История создания пяти культовых альбомов белорусского рока

Сегодня создать качественный музыкальный материал можно, не выходя из квартиры. Раньше все было иначе.

Группа «Крама» записывала дебютный альбом на студии «Песняров» тайком по ночам, N.R.M. изначально планировали сделать лонгплей «Тры чарапахі» в известной английской студии Abbey Road, а песни для пластинки «Охотник и сайгак» лидер «Нейро Дюбель» Александр Кулинкович писал в больнице. О том, как создавались культовые альбомы белорусского рока, пишет onliner.by.

* * *

Альбом N.R.M. «Тры чарапахі», по слухам, разошелся баснословным по белорусским меркам тиражом в 60 тыс. экземпляров. Он продавался везде: в магазинах, на автомобильных заправках и даже в маленьких киосках в райцентрах. Музыканты говорят, что успех альбома был вполне логичен.

— В то время группа уже набрала большую популярность — во многом благодаря предыдущим альбомам, — рассказывает нынешний фронтмен группы Пит Павлов. — Но сказалось еще и то, что у нас практически не было конкурентов: N.R.M. находились на волне успеха, на концерты с нашим участием приходило по 10 тыс. человек. Нам поступило предложение записать альбом в Минске на студии с восходящей на тот момент звездой белорусской звукорежиссуры Геннадием Сыроквашем.

Но планы на «Тры чарапахі» были очень амбициозные. Менеджером группы в то время стала жена Лявона Вольского Анна. Она хотела сделать что-то невероятное — найти деньги, чтобы записать альбом в Англии на студии Abbey Road. Ее амбиции немного поутихли, планка снизилась до студии в Германии, но это все равно были сумасшедшие деньги — около $25 тыс. На такую сумму можно было купить три квартиры в Минске. В итоге мы отправились на студию в Польше, провели там несколько дней, жили в страшных условиях: даже душа у нас не было, а питались колбасой и сырками. Записали там альбом и поняли, что результат нас совсем не устраивает. Приехали в Минск и воспользовались предложением переписать все на минской студии.

Павлов говорит, что самый большой вклад в создание альбома внес Лявон Вольский. Но альбом делался огромным количеством людей, а все песни создавались коллективно на репетициях. Главным хитом не только альбома, но и, пожалуй, всей белорусской рок-музыки стала песня «Тры чарапахі», которая вместе с композициями «Паветраны шар» и «Песні пра каханне» сегодня составляет золотой фонд отечественного рока.

— Ее идея родилась, когда мы ехали в Польшу на гастроли с «Народным альбомам», — рассказывает Пит. — Тогда по телевизору показали выступление Бориса Ельцина, который в то время находился, мягко говоря, не в лучшей форме и нес какую-то несвязную дурость. И я придумал небольшой гэг. Выходит Ельцин и заявляет: «Российская государственность зиждется на трех китах». У него спрашивают: «На каких же?» А он отвечает: «На первом… втором… и третьем ките». Мы начали развивать эту тему, шутить, и спустя пару дней Лявон Вольский принес готовый текст песни. А музыка там простая — это же почти No Woman, No Cry Боба Марли. Песня изначально задумывалась как шутка — мы ее даже толком не аранжировали, о чем сейчас я очень сильно жалею.

Успех альбома — это объединение множества людей, которые помогали группе. Песни группы крутили по радио, клип на песню «Чыстая-светлая» показывали по телевидению, а концертный директор группы Владимир Шаблинский организовал группе масштабный тур по Беларуси.

— Мы писали по две песни за репетицию, — вспоминает Павлов. — Ощущение было такое, будто мы пьем холодную воду в жаркий день. Получали огромное наслаждение от того, что делаем.

* * *

История записи дебютного альбома группы «Крама» «Хворы на Rock-n-Roll» началась в 1993 году на студии «Песняров» — именно там были оформлены первые четыре года молодого коллектива. Причем записывались они нелегально.

— Тогда многое так делалось, — вспоминает лидер группы Игорь Ворошкевич. — У нас на студии работал знакомый звукорежиссер, и он по ночам нас проводил в здание, охраны там особой не было. А вот материал для альбома мы писали в Мозыре: там была лучшая в Беларуси студия, даже в столице такого не было.

Изначально записывалась англоязычная версия дебютника: у коллектива были амбициозные планы по выходу на международный рынок. Когда материал отослали в Англию, некоторые песни там начали крутить по радио, группу приглашали на гастроли, но, к несчастью, из этого ничего не вышло.

— В последний момент не дали рабочие визы, — говорит Игорь Ворошкевич. — Поэтому мы никуда не поехали. Но у нас остался инструментал альбома, записанный на студии в Мозыре, и мы решили выпустить белорусскоязычный альбом. Записали вокал, и так получился «Хворы на Rock-n-Roll».

Песни из дебютного альбома группа исполнила на первой «Рок-коронации».

— Была ли критика на альбом? — смеется Игорь. — Кто ж вспомнит? Это 1993 год — тогда все было по-другому, да я особо никогда и не интересовался реакцией на свою работу. Просто старался делать ее качественно.

* * *

Группа Gods Tower для Беларуси (да и не только) была в девяностых явлением уникальным. Музыканты из Гомеля на первом минском выступлении произвели настоящий фурор, а многие до сих пор считают, что «хозтовары», как ласково именуют группу поклонники, изобрели новый стиль, смешав тяжелые рифмы и народную музыку. Первой полноформатной работой «Башни богов» стал альбом The Eerie, записанный за несколько дней в Гомеле.

— The Eerie был для нас, можно сказать, путевкой на большую сцену, — рассказывает вокалист Gods Tower Владислав Новожилов. — Записывали его в гомельском Доме учителей: там была оборудована студия. Все «пачкой» и без дублей — приходили и записывали каждую песню от начала и до конца, старались сыграть песни чисто с первого раза. Я уже не помню, во сколько это нам обошлось, в девяностые деньги вообще были относительной величиной. Но многое делали по бартеру: я кому-то писал тексты песен, Артиста [гитариста Gods Tower Александра Уракова] приглашали сессионным музыкантом — за счет этого во многом и записали The Eerie.

Музыкантов Gods Tower даже можно назвать пионерами белорусского краудфандинга: чтобы издать тираж альбома, они решили устроить для гомельской тусовки специальную акцию.

— Мы влезли в большие долги, когда записывали его, так что, когда нужно было печатать тираж кассет, денег у нас уже не было, — рассказывает Владислав. — И Артист отправился в клуб, где проводила время вся гомельская тусовка. Он устроил акцию: предложил всем скинуться кто сколько может. Те, кто дал деньги, получили потом экземпляр альбома бесплатно. Это был белорусский краудфандинг девяностых! Никто так тогда не делал, люди жили по советским понятиям.

Когда альбом был готов, решили все это дело отметить. Купили дорогущее вино «Амаретто», которое в девяностых стоило больших денег, но больше ни на что не осталось — пришлось пить элитный напиток в подъезде одной из гомельских многоэтажек.

Альбом, записанный в 1993 году, произвел фурор. Группу стали приглашать на фестивали, они начали часто наведываться в Минск. Говорят, что во время выступлений группы фанты падали на колени — настолько эмоциональными и атмосферными были концерты гомельчан.

— Такой реакции на альбом мы не ожидали. Нас все хвалили! Я ставлю знакомому The Eerie, говорю: «Ну как? Похоже это на Tiamat?» А он слушает, смотрит на меня округленными глазами и кричит: «Да это же круче, чем Tiamat!» — смеется Владислав.

* * *

А вот к группе «Нейро Дюбель» настоящая слава пришла после выхода альбома «Охотник и сайгак». Заглавная композиция и хит «Переехала комбайном» знал наизусть каждый мало-мальски интересующийся музыкой белорус, коллектив начал мелькать на телевидении и ушел «в народ».

— Это странноватый альбом. Половину песен я вообще написал в больнице, в том числе хиты «Охотник и сайгак» и «Переехала комбайном»: в 1994 году я перенес операцию и после этого ежегодно проходил обследования. Во время одного из них и написал эти песни, — рассказывает лидер группы Александр Кулинкович. — Как написал? Да так же, как и все композиции «Нейро Дюбель» — спонтанно. Мне приходит в голову какая-то дурацкая идея, вспоминаю анекдот, и вокруг этого выстраивается песня. Так же родилась и «Переехала комбайном» — припев, вокруг которого выстроилась вся композиция.

Альбом записывался в 1998 году на одной из минских студий. Музыканты потратили на него около $1000 — огромные по тем временам деньги.

— А вот клип на «Охотник и сайгак» снимали бесплатно. Как? Когда вышел альбом, мы, что называется, проснулись знаменитыми — к нам выстроилась очередь, чтобы снять видео, и мы уже выбирали, что хотели. Да, это была популярность: песни «Охотник и сайгак» и «Переехала комбайном» играли из каждого утюга, звучали и по радио, и по телевизору. Сейчас сложно себе такое представить, — рассказывает Александр. — Даже «Белтелерадиокомпания» выделила нам для съемок концертной презентации свою дорогую студию (она, по-моему, стоила что-то около $3 млн). Выделили просто потому, что мы «Нейро Дюбель». Презентация для меня запомнилась очень неприятным эпизодом: перед концертом мне позвонил абсолютно пьяный человек и попросил провести его на концерт бесплатно. Мол, нет денег на билет. А я был в хорошем настроении и согласился. Перед выступлением я встретил его, чтобы провести, но он еле стоял на ногах — был в таком состоянии, что я отказался его пускать. Мало ли чем это может закончиться. А на следующий день позвонила мама этого человека (у него был записан мой номер) и сообщила, что парня этого нашли мертвым. С тех пор я стараюсь никому не отказывать. Возможно, если бы я провел его на концерт, человек остался бы жив.

Концертная презентация альбома проходила в непривычном для таких мероприятий месте — в кинотеатре «Октябрь». Музыканты вспоминают, что на концерт пришло огромное количество людей, а во время выступления у них трижды пропадал звук.

— Оказалось, что силовой кабель шел прямо по танцполу, и люди его периодически выдергивали. В итоге к кабелю приставили секьюрити, и он отгонял от него публику.

А уже после концерта в прессе вышла пара статей, где рассказывали, что на концерте «Нейро Дюбеля» случилась перестрелка. А мы ни сном ни духом. Оказалось, что в ресторане кинотеатра что-то праздновали «новые русские» и устроили пальбу, — смеется Александр.

Альбом «Охотник и сайгак» вышел на кассетах и компакт-дисках неплохим тиражом, который, тем не менее, не распродан до сих пор.

— Диски вообще покупали слабо. Да и зачем, если в те времена вся музыка переписывалась с кассеты на кассету? Пару лет назад мне звонил представитель лейбла, который издавал альбом, и предлагал выкупить нераспроданный тираж — пару сотен копий, — рассказывает музыкант.

На «Рок-коронации-98» «Нейро Дюбель» получил главный приз — рок-корону. Награду музыкантам вручил Владимир Мулявин.

* * *

Альбом «Манифест» группы «Ляпис Трубецкой» был вторым после чудесного перерождения Сергея Михалка. Лирика группы стала остросоциальной, звук — жестче.

Сама группа, до триумфальной песни «Капитал» слывшая веселым шапито и запомнившаяся стебными прилипчивыми песнями, превратилась в белорусский коллектив номер один. «Манифест» этот статус закрепил: песни из альбома разобрали на цитаты, и большинство из них знают и любят до сих пор.

— Первой на репетицию Сергей принес песню «Манифест». Сыграл, и она мне сразу понравилась: я понял, что это будет хит, — рассказывает бывший участник «Ляписа Трубецкого» и нынешний лидер группы Trubetskoy Павел Булатников. — Там все было на уровне: отличный текст, классная мелодия. Еще из этого альбома могу выделить песню Belarus Freedom — это отличная композиция, которая на тот момент была очень актуальной. Вообще, после «Капитала» мы были настолько уверены в том, что делаем, что не обращали внимания ни на кого и ни на что.

Писали альбом в киевской студии, и нам очень понравилось там работать: это был момент абсолютного взаимопонимания. Конечно, это было недешево: проживание, студия, — но мы могли себе это позволить. Тем более что записали всю пластинку за три сессии. В общей сложности на все ушло чуть больше недели. Критика на альбом была только положительная. Правда, белорусскую я тогда не изучал: нам это было не особо интересно, ведь у нас не принято хвалить свои группы.

Впрочем, белорусские критики тоже рассыпались в комплиментах. Альбом получил от отечественных музыкальных журналистов высокую оценку, и все в один голос называли его отличнейшей работой.

— Насколько альбом был успешен? Об этом говорит один факт, — продолжает Павел Булатников. — На следующий день после выхода «Манифеста» мы играли в России, и все хором подпевали слова песен — это отличный показатель популярности. Все альбомы «Ляписов» мне по-своему дороги, но «Манифест» — мой любимый, это точно.

Кстати, «Манифест» стал первым альбомом группы, который был выложен в интернет для бесплатного скачивания. Таким образом «Ляписы» подчеркнули свое звание «анархосиндиката», которое впоследствии будут подчеркивать очень часто.