Лявон Вольский: Белорусов разбудит искра, а из нее возгорится пламя

«Крамбамбуля» не закрывается и обещает креативные партизанские вылазки в разных странах.

Накануне концерта «Крамбамбули» в Вильнюсе Лявон Вольский делится с «Белсатом» своими мыслями о будущем группы, сущности белоруса и вспоминает о легендарной NRM.

- Ваша цитата из сентябрьского интервью: «Мы не говорим, что расстаемся навсегда. Мы партизаним, а потом можем выйти на площадь Калиновского». И все-таки, что будет с «Крамбамбулей» после так называемого последнего концерта?

- Про «последний концерт» я не говорил. Я говорил про последний альбом «Крамбамбули». Мы оставляем за собой право на разные креативные партизанские вылазки в разных странах, на разных территориях, в разных неожиданных местах и обстоятельствах.

- В том же интервью вы упоминаете, что создавали народные хиты, «а после запрета не было смысла этим заниматься». От момента выхода тех же «Гостей» и «Туристов» прошло уже более 10 лет, а вы распускаете группу только сейчас – почему?

- Потому что только сейчас стало очевидно, что при этой власти для проекта «Крамбамбуля» в этом государстве нет места. Даже если будут какие-то декоративные «разморозки» неминуемо вернутся запреты. Раньше не было сегодняшнего опыта, все делалось весело и спонтанно. Теперь же все крючки и точки над «ś», «ć», «č» и другими буквами поставлены.

- В какой степени вы довольны тем следом, который «Крамбамбуля» оставила в белорусской истории?

- «Крамбамбуля» была светлым лучом в мрачноватой белорусской истории.

- Что разбудит белорусов?

- Так ясно что – искра. А там уже «из искры возгорится пламя».

- В 2014 году вы говорили, что время компромиссов прошло: «Это значит, что я не буду играть концертов с позиции разрешат мне или нет, я не буду больше под их дудку плясать, в этом нет смысла, потому что если они захотят, все равно запретят». Что такого произошло, что вы поняли, что «плясать под их дудку» не имеет смысла?

– Я жил, как все, не соглашаясь с теперешней властью – каждый день ждал, что завтра все поменяется, и придет утро, когда мы проснемся в новой стране. Как это было при развале Советского Союза. Но это утро все никак не наступало и для некоторых из нас так и не наступило. Но нужно было существовать в заданных координатах: не говорить про что-то в интервью государственным СМИ, участвовать в каких-то мутных ток-шоу... Это нельзя назвать настоящим компромиссом, но, когда запреты набрали обороты, стало абсолютно ясно: вот мы, а вот они. И пересечься теперь никак не получится.

- Многие все еще спрашивают про N.R.M – «Когда воссоединение, зачем ты его развалил, почему распались», и так далее.

– Я давно уже сказал: тот, кто хотел все понять, тот понял. Кто не хочет – тому не нужно и объяснять. Мои бывшие коллеги от начала выхода на сцену втроем и до сих пор бодро подтверждают: «Мы не рассматриваем участие Лявона Вольского в нашей дальнейшей работе». Пять лет назад я был поставлен перед фактом: дальше они работают без меня. Что еще нужно объяснять?! Я развалил группу? Группы разваливаются из-за внутренних противоречий. И, заметьте, я не запрещаю играть концерты и выпускать альбомы под придуманным мной названием и петь написанные мной песни. Хотя временами рука сама тянется к красной кнопке…