Александр Глеб: Не могу выговорить название своего клуба

Главный футболист Беларуси рассказал о подробностях перехода в «Генчлербирлиги».

– Привет! Как погода на Родине? - начал разговор с «Трибуной» Александр Глеб.

– Какое-то абы-что. А в Турции?

– Что-то к вечеру ветер начался. Не очень приятно.

– Можете выговорить название своего нового клуба?

– Честно, нет. Очень стараюсь, но говорю быстро, так что наверняка какие-то буквы пропускаю :).

– После месяца простоя вы теперь, наверное, самый счастливый человек на земле.

– Ну, не самый. Просто очень рад, что все так вышло. Предложение «Генчлербирлиги» получилось очень внезапным. Люди из клуба узнали, что я расторгаю контракт с «Коньяспором», и, быстро среагировав, практически тут же вышли на моего агента с предложением о сотрудничестве. Понимаешь, все сошлось просто идеально. В один и тот же день я расстался с предыдущим клубом и нашел новый. Безработным был всего несколько часов. Договор с «Генчлербирлиги» подписали очень быстро. Это здорово. Хотя, в принципе, для меня нормальная практика. Я привык быстро подписывать все документы.

– С каким клубом было тяжелее всего договориться по контракту?

– Самый долгий переговорный процесс получился, когда я переходил в «Арсенал». Стороны спокойно обговорили сумму трансфера. После менеджер «Арсенала» прилетел в Германию, но заговорил о совершенно других деньгах. У представителей «Штутгарта», естественно, возникли вопросы. Люди понимали, что по идее их хотят обмануть. Мой переезд в Лондон был на грани срыва. Если бы Арсен Венгер лично не прилетел на следующий день, думаю, ничего бы не получилось. Но Венгер – это мужчина с большой буквы, великий тренер. Он прилетел и сказал: «Я хочу этого игрока во что бы то ни стало». И английский клуб по указанию тренера пошел на условия, которые изначально оговаривались.

Понимаешь, Венгер – классный. От этого человека такая атмосфера исходит, что ему сразу же хочется довериться. Помню, подписывая контракт, мы обговорили все условия и тонкости с менеджерами клуба. Но оказалось, что вице-президент Дэвид Дин дал мне контракт, который вступал в силу только через месяц. Человек сказал, мол, договор уже проверен твоим агентом. Расслабься. Я, конечно, не рассчитывал, что в таком большом клубе может произойти подобное, поэтому подписал все не задумываясь. То есть получилось, месяц бесплатно тренировался. Мой менеджер обратился к руководителям «Арсенала». В ответ услышал, мол, понимаю вас, но контракт уже подписан. Но тут о произошедшем узнал Венгер. Он и разрулил всю ситуацию – и клуб отдал недостающие деньги.

– Сколько вам понадобилось времени на оформление отношений с «Генчлербирлиги»?

– Минут десять. Мы обговорили все по телефону, пока я расторгал контракт в Конье. Приехав в Анкару, я потратил время только на дорогу. В офисе «Генчлербирлиги» подписал все бумаги почти сразу же.

– Как прошел ваш последний месяц в Конье?

– Никак. Тренера что-то не утраивало во мне. Что – не знаю до сих пор. Он то ли побоялся это со мной обсуждать глаза в глаза, то ли не захотел. Хотя за спиной ходили кое-какие разговоры, которые я, естественно, слышал. Все было следующим образом. Мы проиграли «Генчлербирлиги» как раз таки. После этого мое выступление за Конью, по сути, закончилось. Тренер стал в открытую игнорировать меня. Вот и все. Меры эти, правда, коснулись не только меня, но и еще нескольких ребят, поэтому мы все вместе не особо понимали происходящее. Тренер просто молчал. Причин моего отсутствия на поле он не объяснял. Хотя думаю, если бы подошел и по-мужски, в открытую, все сказал, абсолютно всем в клубе стало бы проще жить. А так из-за его молчания в «Коньяспоре» складывалась напряженная ситуация. Все нервничали.

Ситуация, конечно, неприятная, но, честно, не самая плохая. Все-таки мне не 20 лет, чтобы кровь из носу кому-то что-то доказывать и думать, будто игнор тренера может погубить мою карьеру. Поэтому я спокойно ко всему относился. Дисциплинированно приходил на тренировки. Работал наравне со всеми и улыбался, чтобы не ухудшать микроклимат :).

– Слушайте, у вас же была драка с партнером на одной из тренировок.

– Да нет, расслабься ты, какая драка?! Давай я тебе все расскажу. Ситуацию дико раздули. Шла тренировка. Довольно нервная, потому как накануне мы проиграли. Парень подкатился. И так получилось, что нашел не мяч, а мою ногу. Мы оба были на эмоциях, вот и потолкались немножко. Это мелочь. Но на тренировке присутствовали фотографы. Один из них выложил кадры в сеть. И люди, не зная ситуации, стали реагировать. Хотя беспокоиться вообще было не о чем. Сразу же после окончания занятия я попросил прощения у партнера. Мы пожали друг другу руки — и все стало нормально. Честно, в мои последние дни в Конье вспоминали случившееся с улыбкой. С тем парнем мы подружились. Плюс подобное случается практически везде. Просто не всегда попадает на глаза фотографам. К тому же надо знать меня. Я последний раз дрался на тренировке в детстве, наверное.

И вообще, это далеко не главное мое воспоминание о Конье. Честно, мне там очень понравилось. Мы прекрасно ладили с руководителями «Коньяспора». Вообще, все было отлично. Президент, вице-президент, спортивный директор – отличные люди. Они видели, что в команде складывается нездоровая ситуация. Оттого в какой-то момент пришли ко мне и предложили: «Алекс, надо с этим разобраться. Будь добр, сделай первый шаг навстречу тренеру». Я согласился.

Получилось так, что первая половина сезона закончилась. Все отправились на каникулы. Я слетал на отдых. После вернулся. Вице-президент попросил, чтобы мы с агентом прилетели в Конью. Честно, были готовы к любому развитию ситуации. Вице-президент сообщил, что прошло собрание руководителей клуба. Они все хотят сохранить меня. Ну, и попросил поговорить с тренером. Окей.

Я вернулся в Анталью. Сразу же по прилету попросил спортивного директора «Коньяспора» организовать встречу с главным тренером. Он сказал: «Завтра». Правда, назавтра ничего не случилось. Но чтобы избежать претензий и выполнить данное вице-президенту обещание, я снова напомнил о себе спортивному директору: «Так когда мы сможем поговорить с главным тренером?» – «А, извини, сегодня не получилось. Он занят был. Давай завтра». На следующий день ситуация повторилась. Тогда мне стало предельно ясно, что в Конье я не останусь. Руководители видели мою заинтересованность в решении ситуации. Я действительно хотел сделать шаг навстречу первым, узнать историю конфликта и разобраться в нем. Но нет. Поэтому мы по-человечески расторгли контракт. Руководители «Коньяспора» испытывают сожаление по этому поводу. Мне тоже неприятно.

– Успели понять, что за человек Айкут Коджаман?

– Нет. Я вообще не понимаю, что это за человек. Надеюсь, что с такими людьми больше не столкнусь.

– В последнее время вам на таких везет.

– В смысле?

– Кондратьев, Коджаман.

– Так ты пойми... Бывают открытые конфликты. У сторон есть претензии друг к другу. Каждая из них знает, какие именно. Всем понятно, почему люди взяли и обиделись. А в моих случаях – что?...Я-то сам ни с кем не ругаюсь. Слушай, я уже с Гвардиолой наругался. То есть мы даже не ругались. Просто я целенаправленно шел на конфликт. По-дурацки, по-детски. Да, начудил прилично. Но больше я этого не хочу и не собираюсь этого делать. Хватило. У меня нет ни к кому претензий. А если у кого-то есть ко мне, то я считаю правильным честно озвучить их, а не таить в себе. Посмотрели, друг другу в глаза, поняли один одного, пожали руки – и разошлись по-мужски. Все – больше ничего не надо вообще. А то начинаются разговоры за спиной. Я их очень не люблю, как любой нормальный человек...

– Как вам в целом Турция?

– Отлично. Очень нравится. Меня звали клубы из неплохих солнечных стран. Мог оказаться рядом с Егоркой Филипенко. Но в Турции я чувствую себя хорошо. Тут реально любят футбол. Каждый раз, когда мы с ребятами из «Коньяспора» выбирались в город, болельщики окружали нас, просили автографы, фото и пытались разговаривать. Правда, в Конье, наверное, только пять процентов жителей знают английский. Поэтому осуществлять коммуникацию было довольно тяжело. Но они что-то говорили на турецком и много улыбались, в общем, давали понять, что настроены доброжелательно. Это, конечно, приятно. В Турции вообще все здорово. Подход к организации, стадионы, болельщики. В Конье фанаты, кстати, одни из лучших в стране.

– Мусульманская Конья, в которой, говорят, нечего делать, вам нравилась?

– Конечно, специфическое место. Ранее никогда не жил в подобных городах. Но мы постоянно общались с одноклубниками, порой вместе проводили выходные, так что меня по большому счету все устраивало. А Анкара – это столица. Это более европеизированное место. Мне тут попроще. Практически все жители знают или немецкий или английский. В общем, мне и тут нравится.

– Наличие в составе «Генчлербирлиги» Артема Радькова как-то повлияло на ваш переход?

– Нет. Это абсолютная случайность. Тема сейчас лечится в Стамбуле. Ребята говорят, он приедет через два месяца после восстановления. Правда, мы созванивались раньше. Артем мне много рассказывал о команде. Про условия, про базу. И я сам убедился после подписания контракта, что у «Генчлербирлиги» действительно все очень круто с инфраструктурой.

– Новички «Генчлербирлиги» проходят какие-то обряды посвящения?

– Вообще они есть. Но кто заставит многоопытного футболиста петь :)? В Конье, скажу тебе, такое было. Новый игрок должен спеть песню на абсолютно любом языке. Но новичков собралось довольно много. И все они были меня помоложе. Так что решили устроить оперу без моего участия :).

– А что бы вы спели, если бы вас попросили?

– Я об этом никогда не думал. «Миллион алых роз» точно бы не спел. Наверное, исполнил бы «Беловежскую пущу». Хорошая песня.

– Вы ведь уже общались с Александром Хацкевичем?

– Да.

– И как?

– Нормально.

– О чем говорили?

– Ничего нового. Мы же давно знакомы. До назначения Александра Николаевича периодически встречались и созванивались. Мы друг друга хорошо понимаем.

– То есть Александр Глеб возвращается в сборную?

– Я очень рад, что Александр Николаевич на меня рассчитывает. Мне приятно. Я с удовольствием вернусь и сделаю все, чтобы команда выступала успешно. Мне в сборной всегда нравилось.