Виктор Калина: Я говорил с офицером ДНР, который допрашивал пленного белоруса

А в Донецке воюет «вся Россия», рассказал певец тюремного шансона.

Белорусский шансонье Виктор Калина съездил в Донецк, чтобы поддержать бойцов ДНР и ЛНР. В Донбассе он давал концерты, возил помощь, а также фотографировался с пистолетами на фоне надписи «Смерть бандерлогам».

Журналисты «Нашай нiвы» позвонили певцу в Россию, чтобы он изложил свою позицию и поделился впечатлениями от поездки. Приводим выдержки из интервью:

- Много шума наделали фотографии из Донецка, где вы поддержали бойцов «ДНР». Почему поехали туда?

- У меня идея поехать в Донецк появилась с самого начала, когда там начали разворачиваться события, с апреля прошлого года. У меня близкие друзья в Москве очень неравнодушны к тому, что происходит в «Новороссии». У них есть друг Виктор Сивоконенко, который тренируется в Москве, чемпион мира по рукопашному бою (я тоже рукопашник — это нас объединяет). Есть депутат парламента «Донецкой народной республики», командир подразделения «Беркут», который имеет пятый дан по рукопашному бою. Я очень хотел попасть туда еще летом, но меня категорически не пускали, потому что там шли ожесточенные активные действия. Просто боялись за мою жизнь, зная мой характер. Мы с друзьями решили создать фонд «Беркут», в первую очередь для бойцов «Беркута», для их семей. Мы собрали целую фуру, 24 тонны продуктов, камуфляжа, одежды, буржуек. Ни под какими флагами это не шло. Мы сами протащили фуру через границу. Друзьями, правительством «ДНР» было организовано несколько концертов в городах и батальонах.

- Концерты прошли с успехом?

- Они не могли пройти не с успехом. Когда ко мне подошел один влиятельный человек, то сказал, что наше дело очень важное. Ведь мы привезли фуру товаров, а у бойцов на передовой иногда нет сигарет. Он говорит: «Мы кормим военнопленных по полной программе, а наши бойцы голодают иногда». Но то, что он увидел в глазах людей на концерте, — это намного важнее продуктов.

Меня повезли в госпиталь МВД в центре Донецка. Много раненых, потухшие глаза, у кого-то нет руки, у кого-то глаза. Тяжелое зрелище. Они тяжело собирались в актовый зал на концерт, мне даже показалось, что с неохотой. Но песня за песней, стихи, и у них появился огонь в глазах. Я дарил диски.

- Вас не смущает, что Беларусь не поддерживает «ДНР» и «ЛНР»?

- У меня жена россиянка, у меня сын белорус, но гражданин России, я сам белорус. У меня даже мысли не было поменять гражданство. Я горжусь тем, что белорус. Я живу в Калиновой Долине, у меня агроусадьба «Белорусское подворье». Это 120 километров от границы. Между Смоленском и Ярцевым. Меня старались называть на концертах «российский певец», но я всегда поправлял, что я белорус.

А не поддержали кто? Я видел офицера в Донецке, который рассказывал, что допрашивал белорусского военнопленного, из какого-то белорусского батальона. Оказывается, очень много белорусских националистов сформировали целый батальон. Они очень жестокие сами по себе. Тот пленный говорил, что они очень давно проходят обучение в Украине, по 5-7 лет в лагерях Западной Украины. Он говорил, что очень скоро свою правду принесут в Беларусь. Вот чего надо бояться нашем силовикам. Не дай Бог это только случится. Это будет самый страшный кошмар, который только можно себе представить.

Я не в составе боевых отрядов, я не призываю со сцены идти на Киев. Я просто говорю: «Держитесь, здоровья, веры вам». Они борются за свою землю, за свой мир. Это их выбор, их судьба.

Я работал не на камеру. Юрий Викторович Сивоконенко, человек который нас принимал, говорил, чтобы я не выкладывал фотки в интернет, чтобы мне не было хуже. Я ему говорю: «Батя, я такой человек, мне слишком поздно переобуваться, на этом не сделаешь большого пиара, даже будут проблемы, но я хочу показать свою позицию».

А фотка с пистолетами на фоне надписи «Смерть бандерлогам», так я сказал, что «бандерлоги» — это фашисты, бандеровцы, националисты, а не солдаты Украины.

- А не боитесь, что Европа запретит въезд на свою территорию?

- Я не был в Европе 7 лет. Ничего страшного, если не побуду еще 7 лет. У меня есть Азия, есть Калинова Долина, есть большая-большая Россия, Байкал, Алтай, Петропавловск-Камчатский. Но я не воевал, не находился в боевых батальонах. Мой выбор — не людей убивать, а поддержать жертв.