Жена экс-гендиректора «Борисовдрева»: Страшно жить в этой стране

Если бы год назад Елене Мальцевой сказали, что когда-нибудь ей придется закупать продукты для передачи мужу в СИЗО, она бы пришла в ужас.

Такой жизненный сценарий не мог присниться ей даже в самом страшном сне, пишет TUT.by.

– Большинство людей живут и не знают даже, как проходит суд, и хорошо, что не знают, – сдерживая улыбку, пытается шутить супруга приговоренного к 3 годам лишения свободы Владимира Мальцева. Решение судьи она считает, мягко говоря, странным и объясняет почему.

В Новый год – раздельно

"Это не приговор, это проект приговора, я его не признаю", – настаивает на своем Елена Мальцева, даже выбирая мужу продукты в тюрьму.

Накануне вечером она приехала в Минск на электричке, переночевала у родственников. На этот день у нее было много планов: помимо передачи собиралась попросить у судьи разрешение на очередное свидание с мужем, но сомневалась, что это возможно до нового года.

Волнуют ее и обычные родительские заботы: несмотря на неприятности, Елена не хочет лишать детей праздника. "Елка будет стоять в доме однозначно, настроение будет новогодним, потому что все неприятности, крупные или мелкие, рано или поздно заканчиваются".

А вот с мужем 2015-й год ей придется встретить раздельно, впервые за много лет. Елена долго не могла решить, чем же таким необычным угостить мужа к праздникам. "Оливье" с майонезом в СИЗО передавать нельзя, масляный торт – тоже, выбрала несколько вафельных тортиков и шоколадное печенье. "А шоколадку "Аленка" я всегда передаю – это как бы привет от меня…"

Возвращаясь к разговору о судебном приговоре, Елена выразила полную уверенность в том, что вердикт судьи будет пересмотрен. Вместе с адвокатом они уже в ближайшее время собираются подать кассационную жалобу в Верховный суд. А дальше – как карта ляжет. На будущее Елена старается не загадывать и даже не хочет представлять ситуацию, если приговор оставят в силе.

20 декабря суд постановил признать виновным экс-директора "Борисовдрева" Владимира Мальцева в совершении действий, повлекших причинение существенного вреда государственным и общественным интересам, а также тяжкие последствия.

На основании ч. 3 ст. 424 УК Беларуси (Злоупотребление служебными полномочиями) Владимиру Мальцеву назначили наказание в виде лишения свободы сроком на три года с отбыванием наказания в исправительной колонии в условиях усиленного режима без конфискации имущества, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей сроком на пять лет. Время его предварительного заключения под стражу с 11 марта по 19 декабря 2014 года зачли в срок наказания.

В судебных заседаниях не раз называли сумму, в которую оценили ущерб государству, причиненный Владимиром Мальцевым, – 17 миллиардов 8 миллионов 818 тысяч рублей. Тем не менее, Минский областной суд постановил взыскать с гендиректора в пользу "Борисовдрева" 1 миллиард 906 миллионов 67 тысяч, а также госпошлину в сумме 95 миллионов 303 тысяч.

Елена Мальцева: «Как на основании такого расследования можно было вынести приговор?»

Накануне нашей встречи с Еленой адвокат Дмитрий Горячко получил из суда копию обвинительной части приговора. Этот документ немало удивил собеседницу. Оказалось, что из списка обвинений, о которых говорилось в начале судебных заседаний, в приговоре остался эпизод, связанный с подписанием контрактов с турецкими бизнесменами, которые поставляли на предприятие оборудование для котельной. Работы по двум контрактам, рассказывает Елена, якобы были оплачены дважды. При этом доказательств этого у суда нет, уверяет она.

– Для меня решение судьи, мягко говоря, странное и непонятное. В вынесении приговора он опирался на результаты предварительного расследования. При этом в самом приговоре вынес постановление в адрес начальника главного следственного управления Следственного комитета из-за того, что при судебном рассмотрении дела были выявлены нарушения законов и производства предварительного следствия. И как на основании такого расследования можно было вынести приговор, мне сложно понять. Может, люди, которые будут читать статью, смогут мне это объяснить?!

Вместе с тем на информацию, полученную уже во время судебного расследования, никто внимания не обращает. Материалы юридических экспертиз, проверки этих контрактов Госконтролем, выводы концерна, материалы протоколов штабов – все это оказалось не важно?

Почему не допросили самых важных свидетелей?

Елена Мальцева рассказала, что турецких бизнесменов допросили еще до начала судебных заседаний (и об этом они позже заявили в суде), но протокола об этом не составили.

"На каком основании допрос таких значимых свидетелей осуществляется без ведения протокола, мне непонятно", – комментирует собеседница.

В зале суда бизнесмены из Турции заявили, что если не получат нужную сумму по законно подписанным контрактам с "Борисовдревом", обратятся в Международный суд.

– Опять-таки уже во время судебного разбирательства выяснилось, что один из протоколов был вложен в материалы дела не полностью, там не было приложения со сметой работ и их стоимостью. На каком основании вдруг протокол появляется в уголовном деле не полностью?

Поскольку тема строительства сложная и требует специальных знаний, Елена Мальцева с адвокатом настаивали на проведении дополнительной общей экспертизы. По словам собеседницы, следственные органы отказались от этого предложения. "Они сказали, что им это не надо, им все понятно и так".

– Экспертиза, которая была проведена изначально, была неполной. Специалисту, который занимался этим вопросом, предоставили не все документы по делу. По поводу экспертизы проектировщиками - там тоже есть вопросы, поскольку сами эксперты принимали участие в проектировке котельной, то есть были заинтересованными лицами. Тем не менее, их все равно привлекли к подготовке экспертизы.

Елена Мальцева обращает внимание также на то, что допросили не всех свидетелей по делу, причем – даже самых важных из них. Так, суд остался без комментариев бывшего директора "Борисовдрева" Владимира Кухто и вице-премьера Владимира Семашко.

– Причем известно, что Кухто не уезжал из Беларуси, поскольку находится под подпиской о невыезде. На него было заведено уголовное дело в связи с нарушением статистической отчетности. Но никаких попыток доставить его в зал суда предпринято не было.

Что касается допроса Семашко, тоже непонятно, почему этого не сделали. Мы заявляли об этом, судья согласился, что его нужно допросить, но впоследствии сказал, что вице-премьер очень занят и поэтому будут использованы показания, которые он давал во время предварительного расследования.

«Все результаты судебного расследования оправдывают мужа»

Несмотря на перечисленные выше нарушения, рассказывает Елена, вплоть до окончания судебных заседаний ей казалось, что суд действительно старается дать справедливую оценку тому, что произошло.

– Вначале судья пытался задавать уточняющие вопросы свидетелям, принимал почти все наши ходатайства, разрешал мне свидания, а потом вдруг что-то произошло… Резко все изменилось. Понимаете, все результаты судебного расследования оправдывают мужа.

Я уверена, что президент или не знает об этой ситуации, или его дезинформировали. Я бы очень хотела, чтобы он обратил внимание на то, что происходит, и помог разобраться в ситуации.

Интересно, что суд вышел за рамки того, что просила в итоге прокурор. В своей речи она не упоминала о том, что нужно предъявить иск с возмещением ущерба. Тем не менее, судья решил иначе. Да, он дал не 6 лет, а 3 года, и не 17 миллиардов, как заявлялось сначала, а 2 миллиарда. Но мне по большому счету все равно, какая сумма получилась в итоге, такие деньги мне взять просто неоткуда.

По словам Елены Мальцевой, день работы адвоката (во время следственных действий или в ходе разбирательства) сегодня стоит минимум 1,5 миллиона. Она платит в юридическую консультацию около 2 миллионов за день. Адвокат Дмитрий Горячко отказался от всех бонусов, положенных за ведение дела, поэтому на фоне стоимости юридических услуг его работа стоит относительно недорого.

– Я думаю, это тоже о чем-то говорит, когда такой знаменитый адвокат работает практически бесплатно. Конечно, для меня одной даже эта сумма совершенно неподъемная, но мне помогают родственники, друзья, знакомые. Я открыла благотворительный счет, и туда поступают деньги.

На улице со словами поддержки подходят совершенно незнакомые люди

Поддержку, говорит собеседница, она чувствует со всех сторон – и в обычной жизни, и в интернете. В Борисове к ней иногда подходят совершенно незнакомые люди и подбадривают словом. Это придает уверенность, которой Елена старается заряжать и мужа, и родственников. На работе коллеги даже удивляются тому, что она выглядит совершенно спокойной, а не "убитой горем", как обычно принято.

– Я стараюсь не допускать эмоций, потому что они могут только повредить, не рыдаю, не плачу, в зале суда улыбаюсь, реагирую на все сдержанно. Если бы я упала духом, то это в первую очередь коснулось бы детей, потому что постоянно плачущая мама ничего хорошего дать не может. Я стараюсь не унывать и даже вот, собирая сумку мужу в СИЗО, не теряю этот позитивный настрой. Я сама из Таджикистана, видела войну изнутри и стараюсь ко многим вещам относиться философски.

Мужа после вынесения приговора Елена еще не видела, но уже отправила три письма со словами поддержки. В последний раз, две недели назад, Владимир выглядел уверенным в себе.

– Он сейчас стал более эмоциональным по отношению ко мне, комплиментов много говорит. Я специально старалась приезжать в зал суда заранее, одевалась красиво, чтобы ему было приятно на меня посмотреть, чтобы он видел, что дома все в порядке.

Об условиях нахождения в тюрьме по правилам Владимир рассказывать не может. Но насколько известно Елене, относятся к нему там хорошо, на питание он не жалуется. Со здоровьем все в порядке – наступила ремиссия. Не хватает одного – свободы.

– Мне вообще непонятно, на каком основании было заведено уголовное дело. Изначально оно было заведено на других людей, на строителей и проектировщиков. Я не говорю о том, что они виноваты или нет, я не знаю этого. Но почему внезапно было заведено уголовное дело на моего мужа, я до сих пор не могу понять. Какая ставилась цель?

Уже находясь у стен СИЗО, Елена намекнула, что знает много других небезынтересных фактов о ходе следствия, но боится о них говорить. «Мне и моим детям еще жить в этой стране, честно говоря, мне страшно».

Фото: Дмитрий Брушко