Роман Яковлевский: Такие «многовекторность» с конспирологической дипломатией до добра не доведут

Лукашенко встретился с министром иностранных дел Ирана Мохаммадом Джавадом Зарифом и заявил о своем намерении в скором времени посетить Иран.

Ранее сообщалось об официальном визите главы МИД Беларуси Владимира Макея в Сирию.

Какие интересы преследует официальный Минск в Иране и арабских странах?

Политический обозреватель Роман Яковлевский отметил в интервью charter97.org, что нынешняя внешнеполитическая активность в стиле «конспирологической дипломатии», когда глава МИД Макей, а то и сам Лукашенко, неожиданно появляются то в одной, то в другой стране, враждебных друг к другу, делают такую многовекторность опасной для национальных интересов Беларуси. Ведь за исключением узкой группы лиц, ни в государственных, ни в общественных структурах никто не в курсе этой многовекторности. Последствия для страны от такой политики непредсказуемы.

- Официальные СМИ сообщают об активизации связей Минска с Ираном и Сирией. Почему сегодня опять возникла необходимость в этих странах?

- Я бы это связывал, безусловно, в том числе с появлением нового президента в Иране. Он был воспринят на Западе со сдержанными симпатиями. Аллергии, как его предшественник и друг Лукашенко, в мире он не вызывает. Он очень образованный с дипломом британского вуза. Кстати, одним из языков, которым он владеет, является русский. Так что, при будущей встрече с Лукашенко, о которой уже сегодня говорят, они смогут разговаривать без переводчиков. Так, недавно происходило в Минске у Лукашенко с Меркель. По моему, на это стоит обратить внимание.

— И о чем, по вашему мнению, они будут говорить?

— Говоря об отношениях с Ираном, Лукашенко сделал акцент на экономическом интересе. Как он сказал, отношения находятся на «беспрецедентно высоком уровне». Так вот, я бы добавил к этому слово «были».

Я напомню, в Иране — исламская демократия, и как бы кто ни говорил, но президенты там меняются строго по графику согласно реальным результатам выборов. В отличие, к примеру, от Беларуси.

Не секрет, что в интересе Лукашенко к Ирану сильно присутствует «запах нефти». Мы знаем, что Иран — одна из крупнейших стран-добытчиков нефти, но в Иране есть трудности с нефтепереработкой. А в Беларуси, замечу, есть современные нефтеперерабатывающие заводы. И они живо интересуют не только Россию, но и другие страны.

— То есть на это Лукашенко и рассчитывает?

— Безусловно. Но весь вопрос в том, как доставить эту нефть. При друге Лукашенко Ахмадинежаде рассматривался такой вариант: Беларусь будет сама участвовать в нефтедобыче на иранских промыслах и использовать добытую нефть по своему усмотрению. Насколько известно, иранцев такой вариант сотрудничества устраивал. Правда, как сообщали некоторые СМИ, белорусам гостеприимно предложили места добычи, оказавшиеся на минных полях, оставшихся после войны Ирана с Ираком. То есть, нам еще предстояло раскошелиться на разминирование, прежде чем там добывать нефть. Такая «доброжелательность» стала одной из причин (но не единственной) резкого охлаждения отношений между Минском и Тегераном. И этот проект «Белоруснефти» «усыпили».

— Лукашенко проводит параллель между Ираном и Беларусью, в частности, из-за санкций. Справедливо ли такое сравнение?

— Когда мы слышим, что санкции — это чуть ли не то, что роднит обе страны, я бы напомнил, что как раз санкции в отношении Ирана возымели свой эффект. И они были ощутимыми и реальными. В частности, для иранских банковских структур. Признается, что эти западные санкции существенно повлияли на выборы в Иране, в результате которых президентом стал политик, которого воспринимают как умеренного. Так что, говорить о каком-то опыте санкций в данном случае не совсем уместно, потому, что белорусский режим вот таких реальных, системных санкций так и не испытал. А иранцы от таких испытаний просто устали и проголосовали за нового президента. И это в определенной степени повлияло на то, что сегодня, насколько известно, они ведут переговоры — гласные, негласные — с Вашингтоном. Такая новизна в американо-иранских отношениях одобряется далеко не всеми. Но такой прагматизм проявляется именно в связи с тем, что и Иран стал демонстрировать определенный реализм в своей ядерной программе - главном тормозе отношений с Западом.

Следует отметить и то, что в Иране глава государства не президент, а Верховный руководитель аятолла Али Хаменеи. Именно он является гарантом существующего исламского режима.

— А что вы скажете насчет интересов Беларуси в Сирии?

— В конце января в Москве впервые состоялись консультации между представителями Башара Асада — а Лукашенко еще его отца знал — и представителями умеренной сирийской оппозиции. И когда сегодня мы слышим победный барабанный бой и слова Макея, мол, Минск стал восприниматься, как международная площадка для такого рода контактов, имея в виду войну России с Украиной, то я не исключаю, что в планах хозяина кабинета с огромным глобусом, может быть, созревает идея предложить Минск в качестве посредника и в сирийском кризисе. Я бы не исключал такой вероятности.

Также, можно напомнить, где со своей «многовекторностью» оказался в данном контексте Минск: ведь заклятым противником Асада является и Турция. Это Путин может себе позволить со своим газом одновременно дружить с президентами Турции и Сирии. Но когда нынешнее руководство Беларуси проявляет свою «многовекторность», блуждая по лабиринтам международной политики, то возникают вопросы на тему здравого смысла. И главное: насколько отвечают такие внешнеполитические маневры минских стратегов национальным интересам Беларуси?

Опять же это США могут себе позволить одновременно вести переговоры с Тегераном и сотрудничать с заклятыми врагами шиитского Ирана, коими являются суннитские Саудовская Аравия и Катар. Но когда мы слышим про белорусскую «многовекторность», о чем постоянно упоминает Макей — она в данном случае выглядит, мягко говоря, странным явлением. Иногда его называют плюрализмом в одной голове. А я напомню, ведь белорусский режим пытается быть активным не только с Ираном и с Сирией. Он также энергичен в отношениях и с недругами Ирана. В частности, с Катаром.

Создается впечатление, что когда пытаются крутить глобус, расположенный в кабинете Лукашенко, то, видимо, порождаются иллюзии, что этот земной шар у нас в руках. А на самом деле это не так.