Сбитие и сознание

Cегодня отчасти повторяется сюжет Крымской войны 1853-1856 годов.

Мощный мозговой штурм в газете, куда я зашел по своим делам вечером 5 октября 1993 года, имел такую цель: придумать заголовок на первую полосу. "Довыступались. Допрыгались", - предлагал варианты зам главного редактора. Глагол, схожий по смыслу и более чем уместный по обстоятельствам, вертелся на языке, и трудно было удержаться. "Ну, я то же самое имел в виду, - раздраженно откликнулся коллега, - но нельзя же такое на обложку". Впрочем, скоро сошлись на том, что можно и даже нужно, хотя остановились все-таки на первом, цензурном слове. Правильно решив, что читатель не дурак и синонимы знает.

Все эти слова нынче приходят на ум в ситуации, которая куда серьезней по сравнению с той, что обернулась малой гражданской войной в центре Москвы. Турки сбили российский военный самолет, Путин рассказал иорданскому королю про "пособников терроризма" и про "удар в спину", причислив Анкару к спонсорам ИГИЛ, НАТО провело в Брюсселе экстренное заседание - и мир еще на шаг приблизился к большой войне. Причем этот шаг был таким размашистым, что уже и непонятно, удастся ли притормозить. Положение представляется по-настоящему опасным.

Если искать исторические параллели, то сегодня отчасти повторяется сюжет Крымской войны 1853-1856 годов, когда, стремясь унасекомить Турцию, император Николай сплотил против себя едва ли не все западные государства. Однако имеется и существенное отличие. В позапрошлом веке ядерное оружие не применялось, поскольку еще не было изобретено.

Возникает и другая аналогия, поближе к нынешним временам: Карибский кризис. В нем тоже участвовала Турция, на последнем этапе, когда в обмен на демонтаж советских ракет на Кубе американцы согласились вывести свои, размещенные под Измиром. Но и этот случай не вполне соответствует текущему положению дел. Тогда, в октябре 1962 года, высокие конфликтующие стороны еще были не в состоянии уничтожить всю планету. Зато теперь, благодаря техническому прогрессу и невероятным успехам в области ракетостроения, задачка эта решается легко. Плевая, прямо скажем, задачка.

Правда, для советского национального лидера тот кризис завершился печально. Два года спустя Хрущева сняли, обвинив в волюнтаризме, и среди официально не упоминаемых, но понятных причин отставки был и Карибский кризис. Соратников вождя просто напугала его способность ставить мир на уши, и место дорогого Никиты Сергеевича занял более миролюбивый и предсказуемый товарищ. О чем сегодня нам остается только мечтать.

Дело в том, что полноценный этот кризис, спровоцированный захватом Крыма, войной в Донбассе и в Сирии, - событие рукотворное. И в сущности неизбежное. Оттого и беды нарастают как снежный ком.

Восток Украины Путин решил оккупировать, чтобы на Западе забыли про Крым. В Сирию полез, надеясь, что союзники по "антигитлеровской коалиции" не станут слишком настойчиво проверять исполнение минских соглашений. Про ядерное оружие заговорил, стремясь устрашить потенциального союзника и врага. Полеты российских бомбардировщиков над территориями или рядом с границами Англии, Ирландии, Швеции, Дании, Латвии, Японии, Турции стали явлением рутинным. Но если "старая Европа" и Токио реагировали хладнокровно, поднимая в небо свои истребители и выпроваживая гостей, то Анкара уже не раз предупреждала, что будет самолеты сбивать.

В октябре турки уничтожили на границе с Сирией российский беспилотник, и нашим хватило ума замять этот инцидент. Гибель Су-24, а потом и вертолета Ми-8 проигнорировать невозможно, и Путин говорит про союз Турции с террористами и про "НАТО на службе ИГИЛ". А террористов, как известно, "мы будем искать везде... найдем в любой точке планеты" и замочим.

Значит, такие теперь расклады. Турция - член НАТО, альянс поддерживает Эрдогана, мишень огромная, не промахнешься. Крымская война обретает небывалую масштабность. И хотя Песков поспешил заявить не только о "неизбежности последствий" для Турции, но и о том, что Путин не говорил о войне и вроде не собирается, это мало утешает. Ибо доверие в отношениях между Россией и Западом на нуле и репутация у президента, года полтора назад утратившего связь с реальностью, соответствующая. Образ текущей геополитики - палец на кнопке и тоска в глазах.

Конечно, это пока только образ. "В любом случае наши летчики и наш самолет никак не угрожали Турецкой Республике", - внезапно обронил Путин, обращаясь к иорданскому королю, что можно было счесть намеком на признание вины. Все-таки вторглись в чужое пространство. Все-таки он понимает, что довыступался, допрыгался, долетался, до... Путин убежден, что имеет право нарушать любые границы и законы, поскольку его все боятся, но вот с турками вышел облом, и это для него очень плохая новость. Только для него или для нас всех? Быть может, только для него, и тогда, как-то эту новость осознавая, он наконец испугается, что станет происшествием чрезвычайным и спасительным для человечества.

Оптимистический прогноз состоит в том, что чреватая апокалиптическими последствиями трагедия на границе Сирии с Турцией может послужить ему хорошей встряской. Он как-то, что ли, очнется, остановится, оглянется. Он восстановит утраченную связь. Однако не исключено, что связь утеряна безвозвратно и он продолжит свою деятельность в той противоречивой манере, которая составляет его политический стиль. В режиме крутого мачо, всегда отвечающего ударом на ударом, и в режиме крысы, загнанной в угол.

Илья Мильштейн, Grani.ru