Светлана Завадская: Очень жаль, что Лукашенко пытаются выставить каким-то «миротворцем»

15 лет назад, 7 июля 2000 года, был похищен белорусский журналист Дмитрий Завадский.

Ответов на многие вопросы, которые касаются этого преступления, до сих пор нет. Об этом сайту charter97.org рассказала Светлана Завадская, супруга Дмитрия Завадского.

- В этот день хочется куда-то бежать, - говорит она о годовщине трагической даты. - Мы встречаемся с мамой Димы в его день рождения - 28 августа. Это уже наша традиция. А этот день - страшный скорбный день. Мы созваниваемся, даем друг другу понять, что мы помним, но стараемся на эту тему не говорить, потому что это очень тяжелые воспоминания, поверьте.

- Расскажите, пожалуйста о том, что происходило 7 июля 2000 года. Как вы узнали об исчезновении Дмитрия?

- Был такой же теплый летний день. Дима встал утром, опаздывал. Где-то в 10:10 он вышел из дома, сел в машину и уехал. Я слышала, как он спускался, у нас такая слышимость, что слышны шаги на лестнице, когда бежишь, а он бежал, - вспоминает она трагический день 7 июля 2000 года. - Помню, что ждала его к ужину. Звонила в офис ОРТ. Там сказали: «Дима на съемках». Как мне потом объясняли, они не могли сами поверить в то, что произошло, думали, что вот-вот он появится и не хотели меня пугать. Уже потом, было где-то часов 11 вечера приехала съемочная группа ОРТ и сказали, что машину нашли в аэропорту, а Димы до сих пор его нет.

Это было самая страшная ночь, было чувство, которое мне подсказывало, что я уже никогда его не увижу. Мне потом мама рассказывала, что я кричала ночью, что его больше не найдут. В том момент еще можно было думать, что он вернется и это какое-то недоразумение... Это был самый ужасный день в моей жизни.

- Вы присутствовали на суде над Валерием Игнатовичем и его людьми. Что вы думаете об этом процессе и его результататах?

- Я хорошо помню, что было очень странно, что суду не удалось установить ни точного мотива, ни места, ни времени преступления. Не было установлено, где был Дмитрий похищен, по дороге ли в аэропорт, во дворе, в самом аэропорту. То есть, все, что происходило, было натянуто настолько, что мне, человеку, который первый раз участвовал в подобном процессе, было понятно, что в этом деле что-то не так и корни идут глубоко в кулуары власти. Поэтому у меня всегда было ощущение, что Игнатович - просто «козел отпущения», которого нашли, чтобы повесить на него это преступление.

Он почти 15 лет находится в заключении и то ли следствие с ним до сих пор не работает, то ли вообще им это не нужно, и они прекрасно понимают, что это не он сделал, поэтому не стоит с ним работать. Мне, например, это непонято на сегодняшний день. Я знаю, как наши правоохранительные органы умеют выбивать показания. Очень странно, что они не узнали за все это время, где же все-таки Игнатович дел тело Завадского, куда они его спрятали, кому передали и так далее.

Вопросы как были 15 лет назад, так и остались. Нет ответа пока на них, и это очень прискорбно.

- Похищения известных политиков и общественных деятелей сегодня происходят не только в Беларуси, но и в России. Есть ли, на ваш взгляд, параллели между ними?

- Сегодня, когда произошло убийство Бориса Немцова в Москве, я каким-то образом связала какие-то концы в определенном смысле. Когда власть дает какой-то группе людей карт-бланш на убийства, уничтожения, запугивания и так далее, рано или поздно эти люди выходят из-под контроля и вершат то, что им заблагорассудится. Я почему-то думаю, что Дима стал жертвой подобной ситуации. Он лично никаким образом не угрожал Лукашенко или еще кому-то. Просто с ним кто-то решил расправиться за какие-то другие поступки. А когда Лукашенко узнал, что это сделали его люди, те же, которые похищали и убивали известных политиков, то ничего не смог делать, кроме как просто их прикрыть.

- Лукашенко неоднократно обещал раскрыть дела о громких похищениях в Беларуси. Проводятся ли какие-нибудь следственные действия сейчас?

- Обратите внимание, что он не сам по себе о них говорил. Это звучало тогда, когда журналисты интересовались этими делами и он был вынужден так или иначе реагировать на это. Но видимо сейчас никто этим не интересуется и видимо журналисты не задают этих вопросов. Наверное, очень жаль. Я не знаю, кто в этом виноват. Может быть, и мы виноваты, родственники, что в какой-то момент решили, что все, что могли, мы сделали. Может быть, это наши белорусские оппозиционнные политики, которые до сих пор ездят по Европам и Америкам, и не поднимают этот вопрос. Я не знаю, кого винить, но ситуация сложилась таким образом, что сегодня забыта эта тема. Очень жаль, что при этом Лукашенко пытаются выставить каким-то миротворцем. Сразу же хочется напомнить о том, что происходило в конце девяностых - начале двухтысячных и хочется чтобы люди, европейские политики, понимали, с кем они имеют дело. Этот человек никогда не изменится и всегда будет вести такую агрессивную политику.

Дело было приостановлено еще в 2006 году, и до сих пор оно не возобновлялось. Это больше 9 лет. Поэтому тут никаких новостей ни из прокуратуры, ни из других ведомств быть не может. Мы каждый год пытаемся писать запросы, но всегда приходят одни и те же отписки, к которым мы уже привыкли. Но мы стараемся держать это дело на плаву, чтобы они хотя бы понимали, что мы помним. Не знаю как другие, но родственники исчезнувших ждут как бы там ни было каких-то результатов.

- Так когда же, по-вашему, мы узнаем правду об исчезновениях Дмитрия Завадского, Юрия Захаренко,Виктора Гончара и Анатолия Красовского?

- Я уверена, что этого не будет при нынешней власти. Нынешняя власть сделала все, чтобы эти дела не раскрыть, а похоронить, чтобы мы никогда ничего не узнали, чтобы никогда не нашли тела наших близких людей. Мы просто ждем какого-то чуда, перемен, что-то пытаемся делать для этого в силу своих возможностей.