Юрий Бутусов рассказал о героической судьбе высокопоставленного украинского чиновника

Уроженец Краматорска Михаил Горяйнов, директор департамента Фонда государственного имущества Украины, добровольцем отправился на фронт и героически погиб.

Текст главного редактора издания «Цензор.Нет» опубликовали «Новости Краматорска».

Михаил Горяйнов, директор Департамента межгосударственных имущественных отношений, инвестиционной, издательской и административно-хозяйственной деятельности Фонда государственного имущества Украины, был высокопоставленным государственным служащим 3-го ранга. На фондовом рынке Украины, среди банкиров и финансистов у Михаила - репутация признанного эксперта. У него была «бронь», и он не подлежал мобилизации как ценный специалист. У Михаила было все – любовь, дружба, дом, достаток, широчайшие связи по всему миру, много родственников и друзей особенно на Донбассе и в России.

Но 2 июня 2015-го года Михаил Горяйнов повел разведгруппу 73-го морского центра специальных операций в атаку на опорный пункт российских войск под поселком Чермалык Донецкой области, чтобы уничтожить кочующий миномет оккупантов, обстреливавший поселок.

Задача была выполнена.

Но капитан-лейтенант Горяйнов Михаил Геннадиевич в этом бою, погиб как настоящий герой.

Путь и поступок, который прошел настоящий патриот Украины Михаил Горяйнов, достоин того, чтобы его запомнил каждый из нас, чтобы его изучали в украинских школах и госучреждениях как пример служения своему народу.

Михаил Горяйнов родился 22 июня 1976 года в Краматорске Донецкой области. Отец, Геннадий Алексеевич, вспоминает: «Он говорил: «Я родился в день войны, война это мое призвание.». Он не колебался с выбором профессии. Сразу после школы поступил в Киевский институт сухопутных войск, факультет разведки. По окончании учебы его направили для прохождения службы на остров Майский – в легендарную часть морского спецназа, где базировалась 7-я отдельная бригада специальных операций ВМС Украины, со временем переформированная в 73-й центр морских специальных операций. Морской спецназ стал дорогой жизни для Михаила. Горяйнов всю жизнь поддерживал тесные связи со спецназом, с однокашниками по институту.

Его увлечения – стрельба, холодное оружие, которым он прекрасно владел, рукопашный бой.

В звании старшего лейтенанта ему пришлось уволиться в 1998 году из армии без которой он не мыслил своей жизни. Вспоминает отец: «Это были времена Кучмы. Армию сознательно уничтожали, спецназу постоянно задерживали зарплату. Стыдно сказать, но однажды офицерам пришлось украсть картошку с поля для своих семей, потому что у них не было вообще ничего - ни денег, ни личных вещей, чтобы рассчитаться за еду. После этого Михаил был вынужден уволиться из армии, не мог больше унижаться. Но спецназ он не оставил, и регулярно приезжал в часть».

Горяйнов после увольнения из армии сумел найти работу в Киеве, и быстро сделал карьеру в сфере финансов и ценных бумаг. В Фонде госимущества Горяйнов дорос до уровня директора Департамента. На фондовом рынке его знают все – он участник многих семинаров, конференций по всей стране. По поиску легко найти десятки ссылок о различных экспертных мероприятиях финансистов, в которых принимал участие Михаил. У него была масса связей, четкие принципы, и его карьера развивалась при всех правительствах, он всегда был востребован в своем деле.

У Михаила много родственников на Донбассе, в России, много друзей. Раз в год на 22 июня, свой день рождения он приглашал их всех в Киев, в небольшой ресторан на Ленинградской площади. В этот день 22 июня друзья уже не увидят Михаила, останется только память. Он был душой компании.

Когда началась война, у Михаила была масса причин заниматься своим делом. Но войну на Донбассе он воспринял как свою личную боль. В свой дом он поселил три семьи беженцев с Донбасса, и делал все, что было в его силах, чтобы помочь соотечественникам. У него было высокое положение, и его должность была защищена «бронью» от мобилизации. Ему не сложно было бы найти работу в любой крупной финансовой структуре.

Но он счел своим долгом заняться волонтерской работой. Регулярно ездил на фронт, и использовал свои связи для сбора средств для помощи армии. Михаила глубоко поразила гибель капитана 2-го ранга Алексея Зинченко - командира 73-го центра, который 17 августа под Старобешевом погиб под залпом российских «Ураганов», накрывших наш базовый лагерь.

Горяйнов узнал о трагедии одним из первых. Он заехал с волонтерской помощью в штаб сектора «Б» в Новосветловку и там ему сообщили, что связь с Зинченко и его группой внезапно пропала. Произошло неладное. Михаил взял автомат, потому что до Старобешева было 150 километров по «серой» зоне – территории, которая никем не контролировалась по сути. Он заехал в уничтоженный лагерь, собрал оружие и документы, уцелевшие после обстрела. Затем поехал искать Зинченко – командир был еще жив, в больнице. Михаил был рядом с Алексеем, которого, увы, не удалось спасти.

После гибели Зинченко 73-й центр возглавил капитан 1 ранга Юрий Борисович Олефиренко – один из создателей украинского спецназа, ветеран Афганистана, который ушел в запас перед войной, но снова стал в строй. Михаил хорошо знал Олефиренко.

Его гибель потрясла всех, кто знал этого выдающегося воина. Поминки по Олефиренко шли в дни тяжелого сражения за Донецкий аэропорт. В присутствии офицеров 73-го центра Михаил объявил всем: «Парни, я решил - иду на войну. В наше время сидеть в тылу стыдно».

Как рассказали сотрудники ФГИ: «Михаил зашел в бухгалтерию, он был в таком хорошем кожаном пальто, хорошем костюме, улыбнулся, он всегда улыбался: «Ну что, кто тут говорит, власть в стороне, за «бронью» спряталась? Снимайте с меня «бронь», я иду добровольцем". Главбух ему: «У вас «бронь», Михаил Геннадьевич, это много документов и разрешений надо оформить, так быстро оформить нельзя». А он передает папку: «Я уже все бумаги подготовил – оформляйте».

У всего окружения Михаила его намерение идти на фронт вызвало удивление. Но решение поняли и приняли. Его близкий друг – командир спецподразделения, которое занимается в зоне АТО противодиверсионными операциями в прифронтовых районах, предложил Михаилу перевестись к нему в часть на серьезную должность.

Но Горяйнов все лестные предложения отклонил. "73-й центр - это моя семья". Он взял на себя выполнение самых опасных задач, и хотел проявить себя там, где мало кто умеет, и мало кто готов рисковать - в рейдах в демилитаризованной зоне. Поэтому никаких высоких постов, никаких благополучных должностей, никакого прифронтового тыла – директор департамента ФГИ стал простым командиром разведывательной группы, строго по своей военной специальности, никаких поблажек. Здесь все равны и все по-честному. Горяйнов вернулся в семью морского спецназа.

На поминках Михаила к корреспонденту «Цензор.Нет» вереницей подходили люди, которые говорили как многим помог им в жизни Михаил. Они рассказывали с горечью о том, как тяжела их утрата. Но когда люди начинали рассказывать о поступках и делах Михаила, лица сразу светлели и появлялись улыбки.

А затем я пообщался с офицером морского спецназа, который пошел на задание в составе группы Михаила. Вот его рассказ о последнем бое:

«Михаилу Горяйнову не надо было проводить длительную дополнительную подготовку. Он сохранил высокие профессиональные качества. Мы были знакомы с ним еще до войны, много общались с самого начала боевых действий. У него была прекрасная физическая форма, отличные тактические навыки. Это был талантливый и харизматичный лидер. Он сплотил вокруг себя бойцов. Они выполнили ряд разведывательных выходов в нашем секторе, обеспечили командование важными разведданными. А затем командованию нашего отряда поступило обращение от наших подразделений и местных органов власти в поселке Чермалык. «Кочующий» 120 мм миномет в нарушение режима прекращения огня и Минских соглашений о перемирии постоянно обстреливал поселок, и буквально терроризировал местных жителей. Горяйнов со своей группой добровольно вызвался совершить налет, обнаружить и уничтожить нарушителей режима прекращения огня в демилитаризованной зоне.

Объектом атаки стал комплекс промышленных зданий недалеко от Чермалыка. Именно там, по разведданным, базировался кочующий миномет и его расчет. Операция была подготовлена отлично. Была проведена тщательная разведка. Каждый воин получил детальный инструктаж, прекрасно знал свою боевую задачу. Группа была экипирована всеми необходимыми видами снаряжения и вооружения, которые в заявке заказал командир. Особые меры Горяйнов предпринял для обеспечения скрытности операции. На инструктаже перед выходом он сказал: «Рисково, но риск оправдан. Не исключены потери».

Миномет в Чермалыке продолжал вести обстрел.

2 июня ночью группа незамеченной вышла на объект. Противник вел наблюдение, местность была открыта, но Горяйнов придумал такой маршрут, на котором обнаружить нас врагу не удалось. Подходы со стороны поля, где мы должны были идти по замыслу операции, хорошо простреливались, и идти там оказалось не выгодно, укрытий никаких. Горяйнов повел нас по запасному маршруту. Наблюдением было установлено, что противник размещается в отдельно стоящем здании с подвальным помещением, оборудованном в качестве бункера. За этим зданием находился стационарный пункт стрельбы с крупнокалиберным пулеметом «Утес». Рядом с бункером, в 20 метрах ближе к нам, был небольшой бетонный забор, и за ним находился сам миномет, который бил по Чермалыку. К сожалению, мы не могли начать атаку с атаки пулеметного гнезда, потому что обойти незамеченными опорный пункт было невозможно, местность там открытая. Мы вышли на дистанцию 120 метров к объекту атаки. Все было тихо.

В ударной группе было семь бойцов, включая Михаила. Налет был дерзким. В 5.11 Горяйнов дал приказ атаковать. Мы дали залп гранатометов по бункеру, и рванули вперед – надо было сократить дистанцию, сблизиться с бункером, и уничтожить расчет миномета. Горяйнов вел нас за собой, он бежал впереди, рядом с опорным пунктом командир обнаружил часового который собирался открыть огонь и на бегу нейтрализовал его, прежде чем тот успел выстрелить. Но противник оказался хорошо подготовлен. За секунды мы добежали до невысокого каменного забора, но из бункера начали выбегать солдаты противника, и занимать оборону. Они были в высокой степени готовности – никто не выбегал раздетый, в тапочках, все были в полной форме, с оружием, и они сразу открывали огонь, когда выбегали из бункера. Мы били по тем, кто выбегает. Затем мы достигли бетонного забора и миномета, до бункера было всего 20 метров, но добраться до него уже не удалось. Завязался бой на короткой дистанции, где до противника можно было легко добросить камнем, и легко разглядеть черты лица. В самом начале боя серьезно ранило нашего пулеметчика ПКМ, он выпустил только один короб. Я занял его место. Благодаря грамотным действиям, фактору неожиданности и высокому уровню огневой подготовки, наш огонь был очень эффективен, мы взяли с собой большой боекомплект, гранаты. Мы положили вокруг бункера не менее 10-12 тел в самое короткое время. Однако враг продолжал вести ответный огонь из бойниц бункера, и новые солдаты продолжали вступать в бой. Оказалось, что в бункере был не только расчет миномета с охраной, а гораздо большее количество солдат. Я добежал до забора, и бросил гранату в миномет. Задача была выполнена. В этот момент противнику удалось занять позицию крупнокалиберного пулемета. Это сразу изменило расклад сил не в нашу пользу. Пулемет открыл огонь по краю бетонного забора, и мы уже не имели шансов преодолеть пространство до бункера. Пулемет подавить не удалось. Бронебойные пули били в наш забор, и откалывали огромные куски бетона, которые отлетали в нас. Забор крошился, и долго бы он не выдержал. А у нас начал кончаться боекомплект. Для стрелкового боя даже 5 минут интенсивной перестрелки – это много. А мы сражались уже более 15 минут. Я выпустил 6 коробов – и у меня осталось немного патронов для прикрытия отхода, та же ситуация с патронами была и у всех других бойцов. Надо было отходить под огнем противника, при не подавленном пулемете, на виду, при полной видимости, при том, что из бункера в 20 метрах от нас продолжал стрелять. Ситуация казалась гибельной для всей группы. Если пулемет и бункер будут прижимать нас еще минут 10, то патроны у нас кончатся, забор развалится, и нас перебьют всех. Наши жизни полностью зависели от решения командира – самостоятельно уйти оттуда уже никто не мог. В 5.29 Михаил дал команду на отход. Мы рванули, вытаскивая раненого пулеметчика. Мы слышали плотный огонь, но по нам он велся не прицельно, это казалось просто чудом. Но это не было чудом. Как оказалось, капитан-лейтенант Горяйнов в момент отхода группы предпринял попытку уничтожить пулемет противника, чтобы прикрыть наш отход. Михаил отвлек весь огонь на себя, чтобы прикрыть вынос раненого товарища. Он получил несколько смертельных ранений и пал смертью храбрых. Он спас нас всех в безнадежной ситуации ценой своей жизни. 

Мы вернулись на базу по маршруту, который перед операцией разработал Михаил. Эвакуация прошла успешно. 

Нас встретило командование, и поблагодарило за уничтожение миномета и выполнение боевой задачи. Бой с военной точки зрения считается успехом. Врагу нанесены тяжелые потери. По данным агентурной разведки, среди уничтоженных врагов были граждане Российской федерации. 

Но никто в нашем отряде не считает этот бой успехом. Потому что в нем погиб наш друг и боевой побратим… На похороны Михаила в Киеве командование отпустило всю нашу группу на один день – для нас была честь нести его тело на своих плечах. Потому что сам Михаил Горяйнов отдал жизнь за Родину, ради чести и ради своих друзей и близких».

На похоронах Михаила Горяйнова в Киев 7 июня пришли сотни людей – на взгляд гораздо более 500 человек. Прибыли генералы и офицеры вооруженных сил. Прибыли многочисленные друзья и знакомые. Сотрудники Фонда госимущества. Много людей приехало из Донбасса, с оккупированных территорий. Были друзья и сослуживцы из России. Всем им было понятно, за что отдал жизнь Михаил, уроженец Донбасса, киевлянин. Его жизнь все доказала.