Михаил Анемподистов: Красно-зеленый флаг - символ оккупационной культуры

Белорусская государственная модель во всех сферах жизни создает абсолютный треш, перечеркивая национальную традицию и культуру.

О национальных и государственных символах, белорусском самосознании, цветах Беларуси «Белорусский партизан» поговорил с культурологом, дизайнером и литератором Михаилом Анемпадистовым.

- В Беларуси существует два флага – национальный бело-красно-белый и официальный красно-зеленый. Какой больше подходит белорусам и почему?

- У белорусов есть только один флаг и герб, и никак иначе. Флаг нельзя придумывать заново и переделывать – он дается народу один раз. Национальный флаг – это то, что должно иметь традицию. Это персонификация с историей, со всеми поколениями, которые были перед этим. Если бы у белорусов не было своего национального флага – другая история. Но он есть. А красно-зеленый… Эти цвета хорошо сочетаются в природе, а в культуре – сложно и рискованно. Долгое время даже существовало табу на такое сочетание цветов как вульгарное.

Флаг – это реликт символического мышления, каким мы сейчас практически не пользуемся. Мы персонифицируем флаг со своим народом. Это то, что символизирует каждого из нас, и есть люди, которые за флаг готовы отдать свою жизнь. Исходя из этого, флаг не моделируется, не придумывается, а прорастает, возникает сам по себе.

Считается, что автором бело-красно-белого флага является Клавдий Душ-Душевский, который предложил его в 1918 году. Белорусская культура на переломе 19-20 веков – это продолжение традиции, которая идет из польского романтизма, патриотизма Речи Посполитой, ВКЛ. Если посмотреть геральдическую колористку белорусских земель, которые подписывали Люблинскую унию, и всех остальных, то у нас было мало гербов, всего 6-7 на всю Беларусь. И все – красные и белые. Колористка гербов белорусских княжеств – Полоцкого, Виленсокого, Новогрудского – вкладывается в эту гамму.

Средневековые белорусские флаги и гербы были преимущественно красных оттенков. Кстати, исторический бело-красно-белый флаг выглядит как флаг Христовый. Красный и белый - цвета литургии.

Красный цвет наши предки ассоциировали с огнем, солнцем и кровью. Красный цвет добывали из насекомого - кошенильного червеца. В зависимости от его вида могли получать различные оттенки красного. Червец был локализован на территории сегодняшних Беларуси, Украины, Польши, Литвы, Латвии – и в этих странах красный орнамент является традиционным.

Красный цвет взяла на вооружение шляхта. Он стал показателем статуса. А в ХХ веке красный цвет приобрел еще и революционное оттенок.

Эти вещи невозможно придумать специально, так сложилось исторически. Поэтому и менять флаг нельзя. У нас же это произошло, красно-зеленый флаг прервал и перечеркнул белорусскую традицию, дав жизнь другой культуре. Можно рассматривать ее как оккупационную, которая временно отобарилась на нашей территории, потребовав свой флаг, отличный от нашей традиции.

- Могут ли два флага сосуществовать – один как государственный, второй – как национальный?

- Два флага вместе сосуществовать не могут. В белорусском обществе сегодня существуют две разные культурные модели и традиции. Соответственно у каждой из этих традиций свое прошлое, два разных видения современности, два мировоззрения, разные базовые ценности. И два разных видения будущего. Соответственно – разные векторы развития.

- Чем может грозить такое разделение в обществе?

- Государство слабеет. Оно не в состоянии в случае чего самоорганизоваться. Оно как бы функционирует благодаря тому, что за каждым углом стоит милиционер. Но уберите этих милиционеров – все начнет моментально рушится.

Когда есть консенсус между гражданами страны, есть общее знание, представление о себе, эмоционально переживаемое ощущение единства, то такое общество готово самоорганизоваться в случае опасности. Такое общество в состоянии пройти через определенные испытания – экономические кризисы, блокады, интервенции. Если этого нет – оно не в состоянии объединиться.

Был опрос недавно, что вы будете делать в случае агрессии России против Беларуси. 25% готовы защищать независимость, 12% готовы с оружием в руках помочь российской интервенции, 40% готовы приспособиться к новой ситуации. Наша страна проиграет в этой войне, потому что будет не в состоянии себя защитить. Потому что нет этого совместно переживаемого ощущения единства, ощущения себя определенным сообществом, нацией, народом.

- Возвращение национальных символов на свое место может как-то повлиять на это?

- Нужно по большому счету не символы менять, а гражданам Беларуси начать осознавать себя единой нацией, начинать любить, знать, ценить свою культуру, белорусскую модель. Для этого они должны хотя бы знать, что эта модель из себя представляет. Этап формирования нации прошел. На данном этапе этим должно заниматься государство. Ни в одной стране язык сам по себе не функционирует без поддержки государства. Государство наделяет язык символичным статусом, для этого принимаются определенный законодательные акты, тоже символические, потому что ни в одной стране человек не карается за то, что не используется тот или иной язык. Когда государственные деятели начинают говорить на этом языке, когда СМИ используют этот язык как средство коммуникации с обществом, тогда язык приобретает определенный статус, и постепенно все начинают на нем говорить, без принуждения.

Важно знание своей истории, правильная расстановка акцентов, воспитание в людях определенных ценностей. Когда это все происходит, процесс идет сам по себе. Мы начинаем себя ощущать унифицированным сообществом, эмоционально это переживаем. Мы готовы жертвовать чем-то, появляется мотивация.

Но у нас все держится по другим законам. Государство забирает все эти функции: вы даете нам деньги, а мы будем вас кормить и защищать, если что. Оно функционирует, пока все хорошо, но как только какая проблема – все. У этой системы нет видения будущего. Это будущее выглядит так, чтобы только не испортить отношении с Россией, которая будет нам все давать по дешевым ценам. Это будущее не наше, его нам навязали.

- Во время одной из своих лекций вы говорили о том, что с помощью цвета можно даже изменять цивилизационные основы города. Как оцените современные мотивы в городской архитектуре?

- А вот в качестве эксперимента в Минске встаньте на мост через Свислочь и посмотрите на Троицкое предместье, которое создавалось с учетом традиций, подбирались материалы, колористика – это один город. А если посмотреть через плечо на верхний город, каким он сейчас стал – эти зеленые крыши в российской традиции, резьба белокаменная, какой никогда в Беларуси не было, эти золотые цыбулины – это абсолютно другой город. Это не белорусская традиция, совсем другая цивилиационная основа, которая подменяет нашу.

В нашем обществе существует две традиции. Одна – национальная, продолжительная, естественная, другая – комбинированная, искусственная, противоречивая. Эти модели порождают соответствующие стилистики. Сейчас стиль заменяет собой идеологию, идеологий уже нет в мире, руководят стили. Мы живем в стилях, меняем, примеряем под себя. Посмотрите, какой стиль создает белорусская государственная модель. Это абсолютный треш. Совершенно несовместимые вещи, повсеместные советские декорации.

Белорусская государственная идеология и культура создают треш – в музыке в образе попсовых исполнителей, в литературе – в виде произведений, которые не выдерживают никакой конкуренции. В архитектуре, градостроительстве, создавая неуютные города. А создают они все это, чтобы заполнить собой все пространство. Этот треш не оставляет места для чего-то настоящего, нового. В медиапространстве – то же самое. По ТВ нечего смотреть. А когда треш заполняет собой все – качество уже не важно. Потому что это дорого, это ресурсы. А тут создаешь Дожинки – и все.

Две культурные модели конкурируют между собой. Война культур была и есть всегда. Хорошо, когда это происходит в цивилизованных условиях, тогда появляются определенные миксы, взаимообогащение, взаимовлияние, рождается нечто новое, что берет лучшее из двух культур. Это все нормальный эволюционный процесс. Плохо, когда одна культура начинает использовать насильственные меры: запрещать или, например, уничтожать элиту.

У нас отношения с Россией так и строились с самого начала. Конфликтные ситуации, уничтожались элиты, вывозились мастера, ссылались в Сибирь, запрещалось слово Беларусь, нельзя было печатать книги на белорусском языке.

В 20 веке состоялся Всебелорусский съезд, который принимал демократические решения, там были не только белорусские, но и еврейские, российские партии. Пришли большевики, всех разогнали, захватили власть.

Сначала уничтожили элиту по происхождению – дворянство, шляхетство, позже – интеллектуальную элиту. Как здесь можно говорить о конкуренции культур, когда одна их них начинает использовать силовые методы.

Сегодня ситуация выглядит на первый взгляд более-менее нейтральной. Но возьмем, например, белорусских музыкантов из черных списков. Сегодня так сложилось, что именно они более важны в создании нации, чем писатели. Так было по крайней мере в 2000-х. Их запрещают. Дмитрий Войтюшкевич – отличный музыкант, которого любят, у которого есть своя публика, с каким играют лучшие музыканты-вируозы, пишет песни на стихи лучших белорусских писателей, пропагнадирует белорусскую культуру – оказывается экстремистом. И ему запрещают выступать. Что это, как не антибелорусская политика? А кто еще пропагандирует белорусскую культуру за ее границами, кроме Войтюшкеивча, Вольского? А если ты не можешь выступать в СМИ – тебя нет вообще.