беларуси и Литвы могут сделать частые посетители-белорусы литовского Akropolis и просто туристы.

Явная некорректность данных Белстата по ИПЦ (по которым долларовые цены на совокупность потребительских товаров и услуг в Беларуси, оказывается, ниже российских в 4,7 раза, украинских в 2 раза, а литовских – в 5,5 раз, то есть вылившиеся в итоге в абсолютное несоответствие реалиям) делает, значит, некорректными и показатели динамики уровня жизни населения, для расчета которых и используется ИПЦ.

Особенности методологии подсчета ИПЦ позволяют все сделать красиво и законно.  Так и возникают в официальных отчетах рост уровня жизни населения Беларуси на 2,7% в сложнейшем для экономики 2009-ом году (в период мирового кризиса, когда ничего не продавалось), падение реальных денежных  доходов лишь на 0,3% в катастрофичном 2011-ом и взлет уровня жизни аж на 41,7% за два последующих года, по истечении которых цены на продукты и иные товары первой необходимости достигли такого уровня, что дешевле съездить их купить в Польше, а беженцы из Украины недоумевают как можно жить в Беларуси с такими ценами при таких зарплатах, снимая при этом жилье.

Так что 5-кратный рост уровня жизни белорусов к 1990-му году, и уж тем более 10-кратный рост реальных доходов трудящихся с приснопамятного 1994-го существуют исключительно на бумаге, в цифрах отчетов, а не в кошельках белорусов. Поэтому и не бьют барабаны и не звучат фанфары – стыдно.