Так кто же идиот?

Александр Косинец нервничал. Глазами покосился в зеркало. Руки торопливо поправили галстук.

Неизвестность напрягала. Не выдержал, раскрыл папку и еще раз пробежался по вчерашнему выступлению президента.

"Полностью подписываюсь под каждым словом. Это ваш вопрос, Александр Николаевич Что, это такая большая проблема для нас? Что, где-то у нас карикатуры на пророка Мухаммеда разместили? Ну, вышли четыре человека, они что, против мусульман вышли? Когда власть начинает мельтешить и это делать, это идиоты. Они просто действуют во вред этой власти.

Этого быть не должно, говорю публично, при всех. А вы, как руководитель политического штаба, должны держать это на контроле. Посмотрите, кто отдал такое распоряжение, зачем нужно было это делать".

По спине чиновника пробежали то ли горячие мурашки, то ли капельки холодного пота.

Руководитель администрации выдохнул и решительно потянул на себя золоченую ручку массивной двери...

- Разрешите…

- Косинец, ты что топчешься у двери. Давай проходи, докладывай.

После вчерашней пресс-конференции Лукашенко выглядел человеком, только что съевшим рульку и выпившим рюмку хорошего французского коньяка.

Тело руководителя политического штаба булькнуло через порог и бесшумно приняло форму большого кресла, затянутого в корсет из коричневой кожи.

- Ну, как мы вчера?

- Вы были великолепны, Александр Григорьевич. Как всегда!

- Ладно, ладно, ты же знаешь, я не люблю лести. Давай к делу. (Лицо за столом напротив застыло маской величия и значимости)

- Александр Григорьевич, я по вопросу вашего вчерашнего поручения.

- Ну?! Разобрался? Все я должен за вами подчищать, - брови сошлись на переносице. - Я тут налаживаю мосты, шлю телеграммы, соболезнования этому, как его, Олланду, а вы меня дураком выставляете. Власти эта борьба не нужна, это заранее проигрыш. Авторитет президента будет теряться. Да и у вас - что, мало других возможностей прищучить этих отморозков? - брови Президента еще раз угрожающе прижались к переносице.

- Но вы же сами настаивали каленым железом выжигать любые попытки проведения уличных акций, - попробовал робко возразить Косинец.

Лукашенко так зыркнул в сторону чиновника, что начштаба стал единым целым с итальянским креслом.

- Вы действительно, идиоты?.. - то ли сказал, то ли спросил АГ. - У нас есть тысячи возможностей, чтобы размазать эту оппозицию по стенке. Или мне надо вас учить?

- Да, да, я понимаю, Александр Григорьевич... Может, взглянете на материалы дела? Тут и фотографии...

Лукашенко нехотя подгреб папку к себе. Лениво взглянул на первую фотографию и...

На постаревшем лице мелькали слайды. Удивление, растерянность, озадаченность, раздражение...

Пауза длиной в несколько минут.

- Слушай, и что они вот так и стояли на глазах у всех людей?

- Ну да, - оживился руководитель администрации.

- Ну, это все ж безобразие?!

- Да не то слово, наглость.

- Да, и вообще не мое это дело. Я завтра собираюсь на горнолыжный курорт в Сочи. Шуневич есть, чтобы решать такие вопросы. Закон, в конце концов, еще никто не отменял. Работайте, Александр Николаевич, вы знаете, что надо делать! По закону! Не мне вас учить!

Вместе с последними словами Президента Косинец упруго выпрыгнул из кресла. Наклонился и с низкого старта рванул выполнять указания.

По его плечам били слова брошенные вдогонку Президентом:

- Никто не сможет нас наклонить!

Анатолий Лебедько