Сделать свой звонок

Поступок Давыдовой можно сравнить с подвигом семи советских диссидентов, устроивших в 1968 году демонстрацию протеста против вторжения в Чехословакию.

Не высоколобый интеллектуал, не оппозиционный лидер, не модный хипстер, а простая русская женщина Светлана Давыдова, мать семерых детей из маленького провинциального городка, бывшая швея, живущая в бедности, если не в нужде, стала символом российского Сопротивления войне. Именно она, по понятиям сетевых снобов – ватник-ватником, попыталась реальным делом помочь украинцам в борьбе с агрессией и по-настоящему пострадала за свой поступок. Помешать делом путинским властям вести войну попытался еще, наверное, только один российский оппозиционер – Лев Шлосберг, который доказал участие 76-й гвардейской десантно-штурмовой дивизии в войне против Украины и подвергся за это бандитскому нападению (может быть, есть другие примеры, но я о них не знаю). Если бы каждый из нас сделал свой "звонок в украинской посольство" – путинскую войну удалось бы остановить.

Поступок Давыдовой можно сравнить с подвигом семи советских диссидентов, устроивших в 1968 году на Красной площади демонстрацию протеста против вторжения в Чехословакию. Участники этой акции, как и Давыдова, пошли в тюрьму, чтобы помочь народу, ставшему жертвой агрессии. Сейчас, конечно, в разрешенных демонстрациях участвуют тысячи людей. Теперь это безопасно, "пользительно и хитро", но, главное, практически бесполезно. Российские власти оказались коварнее советских. Они дозволяют оппозиционерам несколько раз в год выходить на разные "марши" – как тюремщики разрешают заключенным периодические прогулки по тюремному двору. Конечно какой-то смысл в этих демонстрациях есть. Противники путинского режима показывают таким образом, что не все в России поддерживают политику войны.

Однако минусов гораздо больше, чем плюсов. Такие демонстрации канализируют протест в безопасное для властей русло. Именно поэтому марши и разрешены. Власти понимают, что активно не-любящим их гражданам нужно периодически давать возможность "выпустить пар" (в противном случае котел массового недовольства может взорваться). Путинским чиновникам очень выгодно, что это проходит в рамках разрешенных демонстраций, под их полным контролем.

Если бы подобного канала выхода протестной активности не существовало, то многие люди выбрали бы другие, более радикальные формы борьбы с существующим режимом. Например, начали бы совершать решительные поступки, выходящие за рамки расставленных властями флажков, как это сделала Светлана Давыдова. Ее поступок, кстати, привлек больше внимания и нанес системе гораздо больше вреда, чем любая разрешенная демонстрация. Он – и главное, репрессии, за ним последовавшие, заставили многих людей задуматься над тем, что происходит в стране, что представляет собой путинский режим.

Поступок Давыдовой заставляет тех, кто хочет остановить войну, задать себе вопрос: а чем я помог Украине? Оказал ли я ей помощь, направленную против агрессии правителей Российской Федерации (формулировка близка к тексту 275-й статьи УК, вменяемой Светлане)?

Что же можно сделать в этом направлении? Во-первых, не делать ничего, что может быть использовано для войны. Во-вторых, собирать, предавать гласности и передавать в международные инстанции доказательства российской агрессии. В-третьих, саботировать решения, мероприятия и запреты власти, ведущей преступную войну. И, в четвертых, вести антивоенную агитацию.

Пока наше оппозиционное движение реально что-то делает только по четвертому пункту. Противники войны, "борющиеся" с ней в сети и на разрешенных демонстрациях, должны понимать: платя налоги, отдавая своих детей в армию, работая в договаривающихся с властью или прямо служащих ей СМИ, в госкомпаниях, на госслужбе, в сфере военных (или двойного назначения) технологий, они на деле, своим рублем и работой поддерживают войну.

Помогая Украине, мы защитим подлинные интересы жителей России. Нужно остановить Путина. Ведь если российский диктатор не сломает себе шею в этой войне, он пойдет дальше и не остановится, пока не приведет нашу страну к катастрофе.

Игорь Эйдман, «Радио Свобода»