Разгадка «выборных» цифр

Выборы окончены, и окончены со вполне предсказуемым результатом. Однако их участники получили не совсем те проценты голосов, которые им пророчили многочисленные эксперты. 

Официальные данные Центризбиркома на сегодняшний день таковы: Александр Лукашенко – 83,49% голосов избирателей, Татьяна Короткевич – 4,42%, Сергей Гайдукевич – 3,32%, Николай Улахович – 1,67%. Сам по себе именно такой расклад прогнозировался, но почему цифры именно таковы? Посмотрим внимательно на каждого из персонажей. 

Начнем с самого простого случая: Сергей Гайдукевич. Можно вспомнить, что он уже не в первый раз выступает спарринг-партнером действующего президента, старательно придавая выборам видимость демократичности и альтернативности. Кстати, и в 2010-м он тоже готовился им стать и даже собрал достаточно подписей – но потом свою кандидатуру снял. Тогда клоунов и без него хватало. Однако во всех прочих случаях, когда Гайдукевич баллотировался параллельно с Лукашенко, он набирал те же самые стандартные 3%. Немного, зато его партия процветает, будучи самой крупной и богатой в Беларуси. Со стороны выглядит как сделка, и неважно, проговаривалась она вслух, или нет. 

Далее – победитель, Александр Лукашенко. Перед выборами считалось, что в этот раз ему «светит» от 60% до 70%, то есть заметно меньше, чем во все прочие разы. Причины как минимум две. Первая – то, что выборы впервые проходили в условиях не роста, а падения доходов населения. Вторая – острая необходимость показать Европе и США что-то более приличное, чем прежние «диктаторские» 80% голосов. Мол, у нас в народе мнения разные, вон, посмотрите, сколько соперникам досталось, а мне всего 65%.

Но не вышло. Все равно все те же привычные «примерно 80», что и на всех предыдущих выборах. Причем эту цифру предрек сам Лукашенко, дважды. И даже не столько предрек, сколько дал некий сигнал чиновникам о том, сколько он хочет получить.

Незадолго до выборов на одной из встреч с избирателями президент «проговорился», вольно или невольно огласив результат, к которому надо стремиться, – те самые 80%. Мол, негоже национальному лидеру иметь меньшую цифру народной поддержки. Неприлично как-то.

Второй раз был уже непосредственно в сам день выборов. Тогда, в воскресенье утром на избирательном участке №1, Лукашенко напомнил журналистам, что за него всегда были больше двух третей населения. И признался, что боится более низких цифр: «Плохо будет, если меньше за меня проголосуют, чем в прошлый раз. Значит, люди отворачиваются. Результат очень важен – подавляющая это поддержка или нет». Чиновники услышали, чиновники поняли.

Впрочем, есть еще одна версия того, почему получилось именно 83,49%. «У Лукашенко идет негласное соперничество с президентами других государств Евразийского союза – Владимиром Путиным и Нурсултаном Назарбаевым, – пишет старший аналитик Белорусского института стратегических исследований Денис Мельянцов. – Когда у одного рейтинг превышает 80%, а другой набирает на выборах более 90%, белорусский лидер не хочет отставать. К тому же он любит называть себя всенародно избранным. А «всенародная избранность» в глазах Лукашенко – это не 51% на выборах. Большинство должно быть солидное – не от числа пришедших, а от всех избирателей». 

Теперь самый сложный случай – Татьяна Короткевич. Перед выборами ей пророчили около 15%. Действительно, о другом сложно было и думать, глядя, как старательно ее пиарит государственное телевидение и даже сама Лидия Ермошина. Про Короткевич писали все, ее обсуждали даже больше, чем всех прочих кандидатов вместе взятых, ей прочили после выборов пост замминистра… В конце концов, она была единственной женщиной на этих выборах. В сентябре в закрытом соцопросе НИСЭПИ вообще указывался ее рейтинг в размере 17,9%. И тут – провал.  Даже 5% не получила. Почему?

Вероятнее всего, Лукашенко, известный своим невероятным политическим чутьем, понял: если женщине-оппозиционеру дать 15%, то вертикаль власти, чиновники, почувствуют слабину. Начнут смотреть на Короткевич как на новый формирующийся центр силы. А это – прямой риск «дворцового переворота».

Другой вариант близок к первому: президент просто не решился делать из Татьяны «политического тяжеловеса». По его логике, настоящий политик в стране должен быть один – сам Лукашенко. А все прочие – мелочь, равная в своей никчемности. К тому же, получив 15% или даже 10%, Короткевич могла бы стать новым «центром кристаллизации» не просто оппозиции, но и вообще всех недовольных. А это тоже чревато. Вот и опустили ее, чтобы всем неповадно было. 

Последний вариант, самый загадочный, – Николай Улахович. Тут вообще многие до сих пор не понимают, откуда он взялся. Строитель с противоречивым прошлым, «народный генерал» по его собственному мнению, полупризнанный лидер казаков (единого лидера у казаков вообще никогда не было). В 90-х издатель антисемитской газеты «Личность». Откровенно пророссийский и антизападный персонаж, неизвестный широкой публике. 

Есть только одна серьезная версия. В последние два года и Лукашенко, и вся белорусская власть реально озабочены наступлением «русского мира». Смотрят на Украину и боятся появления «зеленых человечков» под Оршей и Гомелем. Можно вспомнить, сколько раз Лукашенко вспоминал «русский мир» хотя бы в этом году – и ни разу в положительном ключе.

Так что роль Улаховича – барометр. Количество отданных за него голосов должно было продемонстрировать истинный уровень поддержки идеи «русского мира» в белорусском обществе. И продемонстрировало. В данном случае президентским политологам можно только поаплодировать.