Досуги у огня

Победа не отпускает. Праздники кончились, парады прошли, а шум не затих.

Шум – по времени, как по воде, кругами. Граждане чувствуют, видимо, что начальство создает вокруг Победы что-то вроде квазирелигиозного культа.

Граждане идут к местам отправления культа, но культ есть, а ритуалов нет. Что делать, граждане сообразить не могут и от растерянности жарят на Вечном огне картошку.

Нет, серьезно: в городе Алексин Тульской области дети пожарили на Вечном огне картошку, и теперь с ними разбираются правоохранительные органы. Они уже не подростки, а подозреваемые, над головами их вместо луны висит статья 244 УК РФ («Надругательство над телами умерших и местами их захоронения»), и только малолетство может спасти шалопаев от тюрьмы.

А может и не спасти. Впрочем, случай действительно и глупый одновременно, и вопиющий.

Похожая в чем-то история произошла и в городе Кемерово, где тоже есть, разумеется, мемориал в честь Великой Отечественной и Вечный огонь при мемориале. И вот у этого самого мемориала, с целями загадочными, две местные девы сфотографировались голышом. Повернувшись к камере спиной, как поэт Бродский к постыдному столетию. И прикрыв все, что ниже спины, то есть интересное, сноубордом.

Сфотографировались, как позже выяснилось, в прошлом году, в рамках какой-то акции, призванной сделать популярным среди жителей города Кемерово катание по снегу на досках. Но в сеть фотография попала теперь, на волне постпраздничного похмелья, и никто девичьими прелестями любоваться не стал. Волну постпраздничного похмелья перекрыла волна возмущения. «Пошло и вульгарно», – здраво оценили затею кемеровчане.

А что в наше время делает человек, оскорбленный проявлениями пошлости и вульгарности? Правильно, пишет донос в Следственный комитет. Начинание, кстати, интересное: если каждый раз, столкнувшись с пошлостью, следователей беспокоить, у нас ни шоу-бизнеса, ни телевидения через неделю, пожалуй, не останется. Да и парламент, подозреваю, опустеет.

И вот уже легкомысленных любительниц снега и досок ищет полиция (пожарные пока не ищут, тут стишок не процитировать), конечно, найдет, потому что дотошные пользователи социальных сетей уже обнаружили фотографии, где преступницы к камере стоят лицом. В перспективе, то есть, совсем уже другая камера. А что, закрывали же на пятнадцать суток несчастных девочек, которые неосторожно исполнили тверк, проклятый русский танец, возле мемориала «Малая земля» в Новороссийске.

Странно было бы Кемерову от Новороссийска отставать. Про Кемерово, как-никак, сам Борис Борисович Гребенщиков пел. А про Новороссийск кто? Иосиф Давыдович Кобзон, и это еще в лучшем случае.

И нет, если вы подумали, что я хочу оправдать все эти – а их больше, чем два – случаи странного и нелепого поведения у воинских мемориалов, то ошиблись. Не хочу. Мне только кажется, что если сделанная возле такого мемориала глупость калечит жизнь человека молодого, то есть глупости совершать склонного и в некотором смысле даже обязанного, значит, то, против чего сражались воины, в чью честь мемориалы возведены, побеждено еще не до конца.

И пара слов пострашней: а не кажется ли вам, что как-то странно государству, которое собственных живых воинов бросает в плену, отрекаясь от них и открещиваясь, требовать от граждан почтения к воинам мертвым?

Иван Давыдов, «Слон»