Владимир Щербань: Мы пробуем построить мост между Беларусью и миром

7 июля режиссеру Белорусского свободного театра Владимиру Щербаню исполняется 40 лет.

Праздновать день рождения он будет в Лондоне, где живет уже несколько лет. О том, чем отличается Англия от Беларуси, а современный театр - от номенклатурного, Владимир Щербань рассказал в интервью «Нашай нiве».

- Поздравляем вас с праздником! Сразу хочется спросить - в чем смысл жизни, наконец, поняли в 40 лет?

0 Спасибо за поздравления. Я очень рад, что дотянул до этой даты. А смысл жизни очень прост - жизнь это чудо. И весь смысл - лучше жить, чем не жить.

- Кризис среднего возраста?

- Так много дел, что не до кризисов. К тому же, я всю жизнь ждал, когда же мне наконец исполнится сорок. Это золотая середина, когда ты уже владеешь своей химией, своими гормонами. Ведь в молодости скорее гормоны обладают тобой. И сейчас я, можно сказать, достиг возраста своей мечты.

- Мечты? Планы?

- Я стараюсь особо не планировать. Я живу сегодняшним днем, и сделать максимум в этот день. Главная мудрость возраста - понимаешь, что все очень относительно: успехи, провалы. Есть опыт, и это главное. Такой опыт, какой он есть. Еще для меня важно, что я делаю то, что мне нравится.

Многие в свои сорок лет живет совсем не так, как хотелось бы. Я же занимаюсь тем делом, которое люблю, вокруг меня люди, которые мне нравятся, или хотя бы не раздражают (смеется). Наверное, это и есть определенное достижение.

- Праздновать будете в Англии?

- Да, в Лондоне.

- Как вам живется в Лондоне?

- Смена страны - не такая простая вещь. То, что ты воспринимаешь в 20 лет очень просто, воспринять в старшем возрасте уже труднее.

Я же родился в Советском Союзе, потом долгое время жил в Беларуси. А сегодня я живу в самом сердце капиталистического мира - это абсолютно другие правила игры. Эта реальность абсолютно иначе сформирована даже на бытовом уровне. То, что перестаешь остро реагировать на людей в форме, то, что они даже могут тебе помочь - такого у меня никогда не было в Беларуси. Вспомните отечественную милицию - бомбизы, от которых идет агрессия, для них ты изначально виноват. Может, конечно, за три года все изменилось, и после Чемпионата мира по хоккею все они начали говорить по-английски, улыбаться, и вообще быть friendly, но я помню свой опыт. Доверия никогда не было к этим людям.

Что касается менталитета... Стереотипы, конечно, не на пустом месте возникают, но я бы не сказал, что англичане очень надменные. В их характере есть такая хорошая черта - тебе никто ничего не будет обещать. Но если заметят, что могут помочь - помогут.

- А в плане быта как живется?

- Я снимаю квартиру со своим другом. Мы живем в районе Кристал Пэлас, это хороший район, который находится на возвышенности. Живем в большом викторианском доме, с высокими потолками.

Жилье в Лондоне очень дорогое, но нам повезло. Мы нашли кооператив бывших сквотеров, теперь они сотрудничают с городскими властями, арендуют старые дома или дома, ожидающих ремонта, и это выходит гораздо дешевле. Правда, если у государства дойдут руки до этого дома, нам предложат другое жилье и попросят уехать.

- Свой Лондон уже нашли?

- Да. Первое время, само собой, я чувствовал себя туристом. А теперь, кажется, я его знаю лучше, чем многие местные жители, потому что у местных присутствует классовость. Если человек родился и живет в Челси, то он оттуда почти и не выезжает. Я же объездил почти всю британскую столицу, то здесь жил, то там. И мне это интересно.

Я очень люблю маленький рынок неподалеку от дома, где продают так называемую «естественную пищу», organic food. Здесь дорого, но очень высокое качество продуктов. На этом рынке я всегда покупаю по две буханки ржаного хлеба - он здесь очень вкусный и полезный.

По ту сторону Темзы есть маленький магазин, где не только продают, но и производят шоколад. Держит его француз. Я не очень люблю сладкое, но раз в месяц еду к ним через весь город за темным шоколадом.

- Судя по всему, вы давно уже акклиматизировались. А тогда, в 2011, решение остаться за границей далось тяжело?

- Началось с 2010 года, это был трудный год для всех нас, для театра. До нас доходила разная информация о том, что нас ждет дома. А сами мы в то время стремились привлечь как можно больше внимания к Беларуси, то есть, кроме театральной работы, занимались еще и общественной. И наши друзья, которых в Беларуси задерживали, говорили, что у них интересовались о Свободном театре. Поэтому мы решили взять такой тайм-аут.

У меня в Беларуси осталась сестра и племянница. Я не могу сказать, что я вот «уехал, и все», навсегда. Но приеду я лишь тогда, когда гарантируют безопасность. Мы не Жанны Д'Арк. Нужно понять, где и что ты можешь сделать, жертвовать собой просто так - глупость.

Я надеюсь, что пройдет время, и все изменится.

Причем я хочу отметить, я не чувствую, что в моей жизни что-то изменилось так уж глобально после моей «эмиграции». Раньше я много времени был на гастролях - и сегодня тоже. А где жить, в Беларуси, в Англии или где-то еще, будет видно.

Наша главная цель - иметь возможность играть в Беларуси, так как кто нас еще так хорошо поймет, как белорусские зрители? Никто. И хотелось бы иметь там свой театр, свою площадку, но нам не разрешают.

Причем сейчас мы имеем столько ресурсов, связей, столько знакомых, что превратили бы Минск в настоящую европейскую театральную столицу. Вопрос в том, как сделать это официально.

- А что мешает? Власть?

- Приходите на наши спектакли, и сразу будет понятно, что мешает. В 2008 году в милицию забирали не только актеров, но и всех зрителей, даже с детьми. Переписывали данные, постоянно срывали спектакли. Разве не понятно, кто это делал?

- Может ли театр существовать вообще без поддержки власти, министерства культуры? Получается, что нет?

- Культура - это библиотека, дом культуры на селе, подборка книг. А искусство - другое дело, это бессознательный путь познания жизни. Это та же наука, только эмоциональным методом. И власть не может диктовать искусству, каким оно должно быть.

Безусловно, очень хорошо, когда государство поддерживает творцов, но в этой поддержке не должно быть идеологии. Политические власти приходят и уходят, а искусство остается. Очень правильно сказал английский драматург Том Стоппард: «Узнать, что победило в обществе, добро или зло, можно по степени свободы художника».

- А так называемое «чистое искусство»? Может ли театр существовать вне политики?

- С одной стороны, да, может, но будет ли это интересно? И возникает вопрос, почему он должен избегать действительности? Мне персонально интересен театр, который говорит о том, что происходит со мной, с жизнью вокруг меня, с людьми в этой жизни. И с помощью театра, в котором я сегодня работаю, я пытаюсь заниматься именно этими вопросами. Я не могу сказать, что для меня политика - основная тема, но и обходить ее я не хочу.

Театр современный - место коммуникации между людьми, когда через звук, цвет, слово мы делимся очень конкретным опытом. Театр дает возможность человеку осознать, услышать самого себя. А актеры и режиссеры - медиумы между жизнью и зрителями, которые помогают.

И если кто-то говорит, что занимается «чистым искусством», а политикой не интересуется, то я понимаю, что это самоцензура. Это страх. Я восемь лет работал в Национальном Купаловском театре, я знаю систему изнутри, и я знаю, чего они боятся.

- И чего?

- После моих спектаклей бывшие коллеги присылали мне СМС, в которых сообщали, какие мы молодцы, что так и надо, что хотят со мной работать... Но на этом все и заканчивалось, так как люди вспоминали, что у них семья, квартира, теплое рабочее место. И в этом виноват не только человек, который боится, но и система, которая заставляет его бояться. Ведь вывалишься из нее - потеряешь все. И так в Беларуси талантливый человек или уезжает в Россию зарабатывать, или подчиняется системе.

Поверьте, в Купаловском закулисная жизнь интереснее, чем то, что происходит на сцене.

Концерты для своих они устраивают потрясающие, но на творчестве для публики это не сказывается.

Сегодня Купаловский не национальный театр, по большому счету. То, что там идут пьесы на белорусском - этого мало. Говорят там о том, что сегодня волнует белорусов? Нет, конечно.

Но это хорошее место, если ты не хочешь ничего делать. В Купаловском я научился водку пить не запивая, и за это я им благодарен (правда, как я ушел оттуда, то и водку пить перестал).

- Вы считаете, что «официальный» театр интересен только чиновникам?

- И им он неинтересен. Они просто присматривают за ним, «чтобы ничего не случилось». Поймите, есть в Беларуси драматурги, которых уже по 10 лет ставят на Западе, в России - везде, кроме самой Беларуси.

Поэтому и пытаемся построить мост между миром и Беларусью. Но чтобы стать частью мира, нужно сначала самим почувствовать себя настоящей частью. А это тяжелая работа, как для людей, так и для государства.

- Осенью в Беларуси президентские выборы. Пойдете голосовать?

- Нет, конечно. Никогда не пойду.

Я и в 2010 не голосовал. На Площадь ходил, в этом был смысл - сделать видимым свое отношение к происходящему. А голосовать - нет. О чем вообще можно говорить, если человек сидит в тюрьме еще с прошлой «кампании»? А делать вид, что все хорошо, и играть в выборы - это просто некий цинизм.