Работница МТЗ: «Меня, скорее всего, уберут, но больше не могу молчать»

Маляр рассказала, как работников МТЗ заставляют переходить на 2/3 тарифной ставки.

Маляр цеха № 91 МТЗ Наталья Аникеева рассказала praca-by.info о том, как работников заставляют переходить на 2/3 тарифной ставки, наказывают за вынужденные нарушения техники безопасности и унижают за то, что осмелились не подчиниться.

Маляр окрасочного участка цеха № 91 Минского тракторного завода Наталья Аникеева пришла в профсоюз РЭП за помощью, потому что, как она сама сказала, «больше терпеть этот произвол я не могу».

О добровольно-принудительном переводе на 2/3 тарифной ставки

– Я работаю на МТЗ почти 10 лет. Я понимаю, что после этого интервью меня, скорее всего, уволят, без пособия и выплат, но я не могу больше молчать.

9 октября я вышла на работу из декретного отпуска. И мне сразу же предложили написать заявление о переходе на 2/3.

Сами понимаете, только что из декретного, денег нет, мне надо работать. Я не прошу у начальства дать мне денег, я прошу дать мне заработать. Я не могу позволить себе работать на час меньше.

На что мне четко сказали: «Нет, ты будешь как все, на заводе очень тяжелое положение, работы нет, вторую смену отменили в целях экономии электроэнергии».

На самом деле, вторая смена работает. Но две бригады объединили в одну. Но так как людей очень много, в том числе пенсионеров, их по три-четыре человека кидают на вторую смену и отправляют на 2/3. При этом страдают только рабочие. ИТР на 2/3 или на простои не отправляют. У них почему-то работа есть.

Я категорически отказалась идти на 2/3. Попросила показать приказ директора, тогда я была бы вынуждена подчиниться. Сказали, что никакого приказа нет, это дело добровольное.

Попросила сместить мне график работы на час, чтобы успевать отводить ребенка в сад, потому что сад начинает работать только с 7 часов утра, и рабочая смена у нас начинается в 7. Но мне категорически отказали, сказали, либо будешь отводить ребенка в сад и работать на час меньше, соответственно, и заработок будет меньше, либо приходи к 7.

О преследовании и оскорблениях

Рабочие рассказали, что мой мастер Валентина Лущик, сама она уже на пенсии, но продолжает работать, настраивает против меня людей. Всему коллективу объясняют, что из-за меня теперь все будут находиться на работе полное рабочее время, хотя заплатят все равно 2/3.

Наш начальник участка Руслан Кривицкий вместе с начальником цеха Александром Скориной и начальником БТЗ (Бюро труда и заработной платы – прим. ред.) срочно собрали собрание. Я так понимаю, специально, чтобы на меня людей натравить. Сам Кривицкий в беседе не участвовал, в основном говорил начальник цеха. Он сказал, что на заводе бедственное положение, и чтобы у всех была одинаковая зарплата в пределах 4,5-5 миллионов, мы должны уходить на 2/3. Я предложила перевести людей на оклад, раз все равно озвучили, что мы можем получить 4,5-5 миллионов, на что начальство очень резко отреагировало, сказали, что мы тогда вообще будем получать по два миллиона.

Когда руководство увидело, что людей настроить против меня не удается, мастер Лущик при всем коллективе заявила, что у меня не хватает денег, потому что мой муж платит алименты.

Меня это очень возмутило. Дело в том, что мой муж работает в этом же цехе. А у мастера Лущик дочь и гражданский муж работают в БТЗ. Думаю, кто-то из них ей это и сообщил. Я считаю, это недопустимо, ведь это наше личное дело, и никого не должно касаться. Она не имела никакого права ставить мне это в упрек на собрании коллектива. Это просто отвратительно.

А в конце собрания начальник цеха Скорина, обращаясь к рабочим, заявил: «Я не знаю, как ей платить, думайте сами». Оказывается, рабочие должны думать, как мне платить. Он дал понять, что рабочие будут мне платить со своего кармана.

Такое складывается ощущение, что наши начальники – хозяева завода. Хотя они такие же наемные работники как мы. Мастер Лущик сказала мне: «не нравится, иди за ворота». Вот такое отношение к нам. Но я ведь не к ней домой пришла, я на государственный завод пришла работать.

О соблюдении техники безопасности и наказаниях

В пятницу пришла комиссия, проверяли технику безопасности, культуру производства и т.д. Меня не трогали, у меня своя операция была, окраска облицовочных деталей. Наказали двух человек за то, что они вынуждены были делать для производства.

На грунтовке должны стоять два человека. Они и стояли. Но некоторые детали надо предохранять, чтобы краска и грунтовка не попадала в резьбу. Им никого в помощь не дали. Поэтому одна работница пошла предохранять детали, а вторая продолжала свою работу, но, естественно, в ущерб качеству, потому что один человек на этой операции без ущерба качеству справиться не может. И получается, что один человек нарушает технику безопасности.

Но ведь это начальство должно было обеспечить троих человек. Эти работницы понимают, что наказали их несправедливо, но молчат. Люди боятся сокращений, кому-то немного осталось до пенсии, кто-то боится потерять общежитие от завода.

У нас примерно 15 операций. Начальство само нарушает техпроцесс, разрешая мыть детали руками, хотя половину из них должен мыть конвейер, специальным раствором. Но наказывают за нарушения только рабочих.

Об условиях труда

Несколько лет назад мы уже поднимали проблемы нашего цеха.

Мы тогда писали и в президентскую администрацию, и в министерство промышленности, и начальнику участка, и директору. Но ничего в цехе не изменилось – крыша протекает, лакокрасочные пистолеты старые. Каждого, кто указывает на эти проблемы, убирают.

У нас работали девчата, они боролись с произволом начальника, добились того, что нам вернули доплату за вредность. Но после этого практически все они были вынуждены уволиться. Осталась одна я. Может, и меня бы уволили, но я ушла в декретный отпуск. Это было 3 года назад. За это время всех несогласных и мешающих жить руководству девчонок уволили. По документам они сами написали заявления, но фактически их вынудили это сделать.

Об угрозе увольнения

По закону меня не могут уволить еще три года, пока ребенку не исполнится 6 лет, только если у меня будут три производственных замечания. А при наших условиях избежать замечаний практически невозможно.

На нашем производстве нет условий для выполнения абсолютно гладких и ровных поверхностей окраски деталей. Камеры все забиты, постоянно летает лакокрасочная пыль.

Я пытаюсь принимать меры, но надежды на это мало. Вот, например, в пятницу был дождь, и с крыши капала вода. Я не могла в таких условиях качественно покрасить, потому что на детали попадала вода. После сушки краски остаются пузырьки. Но я понимала, что мне это с рук не сойдет. Я остановила производство, позвала мастера Лущик и отказалась дальше красить, хотя за это тоже могут наказать. Попросила коллегу меня подменить, о чем написала заявление, и попросила мастера Лущик его подписать. Но она отказалась.

Почему я пошла на этот конфликт? Мне страшнее отказывать своим детям. Я знаю, что на этом заводе я положу свое здоровье, сами понимаете, окраска это не карамельная фабрика. Но я хочу делать это, понимая, что могу купить детям шоколадку, и не просто как телят их сводить на улицу, а отвести в кино, парк, цирк. А на все это нужны деньги.

Я знаю, что сейчас меня будут жестко контролировать – качество работы, время прихода-ухода. Психологически мне очень тяжело, но я знаю, на что иду.