Швейцария не может решить, что делать с деньгами диктаторов

Порядок блокировки и реституции активов, хранимых свергнутыми диктаторами на счетах в Швейцарии, скоро получит новую законодательную базу.

Соответствующий законопроект, разработанный швейцарским парламентом, многими уже рассматривается в качестве прорыва глобального масштаба, что не мешает сомнительным капиталам по-прежнему оседать в банках Конфедерации. Тем временем примеры несовершенства швейцарского законодательства, призванного противодействовать отмыванию денег, в последнее время множатся с подозрительной скоростью, пишет "Европейская правда" со ссылкой на Swissinfo.

Доказать миру, что Швейцария перестала быть сейфом для хранения капиталов, награбленных тиранами и диктаторами по всему миру — в этом, собственно, и заключается основная цель новой редакции швейцарского федерального закона "О блокировке и реституции активов и ценностей, незаконным образом приобретенных политически значимыми лицами", обсуждаемой в настоящее время в парламенте Конфедерации.

Качество нового законодательного акта соответствует самым требовательным мировым стандартам, по крайней мере, он уже получил высокую оценку экспертов Всемирного банка.

И в самом деле, такой закон давно уже назрел, с учетом того, что список диктаторов, пожизненных президентов и прочих малосимпатичных личностей, прятавших свои добытые "непосильным трудом" капиталы под покровом швейцарской банковской тайны, довольно велик.

Начать его можно с Фердинанда Маркоса, свергнутого в 1986 году, и продолжить далее по порядку такими именами, как Мобуту Сесе Секо (бывший Заир), Рауль Салинас (Мексика), Сани Абача (Нигерия), Франсуа Дювалье (Гаити), Лоран Гбагбо (Берег Слоновой Кости), Бен Али (Тунис), Муаммар Каддафи (Ливия) и Хосни Мубарак (Египет).

Из-за таких "клиентов" швейцарская финансовая сфера и приобрела репутацию "прачечной", с помощью которой любой "лидер нации", утопивший свою страну в нищете и крови, мог совершенно не беспокоиться на предмет сохранности своих грязных денег.

Правда ли, что подобная практика окончательно ушла в прошлое?

Многие в Швейцарии очень хотели бы поверить в это, тем более, что недавний глобальный финансовый кризис, все возрастающее международное давление на швейцарскую банковскую тайну и все более жесткие международные критерии, регулирующие борьбу с отмыванием незаконных финансовых активов, вроде бы и в самом деле привели в итоге к качественному повышению степени прозрачности как международного, так и швейцарского финансового секторов.

"Мы окончательно перестали играть роль глобальных скупщиков краденного", — утверждает Жак Нейринк, депутат швейцарского федерального парламента от центристской Христианско-демократической народной партии. "Наш банковский сектор начал процесс перехода на совершенно новые этические стандарты деятельности. В Швейцарии наконец-то стало понятно: для того, чтобы добиться успеха, не обязательно лгать и обманывать. Пусть даже банковская тайна исчезнет полностью уже завтра — сильная и устойчивая национальная валюта, политическая стабильность, эффективные государственные институты — всего этого более чем достаточно для успеха".

Если же отбросить цветы парламентского красноречия и попытаться проанализировать, что же хотел сказать депутат в сухом остатке, то мы увидим очень простую мысль: "Хватит уже выискивать огрехи швейцарского банковского сектора, давайте посмотрим, например, на то, что происходит сейчас в таких оплотах мирового офшора, как американский штат Делавэр, Нормандские острова или же в Гватемале, то есть давайте присмотримся к финансовым площадкам, отличительной чертой которых и в самом деле является абсолютная непрозрачность и закрытость".

Но так ли все здесь благополучно?

Сплошные разоблачения

Ситуация складывается неоднозначная.

Так, например, только в ходе событий "Арабской весны" в Швейцарии была заблокирована совершенно астрономическая сумма, достигавшая одного миллиарда франков.

Многие наблюдатели были возмущены и ошеломлены этой единицей со множеством нулей! Хотя, по большому счету, удивляться тут нечему: данная сумма вполне соотносится с количеством зарубежных политических и общественных деятелей, ставших по тем или иным причинам фигурантами громких коррупционных дел и скандалов.

Только в связи с делами бразильского нефтяного гиганта Petrobas, экс-президента Украины Виктора Януковича и Гульнары Каримовой, дочери главы Узбекистана, федеральная прокуратура Швейцарии заблокировала в последние месяцы сотни миллионов франков.

Кроме того, в начале сентября 2015 года стало известно, что ею блокированы несколько десятков миллионов франков в связи с расследованием случаев коррупции, связанных с суверенным финансовым фондом Малайзии "1MDB", контролируемым премьер-министром этой страны Мохдом Наджибом Разаком.

Наконец, швейцарский франкоязычный журнал "L’Hebdo" опубликовал этим летом разоблачительную информацию о финансовых махинациях, которыми, с использованием счетов в Цюрихе и Женеве, занималось правительство Эритреи. Не исключено, что большинство этих средств было получено эритрейскими властителями в результате преступной деятельности.

Иными словами, швейцарский банковский сектор запустил сейчас программу самоочищения, понимая, что прошлого уже не изменить, но имидж, который будет иметь Швейцария как мировой финансовый центр в будущем, нуждается в скорейшей корректуре.

Новая редакция швейцарского Федерального закона "О блокировке и реституции активов и ценностей, незаконным образом приобретенных политически значимыми лицами" должна, по идее, стать мощным инструментом, призванным ускорить этот процесс и сделать его более эффективным.

Но насколько оправданы такие надежды?

"Увы, новый закон, который сейчас обсуждается в парламенте, ничего не изменит в нынешней ситуации", — говорит Оливье Лоншан, эксперт по финансовым вопросам в швейцарской неправительственной организации "Бернская декларация". По его словам, "закон ориентирован, прежде всего, на диктаторские активы, про которые уже точно известно, что они находятся в Швейцарии. Прекратить же приток денег, полученных грязным, коррупционным путем, он не сможет".

Прорехи в системе

Возникает тогда вопрос, с чем это связано, ведь в Швейцарии давно уже действуют довольно жесткие законы, призванные поставить заслон на пути отмывания денег и усилить позиции правоохранительных органов в борьбе с этим злом. Тем не менее, недостатков у системы хватает.

В первую очередь это связано с тем, что базируется она, в конечном итоге, на доверии, опираясь на сами банки, которые формально обязаны немедленно сообщать властям обо всех финансовых трансакциях, показавшихся подозрительными.

"На практике же у нас крайне мало информации о том, насколько тщательно и добросовестно банки выполняют свои обязанности в области борьбы с финансовой преступностью", — говорит Оливье Лоншан.

Со своей стороны, сами банки очень неохотно идут на контакт и предпочитают отмалчиваться, переадресовывая все запросы в адрес "Швейцарского банкирского объединения". И только на условиях полной анонимности один из высокопоставленных менеджеров одного из крупнейших швейцарских банков все-таки подтвердил, что к проверке происхождения денег клиентов финансовые институты привлекают очень значительные технические и кадровые ресурсы.

Cобеседник, тем не менее, признает:

ни один банк не застрахован от незаконных сделок с "политически значимыми лицами", которые в последнее время, стремясь эвакуировать всё награбленное за рубеж, проявляют буквально чудеса изворотливости, скрываясь за разного рода подставными структурами, фондами и отдельными лицами.

"Пока существуют деньги, добытые преступным путем, всегда будут делаться попытки интегрировать их в легальные экономические схемы, будь то через банки, или же, и это, кстати, происходит всё чаще, посредством приобретения произведений искусства или объектов недвижимости", — добавляет он.

В особенно рискованной ситуации в этом смысле находится именно Швейцария, финансовые институты которой управляют почти 2 300 миллиардами швейцарских франков, что составляет около 30% всех офшорных активов планеты.

"Соблазн нарушить правила особенно велик именно для небольших финансовых институтов (банков), особенно если им в перспективе светит возможность заполучить клиента с десятками, а то и сотнями миллионов франков, тем более, что штрафные санкции им в Швейцарии если и грозят, то не очень убедительные", — отмечает Оливье Лоншан.

"В США штрафы за нарушения в области противодействия отмыванию могут достигать миллиардов долларов, в Швейцарии же FINMA права прибегать к „наказанию рублем" не имеет. В рамках расследования происхождения денег диктаторов после событий Арабской весны эта швейцарская надзорная структура даже не захотела сообщить общественности имена банков, которые нарушили свои антикоррупционные обязательства в особенно вопиющей форме", — сетует он.

Виноваты все — и никто?

И вот тут-то, наконец, мы и подходим к самому интересному вопросу: как, почему и откуда, собственно, в Швейцарии вообще берутся капиталы диктаторских режимов и прочие "сомнительные активы"? Не возникают же они просто так, из ниоткуда?

Вопрос законен, тем более что, при всех слабостях системы защиты швейцарской банковской сферы от контактов с грязными деньгами, такие активы едва ли были бы способны накопиться в таких масштабах.

И здесь мы, при внимательно рассмотрении проблемы, сталкиваемся если и не с двойными стандартами, то с проблемами, проистекающими из особенностей швейцарской правоприменительной практики.

Как напоминает "Швейцарская банкирская ассоциация" на своем сайте, "проблемы у банков возникают только с момента, когда в глазах правительства Швейцарии и международных структур "политически значимые лица" вдруг становятся персонами нон грата".

При этом предсказать, когда законный президент вдруг окажется свергнутым, а возмущенная общественность узнает о находившихся в его распоряжении "золотых батонах" и прочих "шубохранилищах", просто невозможно.

"В качестве кого, на ваш взгляд, банки должны были квалифицировать Хосни Мубарака? В качестве своего рода преступника? Но в то время он был вполне нормальным партнером для швейцарского правительства, а потому и абсолютно легальным клиентом для банков", — разводит руками Гретта Феннер, подчеркивая, что в данном случае ответственность следует в равной степени возлагать как на бизнес, так и на политических деятелей.

Так что же делать? Есть ли тут какое-то патентованное решение? Недавно бывший прокурор кантона Тичино Паоло Бернаскони предложил на страницах швейцарской франкоязычной газеты "Le Temps" запретить банкам вообще принимать в управление финансовые активы, принадлежащие главам и членам иностранных правительств и их приближенным.

Это было бы прекрасно, однако, как считает Оливье Лоншан, такое предложение для Швейцарии чересчур радикально, поскольку оно в корне противоречит "швейцарской либеральной идее".

Вряд ли убедят швейцарцев и более мягкие меры. Так, например, в 2012 году швейцарский федеральный парламент решительно отклонил предложение социалистки Маргрет Кинер-Неллен обязать "политически значимых лиц" письменно доказывать, что их состояния были получены легальным путем.

Почему? Потому что человек невиновен до тех пор, пока обратное не доказано судом.

В Швейцарии эта максима остается краеугольным камнем всего здания национальной государственности, и жертвовать ею из-за нескольких диктаторов в далеких странах здесь никто не собирается.