Николай Статкевич: Количество людей на уличных акциях будет расти

Cейчас это уже проблема для власти — как на это реагировать.

Бывший политзаключенный Николай Статкевич рассказал «Белсату» о степени запуганности белорусского народа, об акции оппозиции на площади Свободы, а также высказался по поводу речи президента Беларуси Александра Лукашенко в ООН.

«Требуются корректоры уровней страха»

– После своего освобождения Вы сказали, что «я ожидал увидеть запуганную страну, а тут всё лучше, чем было». Недавно же в Facebook Вы написали, что «страна выглядит более запуганной, чем было до моего ареста». Почему за месяц мнение поменялось?

– Я говорил про два разных случая: я рассказывал про то, насколько запуганные люди ехали в этом автобусе вместе со мной, но есть меньшинство, которому надоело бояться. По сути же, общество запуганное. И сейчас мы пробуем уменьшить уровень страха, и мы видим, что постепенно он уменьшается – уже независимо от нас прошёл пикет пенсионеров на той же площади Свободы.

– Как изменилось количество тех, кому надоело бояться за пять лет Вашего заключения?

– Я не знаю, но я постоянно сталкиваюсь с тем, что в Минске люди ко мне подходят, благодарят, поздравляют. Нужно иметь какую-то смелость, чтобы подойти к такому страшному человеку (смеётся). А вчера ходили с женой в театр, и там некоторые люди поднялись, и начали приветствовать аплодисментами. Всё-таки, сегодня эти моменты более заметны, чем пять лет тому назад.

– 1000 человек, пришедших на митинг оппозиции 23 сентября – это много или мало?

– Для начала – нормально. На акции 10 сентября мои коллеги прогнозировали человек тридцать максимум – пришло в несколько раз больше. На этой акции думали, что под тысячу придёт – так и получилось. Кто-то писал про две сотни собравшихся, и это тоже правда, так как на 18:00 столько и было – белорусы сначала выжидают, мол, ага, а кто там будет, а потом выходят. Я думаю, количество людей на акциях будет расти, и сейчас это уже проблема для власти, как это останавливать.

«Простыя словы, простыя рэчы»

– «Я чувствовал, что моё заключение помогает Беларуси. Теперь же нужно думать, как помочь стране по-новому» – сказали Вы, оказавшись на свободе. Из этого высказывания складывается впечатление, что за пять лет заключения Вы не определились, как помочь стране.


– Безусловно, сейчас я делаю вещи очень простые и понятные. Выборы закончились для меня очень давно, ещё на этапе формирования списка кандидатов, но эту кампанию мы используем для создания плацдарма на будущую борьбу.

Нам очень нужны демократичные выборы, чтобы не было конфликтов в обществе, которыми могут воспользоваться третьи силы, такие, как Россия, например. Нужно, чтобы был нормальный парламент с представителями и европейского, и русского миров, и ещё какого-нибудь, чтобы искали компромиссы, и мы избежали конфликтов. А сейчас – плацдарм. Сначала в головах людей – больше смелости и возможностей для выражения гражданской позиции, вернуть массовые акции. Также нужно помешать властям создать «фейковую» оппозицию – это уже не первая попытка, которая ближе всех к успеху. Сейчас мы всем этим и занимаемся.

Безусловно, всё это подготовительная работа, настоящая же начнётся потом. Она будет заключаться в большем объединении демократических сил, в притяжении новых людей, которым мы будем предлагать какие-то задачи. Белорусам нужно самим думать, как формировать свой путь к нормальной Беларуси – на заграничных дядек надеяться не приходится.

Престарелый Отелло

– Сейчас не так много людей выходит на акции оппозиции. Чего здесь больше – противодействия со стороны власти или же непривлекательности и ошибочных действий оппозиции?

– Главное – страх. Второе то, что белорусы – очень практичные люди, они всё рассматривают с позиции цели и пригодности. В 2010 году на встрече с кандидатами в президенты на Октябрьской площади перед выборами пришло 1000 человек. А сейчас нет кандидата, который объявил бы реальную борьбу за победу. Тем не менее, к нам люди вышли, и будут выходить больше. Главное, что мы снова возвращаемся к публичному проявлению гражданской активности – за пять ле не было ни одного митина демократичных сил.

– Кстати, а почему? Вышел Статкевич – пошли акции. Без Статкевича всё мертво?

– Я не знаю (смеётся), не могу оценивать то, что тут было или не было пять лет – я же только по нескольким газетам судить мог, а это тяжеловато.

– Вы в курсе обвинительных речей о «распятом Каддафи и убитом Хусейне» президента Лукашенко в ООН?

– Не знаю, не следил, неинтересно.

– Почему?

– Ну, слушайте, кому это уже интересно? На сцене престарелый Отелло трясущимися руками обыденно душил свою Дездемону, как говорится Чего там уже интересного или нового ждать? На империализм там давил, чтобы какая-нибудь Венесуэла нефтедолларов подкинула?