Андреас Гросс: «Дело Магнитского» – это лишь верхушка айсберга

16 ноября исполнилось шесть лет с момента гибели в следственном изоляторе «Матросская тишина» Сергея Магнитского.

Аудитор компании Firestone Duncan вскрыл аферу сотрудников российских налоговых органов и поплатился за это жизнью. Именно к такому выводу о причинах смерти Сергея Магнитского пришли несколько расследований этой трагедии.

В Соединенных Штатах 14 декабря 2012 года вступил в силу «Закон Магнитского» – он подразумевает санкции против тех российских чиновников, кто, предположительно, причастен к смерти аудитора в заключении. В самой России, наоборот, Сергея Магнитского уже после смерти суд признал виновным.

Среди расследований «Дела Магнитского» есть только одно международное: Парламентская Ассамблея Совета Европы в конце 2012 года поручила провести его швейцарскому парламентарию Андреасу Гроссу. После года исследований Андреас Гросс представил результат на январской сессии ПАСЕ в 2014 году – объемный доклад, где поэтапно описывается то, как представители российского государства сначала допустили гибель Сергея Магнитского, неправомерно помещенного в заключение, а потом покрывали тех, кто был ответственен за эту смерть. Резолюция ПАСЕ была жесткой и рекомендовала странам-членам Совета Европы при отсутствии реакции со стороны России ввести свои собственные «Списки Магнитского».

В интервью «Голосу Америки» Андреас Гросс говорит о том, что необходимость помнить о причинах гибели Сергея Магнитского и наказать тех, кто в ней виновен, не стала меньше.

- Когда вы расследовали гибель Сергея Магнитского, что для вас было главным в этом случае?

- Дело в том, что эта гибель, вообще, то, что мы называем «дело Сергея Магнитского» – это лишь верхушка айсберга, при всем ужасе произошедшего. Это лишь один из случаев, когда российские госслужащие вместе с близкими им олигархами отнимают собственность у иностранных акционеров и действуют совершенно не в рамках верховенства права. Кроме того, конечно, самыми шокирующими в этом деле для меня были две вещи: первое – то, что служащие налоговых органов украли именно деньги от налогов, а второе — то, что человек, вскрывший такую кражу со стороны государственных служащих, умер в тюрьме. Это две вещи, в которые нормальным людям просто трудно поверить.

- Когда вы вели свое расследование, сотрудничали ли с вами российские официальные структуры?

- Формально официальные российские структуры были готовы говорить, они даже приглашали меня к разговору, но, когда мы разговаривали, у меня было ощущение, что они совершенно были не готовы признать реальность, было впечатление, что они живут в каком-то другом мире. Они совершенно не признавали всего, что произошло. Единственные люди, которые помогли нам в расследовании, помогли нам лучше понять этот случай – это члены Совета по правам человека при президенте России, которые по данным из СИЗО и больниц сделали свое расследование, и вот они были теми, кто хорошо понимал произошедшее. Другие люди, работающие на государство – люди из правоохранительной системы, из ФСБ – не признавали ничего, они, на самом деле, обязаны были пролить свет на события, но фактически поступали наоборот, покрывая мошенников и не желая признать, что эти мошенники — также из госструктур.

- Люди, которых Уильям Браудер называл прямо ответственными за смерть Сергея Магнитского, не были наказаны, некоторые из них, наоборот, получили повышение, и на их защиту, на защиту чиновников не самого высокого ранга, поднялись все российские госструктуры, включая президента и премьер-министра. О чем это вам говорит?

- То, что их не наказывали, а повышали – это, по-моему, показатель того, что их действительно стремились защитить, хотя в разговорах с нами, конечно, в этом никто не признавался. Никто из этих людей не понес никакого наказания. Когда я начал заниматься своим расследованием и докладом, одной из моих целей было не допустить повторения чего-то подобного в будущем, и вот тут я понял одну вещь — все наоборот, это вообще случайность, что случай с Сергеем Магнитским стал настолько известным, а вообще такое является частью принятой практики. Возможно, в других случаях все кончается не столь драматично, люди не гибнут, но налоговые деньги бывают украдены, а те, кто честно платит налоги – обмануты, и люди на самом верху становятся очень богатыми именно потому, что они получают выгоду от этих преступных схем.

- С тех пор, как ПАСЕ приняла свою резолюцию «Не допустить безнаказанности убийц Сергея Магнитского», в которой Ассамблея потребовала от России провести расследование и наказать виновных, было ли что-либо сделано со стороны Москвы в этом направлении?

- Вы знаете, что я был тогда противником немедленных санкций, которых к тому времени уже добились Уильям Браудер и его коллеги в Соединенных Штатах, способствовав принятию «Закона Магнитского». Я предложил тогда, в январе 2014-го, оставить для России временное окно в один год с тем, чтобы в Москве могли выполнить требования ПАСЕ. Но, когда по истечении года ничего Москвой сделано не было, председатель ПАСЕ Анн Брассер направила в национальные парламенты стран-членов Совета Европы письмо с предложением ввести свои «списки Магнитского», подобные тому, который принят в США. Я знаю, что принятие таких списков обсуждается в парламентах Нидерландов и Великобритании. Несмотря на то, что общественный интерес к «делу Магнитского» не снизился, российское государство не сделало вообще ничего. И именно это заставляет предполагать худшее: что именно люди наверху получили какую-то выгоду в ходе той аферы, которую раскрыл Сергей Магнитский.

- Чем «дело Магнитского», кроме явно произошедшей в нем несправедливости, еще важно для России?

- Оно важно тем, что это – показатель отношения в России к частной собственности, показатель того, что она может быть просто отобрана у ее владельцев, что они могут быть обмануты, и это очень плохой признак для российской экономики. Она очень нуждается в инвестициях, хотя бы для того, чтобы обновлять свое оборудование в сфере добычи нефти и газа. И еще, я бы хотел добавить важное из того, что меня удивило: понимаете, в разговорах со мной масса официальных лиц говорила о том, как они сожалеют о смерти Магнитского, как они уверены в том, что произошло нечто недопустимое, и так далее. Но они вообще ничего не сделали для того, чтобы как-то очистить имя Сергея Магнитского и почтить его память – наоборот, они посмертно осудили его и оставили безнаказанными тех, кто его преследовал.