Павел Каныгин: Этим товарищам в Донецке мир не нужен

Специальный корреспондент «Новой газеты» в Донбассе Павел Каныгин накануне был задержан и избит «органами госбезопасности ДНР».

После оглашения инцидента журналиста вывезли на границу России и Украины, откуда он добрался до редакции своей газеты в Москве.

О происшествии Павел Каныгин рассказал: «Когда меня привезли в МГБ, их сотрудник направил на меня пистолет и сказал, что пристрелит. После он спросил, я за них, или за «случился неурожай укропа». Я ответил, что за мир. Тогда он дал мне кулаком в глаз. Потом меня повели на допрос, где говорили, что я наркоман, что получаю наркотиками зарплату из Госдепа и СБУ».

Сейчас Павел Каныгин в Москве и он ответил на несколько вопросов «Радио Свобода».

- Как вы себя чувствуете сейчас, будете обращаться к медикам?

- Не особо хорошо, но уже лучше. Конечно, конечно, к медикам обязательно еще будем обращаться. Мы собираемся разбить эту провокационную атаку на меня. В том смысле, что они хотят выставить меня наркоманом и всячески дискредитировать как журналиста. Но ничего из этого не выйдет, и они потерпят полное фиаско. Как раз сейчас я еду к независимому наркологу, где мы проведем полную экспертизу. И эти мерзавцы и негодяи, которые заставили меня пройти свой липовый тест, будут вынуждены утереться.

- Это значит, что вас заставили пройти какие обследования? И кто «они»?

- Да, заставили, под угрозами - отказаться у меня не было ни малейшего шанса. Я был весь в крови, с разбитым глазом. Они - это представители так называемого МГБ, так называемой – квази «Донецкой народной республики». Это люди, которые думают, что они строят государство, - они на самом деле чего-то не понимают в государственных структурах.

Они не понимают, что в нормальных государственных структурах не сопровождают журналиста из центра города автоматчики, не наставляют на него оружие, когда журналист безоружный, не разбивают ему лицо, не допрашивают его в наручниках, не водят в туалет, чтобы он принудительно сдал мочу на анализ на наличие наркотиков. Эти люди чего-то не понимают, и у нас есть информация, что все это непонимание исходит от каких-то консультантов-политтехнологов московских, которые сидят и учат, как надо несчастным этим донецким деятелем работать и строить свое государство. И ничего не получается, получается вот такая «лажа», очень подлая. Когда приезжает журналист, он сообщает, как и что происходит на самом деле - а я пишу о том, что я вижу. Когда я вижу, что украинская армия обстреливает Донецк, то я об этом и пишу. Когда я вижу, что ДНР обстреливает позиции украинской армии, то я тоже об этом сообщаю. А им это не нужно - они так и сказали: нам объективная журналистика нужна. О нас нужно хорошо писать или никак.

- Как часто вы бываете в Донбассе, или бывали на позициях украинской армии, или что-то подобное случалось раньше и с чем связан этот инцидент?

- Ничего подобного раньше не случалось. Для меня самого до сих пор загадка, почему это со мной случилось. Я очень давно работаю там, в Донецке в том числе. Я работаю с украинской стороной и c «ДНР»-овской, и никогда не было никаких проблем. Но вот теперь почему-то, во время переговоров в Минске, почему-то эти товарищи в Донецке ставят сами себе подножку, показывая, что мир им не нужен. Мне кажется, что все это похоже на очень странную и непонятную историю. Конечно, они были очень напуганы антивоенным митингом, который для них очень неожиданно произошел накануне.

Они были очень растеряны и, наверное, это была такая нервная реакция на это событие. Ведь я был одним из немногих журналистов, кто сообщал об этом событии в режиме реального времени. Поэтому версии могут быть самые разные. Или они опять готовят какую-то военную операцию, что вполне вероятно, и таким образом «зачищают» информационное поле, чтобы не было каких-то журналистов, которые что-то увидят и обязательно сообщат об этом. Поэтому они, наверное, и стараются усложнить работу журналистам. И это не первый случай, когда перед крупными военными компаниями установился жесткий режим для работы журналистов. Поэтому версий может быть очень много, и они могут быть очень разные.

- Попытаетесь ли вы поехать туда вновь после всего, что произошло?

- Вначале мы постараемся, чтобы виновные за эту провокацию в отношении меня понесли ответственность согласно российским законам, украинским или хотя бы «ДНР»-вским. А после посмотрим - я надеюсь, что да - я туда еще поеду.