Конец «стабильности»

Пришло «время площадей» или народных восстаний.

Продолжительный период спокойного развития Европы, который начался с падения Берлинской стены, завершился острейшим кризисом у границ Евросоюза, угрожающим самому существованию Европы.

В 90-е годы, после распада СССР, концепция «Европы единой и свободной» была не только привлекательной, но вполне реалистичной и перспективной. В Восточной Европе элиты и общество очень быстро достигли консенсуса относительно будущего своих стран, которое они связывали с Европейским Союзом (ЕС). Был достигнут и еще один консенсус: эти страны не желали возвращаться под российское господство.

Восточная Европа вырвалась из «социалистического лагеря» и вернула себе свою европейскость. Были успешно преодолены сложности, связанные с реформами, и удивительно быстро многие восточно-европейские страны стали полноправными членами ЕС и НАТО. Членство в НАТО, среди прочего, облегчило новичкам вступление в ЕС.

«Большой взрыв» Евросоюза, самое масштабное увеличение числа его членов, произошел в 2004 году, когда в него вошли десять новых государств. Это расширение стало кульминацией периода успешного политического и экономического развития Европы, которая сделала гигантский шаг к своему объединению на основе ценностей: в общих категориях — права человека и основные свободы, на практике — создание и развитие демократических институтов.

В 2004 году началось осуществление новой стратегии ЕС: Европейской политики соседства. Она была задумана как внешнеполитический инструмент ЕС, призванный избежать появления новых разделительных линий между расширенной Европой и странами-соседями.

Попытка более точно определить формат Европейской политики соседства, которая выявила расхождения среди членов ЕС в том, что касается приоритетных соседних регионов, привела к появлению двух направлений: Средиземноморского Союза и Восточного Партнерства. В процессе бифуркации Южный Кавказ попал в восточное измерение, а Турция и Западные Балканы были формально исключены из политики соседства на том основании, что они являются «кандидатами или потенциальными кандидатами» в члены ЕС.

Такое географическое перераспределение приоритетов зафиксировало необъявленную стратегию ЕС, которая, очевидно, основывалась на достижении стабильности в соседних странах и во многих случаях игнорировала те самые ценности, на которых держится ЕС.

Другими словами, Евросоюз, действуя весьма эффективно и конструктивно в отношениях с теми странами, которые сделали ясный выбор в пользу своего европейского будущего, не смог нащупать реалистичную стратегию для тех стран, у которых на данный момент интеграционных намерений либо нет, либо не может быть. В большинстве этих стран правят авторитарные и диктаторские режимы, которые лишают народ права выбирать свое правительство. Стоит напомнить, что Россия, которая доминирует в политике государств-участников Восточного Партнерства, с самого начала демонстрировала свое враждебное отношение к этой инициативе.

Основной акцент в своей деятельности Евросоюз сделал на отношениях с авторитарными и диктаторскими режимами, питая какую-то странную надежду добиться демократических преобразований «сверху». Соглашения об ассоциации, которые в большинстве случаев подчеркивали общие ценности демократии, были подписаны с авторитарными правителями южных и восточных соседей ЕС.

Для достижения целей Средиземноморского Союза «преобразовать Средиземноморье в пространство мира, демократии, сотрудничества и процветания» необходимо было бы полностью трансформировать недемократические режимы, что было абсолютно нереалистично. В действительности все происходило наоборот: диктаторов признавали и принимали на высоком уровне в Европе, им оказывали финансовую помощь, а крупные европейские страны даже делились с ними технологиями своих спецслужб, которые помогали им контролировать свое население репрессивными методами.

В рамках Восточного Партнерства Евросоюз, к сожалению, попал в ту же ловушку. ЕС рассчитывал с помощью авторитарных режимов достичь прогресса в экономической и политической областях, надеясь добиться хоть какой-то совместимости шести партнеров с европейскими стандартами.

Эта ставка была либо наивным, либо плохо просчитанным планом достижения предсказуемости и стабильности в соседнем с ЕС регионе. Ложная ставка на стабильность имела обратный эффект - привела к росту напряженности и укреплению авторитарных режимов.

Отношения с шестнадцатью соседями ЕС в регионе Средиземноморья и Восточного Партнерства должны «основываться на ценностях демократии, верховенства закона и уважении прав человека». Именно так говорится в официальных документах ЕС.

Для того, чтобы этих целей достичь, ЕС должен определить субъектов, которые были бы привержены этим принципам и ценностям, не взирая на то, что они могут принадлежать к оппозиции или гражданскому обществу, и сделать главными партнерами именно их, а не диктаторов, которые лишают народ права выбора. Европейские деньги следует инвестировать в создание подлинных демократических обществ в соседних регионах.

В результате неверных расчетов усилия ЕС в соседних регионах завершились тем, что можно назвать «временем площадей», или народных восстаний. Крупнейшие протестные демонстрации прошли в Минске на площади Независимости против фальсификации результатов выборов в 2010 году, на площади Тахрир в Египте в 2011 году против деспотического правления Хосни Мубарака, на площади Таксим в Турции (парк Гези) в 2013 году и, совсем недавно, на площади Независимости (Майдане) в Киеве в 2013-2014 гг. Они все стали проявлением крайнего недовольства людей посягательством на их свободы.

Украинский Евромайдан, который привел к «революции достоинства», несомненно был историческим событием. Неожиданно агрессивная реакция России на события в Украине и свержение президента Виктора Януковича, которого Россия поддерживала, не только изменили динамику в регионе, но и заметно повлияли на мировую политику.

Ожесточенное вмешательство России в украинские дела и продолжение ее необъявленной войны самым серьезным образом угрожает международной безопасности. Если судить хотя бы по регулярным заседаниям Совета Безопасности ООН, международное сообщество существование этой угрозы признает, однако реакция на этот кризис не всегда бывает адекватной и своевременной. Частично неадекватные ответные меры вызваны различием во взглядах западных центров на природу и цели кремлевской агрессии. Некоторые из них все еще склонны рассматривать воинственное поведение России в отношении Украины как геополитический конфликт, даже как борьбу США и России за влияние на эту важную страну. Именно такую интерпретацию сегодня проталкивает и российская пропаганда.

Геополитические интересы нескольких стран, конечно же, здесь присутствуют, но было бы неверно смотреть на всю ситуацию только через эту призму. Народ Украины высказался в пользу европейской интеграции, но это не было геополитическим выбором. Это был выбор в пользу ценностей и решительная попытка вырваться из тоталитарного окружения, которое все еще доминирует на постсоветском пространстве. Украинцы протестовали против неожиданного разворота Януковича по вопросу о подписании Соглашения об Ассоциации, свергли его, когда он попытался заключить сделку с Россией за их спиной, и превосходно провели выборы своей исполнительной и законодательной властей, несмотря на войну, которая идет на территории их страны.

Решение поддержать европейскую интеграцию следует рассматривать именно как выбор в пользу ценностей, который нуждается в поддержке. Именно ценности внесут понятную логику в геополитику, а не наоборот. Так обстояло дело при расширении Евросоюза, когда новые члены сделали выбор в пользу ценностей, и этот выбор изменил геополитическую ситуацию в регионе.

Евросоюз несет ответственность за соответствующую поддержку этого выбора и за защиту собственных ценностей, поскольку, наряду с Украиной, удар нанесен и по нему.

Для преодоления этого кризиса нельзя прибегать к «реалполитик» или бесполезным попыткам использовать другие постсоветские диктаторские режимы для того, чтобы противостоять Кремлю.

В этом можно убедиться на примере Беларуси.

Беларусь, в которой 20 лет правит Александр Лукашенко, является серьезной проверкой способностей Евросоюза. Некоторые аналитики сегодня пытаются видеть в Лукашенко какой-то противовес российской агрессии в регионе, сами себя вводя в заблуждение предположениями о том, что он может измениться или поставить интересы народа выше своих собственных. Особенно это заметно в Европе, где сильны экономические и бизнес-интересы. На самом деле режим Лукашенко и создал ту неототалитарную модель, которая после начала войны в Украине стала еще более опасной. К ней внимательно присматривались другие автократы, использовали, как лабораторию, и копировали. Она опасна не только для стран бывшего СССР, но и для всей системы международных отношений. Автократы и диктаторы никак не могут быть партнерами, а «реалполитик» прошлого века только осложняет положение людей, которые продолжают мужественно бороться против диктатуры за свою свободу и достоинство.

Период «стабильности», который характеризовался ставкой ЕС на автократов и диктаторов в соседних странах, таких, как Каддафи, Мубарак, Бен Али, Лукашенко и Алиев, закончился. ЕС должен пересмотреть свою собственную концепцию отношений с соседями и в сжатые сроки принять стратегические решения на основе новых реалий.

К этим реалиям относятся война в Европе, развязанная руководством России с целью предотвратить сближение Украины с Европой и подорвать основы ЕС. Эти реалии включают также информационную войну против Запада и возобновившиеся претензии России на весь регион. В то же время к этим реалиям относится и стремление народов постсоветских стран к свободе.

«Европа единая и свободная» все еще является достойной целью, но она требует от Европы определенных жертв, не идущих ни в какое сравнение с жертвами людей в Украине, Беларуси и других странах-соседях, рискующих своими жизнями для защиты тех ценностей, которые Европа должна защищать по определению. Жертвы Европы — это некоторые трудности и ограничения в сфере бизнеса, но они необходимы для того, чтобы политика санкций была эффективной.

Твердая моральная позиция в отношении диктаторов и решительная реакция на любое нарушение прав человека и основных свобод все еще являются наиболее эффективными инструментами для защиты ценностей и предотвращения размывания основ ЕС.

Возврат к ценностям — единственный выход из сегодняшнего кризиса. ЕС имеет все возможности для принятия подобных решений. Сегодня необходимо приложить все усилия для того, чтобы помочь Украине защитить свою независимость и территориальную целостность и удержаться на демократическом пути развития.

Евросоюз не должен ориентироваться на политику «вовлечения» автократов из соседних стран. Они всегда будут служить источником потенциальных кризисов и конфликтов в Европе. Лучшая стратегия — вовлекать людей и не иметь дел с диктаторами.

Сегодняшний кризис необходимо использовать для создания новых возможностей для построения «Европе единой и свободной».

Андрей Санников, «Turkish Policy Quarterly» (TPQ)