Экс-премьер Словении: Санкции против РФ должны быть усилены

Санкции являются серьезной поддержкой для Украины и препятствием для путинского режима.

Янез Янша дважды занимал пост премьер-министра Словении: с 2004 года (сразу после вступления в ЕС) по 2008 год и в 2012-2013 годах. Во время его премьерства в 2008 году Любляна голосовала в Евросоюзе и принимала саммит с Украиной. Сейчас он в оппозиции.

По его словам, курс Украины на вступление в ЕС в Словении поддерживают и власть, и оппозиция. Против – лишь небольшая пропутинская партия "Объединенные левые".

В то же время Любляна активно лоббирует интеграцию в ЕС других балканских республик. Наибольшие проблемы с Боснией, где военные действия были самыми ожесточенными, а общество до сих пор разделено по религиозному и национальному признаку. Однако Янез Янша настроен оптимистически – говорит, что цель интеграции в ЕС постепенно сближает даже бывших антагонистов.

Об этом, а также о том, как Словении удалось выйти из кризиса после разрыва промышленных связей с другими частями бывшей Югославии, Европейская правда пообщалась с Янезом Яншей во время его визита в Киев.

– Словения считается самой успешной страной среди бывших республик Югославии. В частности, вы первыми стали членом ЕС. В чем секрет этого успеха?

– Мы должны начать с истории, чтобы ответить на этот вопрос. Словения вошла в Югославию, будучи наиболее развитой ее частью, потому что до самого конца Первой мировой войны Словения была частью Австро-Венгерской империи.

На протяжении 70 лет жизни в бывшей Югославии – сначала в королевстве Югославия, потом в коммунистической Югославии – Словения в определенной мере смогла сохранить свои преимущества, но лишь частично. Если перед Второй мировой войной наше развитие было средним по Европе, то после распада Югославии наши показатели были далеки от средних.

Но с того времени мы довольно быстро развивались. С началом экономического кризиса, в конце 2008 года, средний уровень развития Словении был 91% от среднего по Европе. Италия, например, имела 100%.

Мы смогли достичь среднеевропейского показателя и выполнить условия, чтобы стать членом Европейского союза, благодаря реформам, которые мы начали сразу после провозглашения независимости.

– Стал ли проблемой для Словении разрыв экономических отношений между странами бывшей Югославией во время войны?

– Экономические последствия распада сначала были серьезными. Словенская экономика потеряла так называемые простые югославские рынки и была вынуждена адаптироваться к западным. Компании, которые не смогли приспособиться, обанкротились, а люди потеряли рабочие места.

Но большинство компаний реформировались, поэтому спустя два-три года Словения чувствовала себя гораздо лучше, чем в составе Югославии.

– Словения первой из балканских стран вступила в ЕС. Каким будет ваш прогноз относительно Украины?

– В начале наших переговоров о членстве в ЕС цель полноценного членства казалась нам очень далекой, как вершина Эвереста.

Надеялись, что это произойдет при жизни наших детей. Но это произошло – за 13 лет. Поэтому я думаю, что и Украина сможет выполнить все условия и вы станете членами ЕС еще в период вашей активной жизни.

– Как Словения оценивает расширение ЕС на Балканы и насколько другие члены бывшей Югославии готовы к такому членству?

– Словения поддерживает расширение Европейского союза на западные Балканы и страны Восточного партнерства, включая Украину. Здесь есть сильная поддержка расширения.

Хорватия уже достигла цели, она уже является частью ЕС с 2013 года. Сербия ведет переговоры. Мы до сих пор ждем переговоров с Македонией, потому что там есть проблемы с Грецией, также ждем переговоров с другими странами – Черногорией, Боснией, они все в пакете.

– Ситуация в Боснии и Герцеговине достаточно нестабильна. Является ли это проблемой для Словении?

– Босния не является нашим непосредственным соседом, поэтому прямого влияния на нас нет. Существует экономическое влияние, мы все заинтересованы в том, чтобы Босния уладила свой политический кризис, чтобы получили развитие Дейтонские соглашения (мирные соглашения между участниками гражданской войны в Боснии и Герцеговине, подписанные в 1995 году на военной базе США в городе Дейтон. – ЕП), чтобы словенские компании инвестировали в Боснию и помогали ей.

Однако предпосылкой для более быстрого развития Боснии является политическое урегулирование. Партии, которые больше сосредоточены на вопросе национальностей в Боснии, должны прийти к согласию ради будущего страны, ее экономического развития и членства в ЕС.

– Исходя из того, что ситуация в Боснии остается нестабильной, по вашему мнению, Дейтонское соглашение было правильным решением? Оно напоминает российские предложения по федерализации Украины, а потому это очень актуально для нас.

– Я не думаю, что эти ситуации можно сравнивать. Я знаю, что кое-кто пытается предложить Украине похожее решение, но случай Боснии более сложен.

Дейтонское соглашение было уместным на то время, чтобы остановить войну, но одна из важных его частей так и не была выполнена. В этой очень важной части речь идет о беженцах и их правах на возвращение в свои дома на востоке Боснии. А это предпосылка для выполнения других частей соглашения.

Поэтому отсутствие международного интереса к стабилизации ситуации в Боснии – одна из причин сложившейся ситуации.

– Каково отношение словенских политиков к украинскому кризису?

– Я не могу говорить за всех, ведь я сейчас в оппозиции. Украина имеет полную поддержку моей партии и большинства словенского населения, это несомненно. Но у нас в парламенте есть радикальная партия, которая имеет 6% поддержки и является очень пророссийской.

Это "Объединенные левые" – пророссийская партия, подобная греческой СИРИЗЕ.

– А если говорить о правительстве Словении?

– В прошлом году у нас были выборы, очень странные выборы. Наибольший результат получила партия, которая была создана за три недели до выборов и пользовалась серьезной поддержкой финансовых кругов и медиа. После избрания они объединились с европейскими либералами. Но это не настоящая партия.

В вопросе Украины они следуют за европейскими решениями, но не играют активной роли.

– Как в Словении относятся к продолжению санкций против России и насколько болезненным было влияние российских контрсанкций?

– Я думаю, что санкции нужны. Они являются серьезной поддержкой для Украины и препятствием для путинского режима.

Со времен бывшей Югославии, когда Слободан Милошевич вел подобную агрессивную политику против Хорватии и Боснии, Белград также находился под санкциями. У нас была возможность убедиться, как санкции работают.

Через несколько лет после их введения последствия от санкций для Белграда были очень серьезными.

И я вижу, что уже сейчас санкции оказывают существенное влияние на Москву. Это не то, чего можно и не замечать, как господин Путин говорил в начале.

Российская экономика быстро ощутит их результаты, и после этого настоящее ощущение ситуации простым населением повлечет политические последствия.

И я думаю, что Украина должна использовать это время для стабилизации, для реформ, чтобы стать более сильной в экономическом и военном плане. Затем с помощью международного сообщества она вернет свою территорию.

Я верю, что это можно сделать с помощью мягкой силы.

– Что касается российских контрсанкций. Насколько они болезненны для словенской экономики? Прежде всего, речь идет о запрете на ввоз продуктов питания.

– Перед внедрением санкций объем внешней торговли между Россией и Словенией был на уровне около миллиарда евро, что довольно много, потому что Словения – небольшая страна и экономика. Сейчас торговля уменьшилась, но я не думаю, что это является следствием контрсанкций России.

Мы экспортируем в основном лекарства, фармацевтическую продукцию, определенные продукты промышленности, которые, по моему мнению, в России до сих пор нужны (эти товарные позиции не подпали под контрсанкции РФ. – ЕП).

Поэтому проблема не в ограничениях со стороны РФ. Основная проблема – то, что после санкций и падения цен на нефть Россия – не слишком хороший покупатель нашей продукции.

Это – влияние политической изоляции и низких цен на нефть. Россия нуждается в более высоких ценах на нефть для бюджетного баланса, для того, чтобы получить положительное сальдо в бюджете для обеспечения больших сумм денег на модернизацию армии и инфраструктурные проекты.

Потому что нельзя финансировать все эти вещи, если нет денег.

– Россия активно пытается работать с небольшими странами-членами ЕС, чтобы они заблокировали продление санкций. Ведется ли такая работа среди словенских политиков?

– Ведется. Как я уже говорил, у нас есть одна небольшая радикальная пророссийская партия. Они говорят о подобных вещах. Но когда они предлагают что-то такое, то оказываются в изоляции. Кроме того, есть отдельные личности в бизнес-сообществе, которые заинтересованы в увеличении торговли с Россией и выступают против санкций. Но и они не в большинстве, речь идет лишь об отдельных голосах. Что касается правительства, то я уже говорил, это неопытная команда, которая следует общей европейской политике.

– Сербия – кандидат на членство в Евросоюзе, но есть разногласия во внешней политике ЕС и Сербии в отношении России и Косово. Как вы думаете, Сербия сможет стать членом ЕС без признания Косово и без участия в санкциях против РФ?

– Эта часть сербской внешней политики проблематична. Переговоры по Косово продолжаются, ими занимаются вице-президент Еврокомиссии и высокий представитель по внешней политике и политике безопасности Федерика Могерини. Еженедельно определенные проблемные вопросы снимаются. Ясно, что после решения этих практических вопросов Сербия должна признать европейскую политику в отношении Косово.

Если говорить о санкциях, то проблема действительно есть. Сербия не только открыто выступает против санкций, но и пытается получить определенные выгоды из этой своей позиции.

Это политика, которая не сможет продолжаться долго. Если они хотят стать частью ЕС, они должны присоединиться к санкциям. Других вариантов нет.

– И о человеческом измерении. Насколько примирились люди на Балканах в 15 лет?

– Есть разные ситуации. Например, Словения поддерживает хорошие отношения со всеми частями бывшей Югославии, мы – главные адвокаты этих стран в разговорах с ЕС, мы поддерживаем экономические отношения с бывшими частями Югославии, ныне являющихся независимыми государствами.

Есть определенная напряженность между Хорватией и Сербией, но она не настолько серьезна. Хорватия сейчас является членом ЕС. Отношения между сербами и хорватами улучшаются. Ситуация улучшается и в отношении Сербии и Косово.

Самая большая проблема – это Босния, но здесь ситуация настолько стабилизировалась, что я не верю в возможность любого конфликта. Я недавно был в Сараево. Люди разных национальностей, еще 15 лет воевавшие между собой, не только разговаривают друг с другом, но и работают вместе на фабриках, учатся в одних школах.

В конце концов, все три партии, которые представляют различные национальности страны, согласились: Босния будет в Европейском союзе. Поэтому с каждым шагом они отдаляются от конфликта, от опасности, что война повторится.