Сергей Николюк: «У нас под реформами понимают какие-то организационные мероприятия»

Мнения

Чтобы в белорусской экономике начались серьезные реформы, Беларусь должна сменить свой цивилизационный путь. Переместиться из российской цивилизации в европейскую, отказаться от модели «догоняющей модернизации», от безотчетности власти. Иначе – деградация общества и страны, поскольку прежняя модель развития себя уже полностью исчерпала.

Обо всем этом в интервью БДГ рассуждает Сергей Николюк, политолог, эксперт Независимого института социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ, Вильнюс).

- Чего нам ждать от следующих пяти президентских лет?

- Любые прогнозы – вещь неблагодарная. Тут дай Бог разобраться в том, что уже произошло. Поэтому давайте просто рассмотрим факты. Существует такая мысль – совершенно справедливая – что «белорусская модель» себя исчерпала. Прежде всего, конечно, имеется в виду ее экономическая составляющая. Да и прежде, когда она еще себя не исчерпала, в ней была очень высока дотационная доля – имеются в виду, конечно, дотации со стороны России.

Размер их оценивается по-разному – некоторые указывают на нефтегазовый грант в размере $10 млрд в год, а это более 15% ВВП Беларуси, то есть очень крупная сумма. И все мы понимаем, что если бы этого гранта не было, то мы бы сейчас жили в каких-то иных условиях. В каких – это можно бесконечно спорить.

Однако понятно, что эта модель исчерпана. Более того, исчерпаны цивилизационные основания – ресурсы развития той цивилизации, в которой мы находимся. С этим можно спорить, но с точки зрения исследователя мы все-таки находимся внутри российской цивилизации. И вот ее культурный ресурс исчерпан. Да, действительно, Беларусь находилась в составе Великого Княжества Литовского, и это была совсем другая цивилизация. Но нас оттуда насильно вырвали, и с тех пор прошло уже не 10, не 20 и не 100 лет. Поэтому ссылка на то, что было, ничего не говорит о том, что есть сейчас.

А Россия 300 лет (и мы в ней) существует в режиме догоняющей модернизации. Я поясню, что это. На Западе с 1800 года начало формироваться общество модерна, когда ВВП в Европе достиг ВВП Римской империи. То есть начался реальный экономический рост, и общество стало субъектом модернизации. Появилась индустрия, паровые машины, железные дороги, пароходы и все прочее – и это было нужно самому обществу.

Россия же во время Крымской войны (которую она в пух и прах проиграла) обнаружила свое цивилизационное отставание. Нет железных дорог, нет мостов, нет промышленности, устаревшее оружие (не было, например, нарезных ружей), отсутствие логистики – было невозможно даже на собственной огромной территории армию сколько-нибудь быстро перекинуть из-под Санкт-Петербурга в Крым. Не было учебных заведений, современных заводов и т.д. В той общественно-политической системе невозможно было построить железные дороги – для этого нужны были тысячи специалистов, которых просто негде было готовить. Графские дети не полезут в шахты, не станут горными инженерами – значит, в систему образования надо пускать кухаркиных детей. Значит, надо ломать сословную организацию общества.

В итоге в России все это сделали – но именно так и выглядит догоняющая модернизация. И столетие спустя все было точно так же. Уже после сталинской модернизации, после победно завершенной войны, академик Капица пишет письмо Сталину, в котором говорит: существуют 34 вида современных вооружений, и СССР отстает по развитию 17-ти. Даже радаров не было, которые были и у англичан, и у немцев, и у американцев.

- Но как это применимо к сегодняшней Беларуси?

- Есть такое понятие, как технологический уклад. Мир живет сегодня в пятом технологическом укладе, один из важнейших элементов которого – электроника. Мы видим это кругом. Но что мы выпускаем из того, что относилось бы к 5-му технологическому укладу? У нас есть умирающее предприятие «Интеграл». Были более мелкие предприятия готовящие разные комплектующие – например, «Цветотрон». То, что работает сегодня, – КБ «Радар», «Агат – системы управления», – они свою электронику военного назначения делают из импортных комплектующих. Что было невозможно в советское время.

Я 30 лет проработал на «Интеграле», и там было 35 тысяч человек работников. Сейчас – 5 тысяч, и они делают какие-то старые приборы, которые мир уже отказывается делать. Это при том, что сегодня микросхемы стоят и в чайниках, и в стиральных машинах. Но понятно, что уже через несколько лет «Интеграла» не будет.

При этом мир уже готовится жить в шестом технологическом укладе. Лет через 10-15 тот, кто освоит технологии уровня шестого технологического уклада, тот станет мировым лидером. А тем временем и зачатки пятого технологического уклада в Беларуси погибнут, мы вернемся в 4-й уклад. Большего не позволяет наша культура.

Поэтому когда у нас говорят «мы будем проводить реформы», то под этим чаще всего подразумевают чисто организационные мероприятия. Так их понимает и Лукашенко, когда дает указания правительству или губернаторам.

Надо четко понимать, что переход к реальному рынку – это переход в другую цивилизацию. Культура бывает интенсивной и экстенсивной. В XVII веке Европа перешла к интенсивной культуре, и в ней тогда появились институты инновационного развития, нацеленные на технический прогресс. Появились люди, ориентированные на прогресс. Это то, во что мы сейчас уперлись. Вспомните, что недавно сказал помощник президента Кирилл Рудый: у нас нет элиты, способной проводить реформы.

- А Россия не поможет провести реформы?

- Россия сегодня, несмотря на все санкции, открыта миру. И если завтра в Россию вдруг снова польются рекой нефтедоллары, намного лучше белорусской промышленности не станет. Потому что другие страны способны производить продукцию и дешевле, и качественнее. Они спокойно выйдут на российский рынок. Собственно, они уже там присутствуют.

Так что наш ресурс исчерпан. Надо понимать, что у нас существует УП «Беларусь» – унитарное предприятие «Беларусь». Реформаторы говорят: «надо разделить функцию собственника и функцию управленца». Но в УП «Беларусь» это единая функция, и Александр Григорьевич – собственник УП «Беларусь». И это УП существует на самом деле, это не обсуждается. Как же это будет реформироваться? Да никак!

Я уверен, что в ближайшее время будут написаны документы любого уровня прогрессивности, связанные с реформами, они будут предъявлены и Востоку и Западу. Они будут согласовываться, и в них будет все то, что нужно и Востоку, и Западу. Но как только это начнет реализовываться, оно упрется в самое главное – в то, что наша модель – нереформируемая. Потому что ее основа – полная безотчетность власти. Убрать эту безотчетность – значит убрать все.

Еще один важный момент. Сейчас мы говорим про Беларусь как про независимую структуру, в которой могут пройти какие-то процессы. Но пока есть Россия в том положении, в каком она есть сегодня, никаких крайностей для Беларуси она не допустит. В том числе и обвала. Пока у нее есть возможность выделить нам очередные миллиарды, она будет это делать. И у нас будет идти деградация всего – общества, человека, бизнеса, образования, медицины…

- Есть мнение, что «наверху» уже готовы к реформам, но считают, что к ним не готов народ, развращенный годами гарантированной «чарки и шкварки». Так ли это?

- Народ никогда не бывает готов к реформам. Народ понимает под «реформами» наведение порядка, восстановление некой «правды» и «справедливости». Чтобы каждому дали что-то, независимо от результатов его работы. Так было и так есть.

- В Беларуси еще работает общественный договор с властью?

- Работает, только другой. Раньше был договор «лояльность в обмен на рост доходов», но в своей новогодней речи Александр Григорьевич четко провозгласил другой договор: «лояльность в обмен на выживание». И под знаком этого договора прошли президентские выборы. Когда вместо Всебелорусского народного собрания состоялась «молитва за Беларусь».

- Иногда можно услышать мнение, что белорусы – это такой особый запасливый народ, у которого «под подушкой» в совокупности хранятся огромные капиталы. Что об этом говорит социология?

- Откуда могут они взяться? Это вообще не вопрос социологии. Конечно, теневая экономика существует, и она рождает теневые доходы. Но насколько они велики, говорить сложно.

- По мнению Ярослава Романчука, Беларусь попала в ловушку собственной модели развития. То есть хотели стабильности – и получили такую неповоротливую модель, которая просто не способна гибко реагировать на вызовы времени. А вы как считаете?

- Совершенно верно. Ведь для Александра Григорьевича стабильность – это когда ничего принципиально не меняется. Стабильность может обеспечиваться за счет развития, а может – за счет удержания достигнутого, как у нас. Вот у нас она поддерживалась российскими дотациями. И с этим нельзя не согласиться – 20 лет ушли коту под хвост, когда были какие-то ресурсы для проведения реформ.