Иосиф Середич: У нас в приемной больше посетителей, чем в приемной администрации Лукашенко

11 июля независимая газета «Народная воля» отмечает 20-летие.

Свободная информация - главная идея, которая на протяжении двух десятилетий объединяет творческий коллектив и читателей газеты. Издание множество раз подвергалась жестоким репрессиям, приходилось печататься в эмиграции - в Смоленске и Вильнюсе, многократно газету штрафовали на солидные суммы, выбрасывали из «Белсоюзпечати», выносили ей предупреждения. Но вопреки всему издание выжило. Неизменный главный редактор «Народной Воли» Иосиф Середич накануне юбилея раскрыл «Радыё Свабода» секреты долголетия газеты.

- Когда-то вы пошутили, что «Народная Воля» будет выходить, даже если придется доставлять ее в Беларусь воздушными шарами. Газета тогда выходила в эмиграции - в Смоленске и в Вильнюсе...

- Да, даже договоренность была. Этом не шутка. В Вильнюсе культивируется воздухоплавание. Я с одной компанией договорился, что если совсем нам перекроют кислород, мы действительно пойдем на этот потрясающий шаг. И пусть бы на лугах, на огородах народ собирал «Народную Волю» от Островца до Минска. До Минска точно могли бы долетать тиражи, а может, и до Могилевщины. Этот проект серьезно был, и договоренность 100-процентные.

«Здесь не надо быть умником. Надо быть большим сумасшедшим»

- В условиях Беларуси 20 лет для газеты - это очень серьезный возраст. Никто не дожил до такого возраста: ни «Свобода», ни «Навiны», ни «БДГ», ни «Имя», ни «Згода». Кто-то перешел в интернет... Как удалось выжить?

- Тяжелый вопрос. Не хочется вспоминать коллег, которые прекратили выпуск газет, каждый из них заслуживает доброго слова. А почему выжила «Народная Воля»? Во-первых, «Народную Волю» поддерживает громадное количество людей по всей стране. Во-вторых, собрался прекрасный коллектив профессионалов и самоотверженных людей, которые уперлись и сказали: «Пока мы живы, мы будем выпускать газету». Повторюсь: мы выжили, несмотря на жестокие репрессии, только потому, что здесь необычные люди собрались. Начиная от главного редактора. Я не скажу, что здесь надо быть большим умником. Здесь нужно быть, в первую очередь, большим сумасшедшим. И я, наверное, подлежу определенной диагностике. Ну что ж поделаешь: таким я родился, таким воспитан. Мне предлагали власти и должности - после той же «Народной газеты», которая имела тираж 700 тысяч. Но я ответил, что ничего другого делать не буду, только буду служить своей профессии.

Мне самому не верится, что мы все-таки выдержали. Чего только власти не делали, чтобы погубить газету, прекратить ее выход! Не выходит репрессивными методами - подключают «Белсоюзпечать», руководителем которого тогда был Михаил Подгайный. Присылает нам бумажку: «В связи с тем, что в средствах массовой информации публикуются материалы, которые вредят государственным интересам, с сегодняшнего дня «Белсоюзпечать» расторгает договор с УП «Народная Воля».

Я еду к нему и говорю: «Сумасшедший, а какое отношение имеет «Народная Воля» к тому, что в каких СМИ печатается? Как можно написать бумажку так, что «Народная Воля» нигде не фигурирует, а наказание именно ей?» Я говорю: «Ты быстренько эту телеграмму отзывай, и давай договоримся.

«Выплюнули» тебя из Министерства информации, «выплюнут» и из «Белсоюзпечати». Сохрани свою мужскую гордость. Давай заключим мужское соглашение: если вдруг выставят отсюда, приходишь ко мне в «Народную Волю», будем что-то делать. 85-90% моей зарплаты ты будешь иметь». Подгайный говорит: «Дай мне пару часов подумать». Захожу к нему через два часа: «Нет, старик, ничего не получится. Вы заслуживаете, чтобы мы с вами договор расторгли. Это наше право». Не было же повода, был просто звонок сверху. И нас убрали из киосков. Только в Минске 7 тысяч экземпляров распространялись через киоски. Плюс вся Беларусь. Хотели перекрыть нам кислород финансово. И что?

Два года назад на пороге моего кабинета появляется Подгайный. Я говорю: «Ах ты подонок, ты еще набрался наглости и ко мне пришел? Вон отсюда!» Он как дунул! Я еще хотел пару «хороших» слов добавить ему в коридоре, но его как ветром сдуло! Или Владимир Русакевич, мой земляк, который был министром информации и писал предупреждения регулярно. И где они сейчас?

«Я в одной руке держу кнут, а в другой — пряник»

- В журналистском окружении шутят (а мужчины-руководители, думаю, завидуют), что вы собрали вокруг себя красавиц. Три заместителя - Светлана Калинкина, Марина Коктыш, Мария Эйсмонт. Елена Молочко, Люба Лунева, Мария Малевич - все умницы, красавицы. По каким критериям отбираете журналистов? Почему они от вас еще не разбежались? Говорят же, что вы - мужик с характером?

- Начну с концовки вашего вопроса. За 20 лет я не подписал ни одного приказа об увольнении человека по моей инициативе.

- То есть доводили их до того, что они сами писали заявления?

- Писали по разным причинам. Мы с известным публицистом, писателем Анатолием Козловичем, начиная еще с «Народной газеты», раз пять расходились и сходились. Кстати, у моего учителя, бывшего редактора «Советской Белоруссии», было такое неписанное правило: уходишь из редакции - прощаешься на веки веков. Я все «впитал» от этого своего учителя, но это правило проигнорировал. Не хочет человек со мной сегодня работать - свободен, рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. Через год вернулся - пожалуйста. Но у нас не было за эти 20 лет ни одного случая, чтобы кто-то доносы писал, кляузы. Все решается открыто, свободно, публично. Да, я человек с характером, требовательный, резкий, но я в одной руке держу кнут, а в другой - пряник. Могу бутылку открыть еще...

У меня костяк коллектива процентов на 80 - это те люди, которые работают с первых дней. Пришла малолетка Марина Коктыш, студентка еще, а сегодня она - звезда. Или Мария Станиславовна Эйсмонт, которая пару месяцев поработала в многотиражке и пришла в «Народную Волю». Ныне она - маэстро, известная общественности всей страны. И главное - они не изменили газете, стали профессионалами. Хотя и лбы разбивали...

«А ты увольняй Калинкину и Коктыш, и все проблемы исчезнут»

- С творческими людьми очень трудно работать. Как удается достигать компромисса с коллегами, которыми, как мне кажется, управлять трудно - что ни имя, то звезда, но звезда с характером. Спорите, ругаетесь?

- Никогда. Вот 10 лет уже работает Светлана Калинкина, мэтр в журналистике, она имеет право уже за пояс заткнуть и того же редактора, но у нас не было ни разу никаких конфликтов.

- А вы ее редактируете?

- Если надо, вношу незначительные правки. Но не было такого случая, чтобы птица такого высокого полета сказала, что она не согласна. Наоборот, благодарит. С другой стороны, я понимаю, что нельзя наступать на горло такому профессионалу, как Калинкина. Я не имею морального права. Поэтому, когда был поставлен вопрос в одной конфликтной ситуации от властей: «А ты увольняй Калинкину и Коктыш, и все проблемы исчезнут» - я послал далеко человека, распивавшего со мной коньяк (за его счет, кстати) и сказал: «Я людьми никогда не торговал, и передай тем людям, что никогда до этого не дойду. Закрывайте газету, мы найдем выход».

- А были моменты самоцензуры, когда та же Калинкина или Эйсмонт написали слишком остро, а вы побоялись дразнить гусей и убрали пару абзацев?

- Я не припомню таких принципиальных вещей. Могу иногда подсказать сотрудникам, что, мол, эту «водичку» нужно вылить, краник открыть, убрать абзац. Но чтобы цензор в моем лице присутствовал - не было такого. У нас есть критерий: все можно, что не запрещено законом. У нас нет людей, которых мы боимся критиковать, но критика должна быть объективной, справедливой и доказательной.

«Я бы мог реанимировать многих журналистов, которые сегодня невостребованы»

- Если бы у вас были неограниченные финансовые возможности, есть журналисты, которых вы бы хотели к своему звездному коллективу присоединить?

- Конечно! Была бы возможность, газета бы выдавалась не на восьми страницах, а на сорока восьми. И, конечно, надо было бы укреплять коллектив. В стране есть способные журналисты. Другое дело - многих из них система погубила. Их нужно по-новому открывать. Даже та же Елена Молочко сегодня, которая имеет и опыт, и стаж, - это же не та Молочко, которая сидела в отдельном кабинете в «Советской Белоруссии» у Павла Якубовича. Она вынуждена здесь крутится, эксклюзив искать, глубже смотреть на процессы, тематику.

Мне кажется, я мог бы реанимировать многих журналистов, которые сегодня невостребованы. Более того, многие из них уже забальзамированы. Их нужно разбальзамировать, реанимировать, запустить на полную мощность, и эти люди еще бы сказали свое слово. И в государственных газетах есть люди, которые держат перо неплохо, но у них - границы и цензура. Кстати, интересная вещь: мне сегодня переслал Павел Якубович письмо, которое пришло в «Советскую Белоруссию», и написал: «Разрешаю вам опубликовать обращение Ступаковых».

- То есть «Советская Белоруссия» перенаправляет обращения граждан в «Народную Волю»? А какие у вас отношения с Якубовичем? Вы же когда-то работали вместе...

- Чисто человеческие - нормальные отношения. Я не считаю, что между нами какая вражда. Я в каждом человеке ценю прежде всего профессионализм. И этого нельзя отнять у Павла Изотовича. А вот какую позицию он занимает - это на его совести. Мы редко встречаемся, но не переходим на другую сторону улицы. Можем и рюмку поднять. Я не лезу в его кухню, он не мешает мне делать мое дело.

- В начале 90-х вы основали «Народную газету», орган Верховного Совета, тираж которой был 700 тысяч. Кстати, это была единственная редакция, которая располагалась тогда в Доме правительства! Большой коллектив был. Сейчас «Народная Воля» в довольно скромных условиях, и коллектив раза в три меньше. Но газету делаете...

- Что у нас не получилось до конца (я думаю, мы все-таки будем возвращаться к этому) - не сбылся наш замысел издавать ежедневную газету, 5 раз в неделю. Мы пытались вернуться к этому проекту даже тогда, когда газета печаталась в Смоленске. Когда вернулись из эмиграции, все-таки решили, что каждый день сложно, неизвестная, неопределенная наша судьба, поэтому выходим на восьми полосах дважды в неделю. Но надеюсь, что в следующем году мы порадуем читателей возвращением к нашему первоначальному проекту - газета будет издаваться 5 раз в неделю.

«Мы приносим больше пользы властям, чем все государственные газеты вместе взятые»

- Сейчас - век гаджетов, интернета. На Западе газеты печатные перестают выходить, остаются только в интернете. Не угрожает ли это «Народной Воли»? Не опасаетесь, что это постигнет быстро и Беларусь, и печатная газета станет невостребованной?

- Не угрожает. Никогда аналитика - глубокая, всесторонняя, профессиональная - не исчезнет со страниц серьезных газет. В то же время вы можете представить, чтобы основательная аналитика хорошо читалось на сайтах? Это невозможно. Там в основе лежит блогерство, мини-публицистика, но не развернутая, со знанием дела, аналитика. Да, тенденция ухода в интернет есть и на Западе, и в Америке. Но останется столько действительно профессиональных газет, насколько в них будут нуждаться читатели.

Сегодня «Народная Воля» положительно отличается от любой государственной газеты, и не потому, что мы даем негативную информацию, критикуем власти. А потому, что мы тем же властям, той же оппозиции подсказываем многие вещи. Сегодня наша газета приносит больше пользы даже для нашей власти, чем все государственные газеты вместе взятые.

- Давайте пофантазируем. Когда-то тираж «Народной газеты» был 700 тысяч. Сейчас, даже при всем административном ресурсе и принудительной подписке, тираж «Советской Белоруссии» значительно меньше. Если бы у вас была возможность выдавать «Народную Волю» 700-тысячным тиражом, мы бы жили в другой стране?

- Я возьму несколько шире. Сегодняшние власти перед историей будут когда-нибудь отвечать не за то, что они опоздали с реформами и живут до сих пор колхозами, совхозами, коллективной собственностью. Нет. Перед историей они ответят за расчеловечение человека. Почему сейчас тираж у нас 26 тысяч, иногда 40 тысяч? Потому что за 20 лет произошло запугивание людей! Самое страшное - что и власти не хотят, чтобы люди становились гражданами. Пусть лучше остаются винтиками, болтиками. И вот это расчеловечение привело к тому, что с удовольствием берут газету бесплатно, на улице, но когда говоришь: иди на почту, подпишись - боятся: а вдруг возьмут на заметку, внесут в какой-то список?

Дорогу в редакцию знают тысячи людей. У нас в приемной больше посетителей, чем в приемной администрации президента. Там они получают от ворот поворот, по горочке спускаются к нам. Спрашиваю: «Вы являетесь нашими подписчиками?» Отвечают: «Нет». - «А как узнали, что есть «Народная Воля?» - «Да ведь знают!».

А когда вернется нормальная ситуация в стране, когда люди будут чувствовать себя свободными, свободными гражданами, они же не пойдут подписываться на «Советскую Белоруссию», они подпишутся на «Народную Волю». Даже по социологическим опросам, каждый экземпляр газеты проходит через 7-10 человек. То есть как минимум 300 тысяч человек нас читает. Я сегодня с одним высоким государственным чиновником встречался, и он подтвердил: «Твою газету мы все читаем». Я говорю: «Так, может, я для администрации президента ее выдаю».

«Мы были в списке на уничтожение»

- Со СМИ, которые неугодны, в Беларуси расправляются легко. Хотели бы расправиться - давно бы прихлопнули: через суды, через три предупреждения Мининформа закрыли бы. Почему вас до сих пор терпят? Вы нужны чиновникам?

- Чтобы расправиться - надо убить главного редактора и его ближайшее окружение. Если бы убили меня, Калинкина бы выдавала газету. Убили бы Калинкину - Коктыш, Эйсмонт выдавали бы. Власти опоздали. Да, мы были в списке на уничтожение, некоторые из нас. Не буду сегодня подробности рассказывать. Но прошло время «эскадронов смерти». Они не дали результатов. Нельзя заниматься сегодня, когда на дворе уже не средневековье, а XXI век, такими вещами.

Я очень доволен, что наконец все - и оппозиция, и власть - поняли, что такая газета нужна всем. Она чистильщик.