Закон об охране чести и достоинства к белорусскому диктатору неприменим, так как «охранять нечего».
Об этом первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич рассказал в интервью изданию dp.ru.
- В «Википедии» написано, что у вас пенсия 3200 белорусских рублей. Проезд в минском метро стоит дороже!
— Александра Лукашенко я считаю никчемным мстительным человеком, больше мне не позволяет сказать закон об охране чести и достоинства. Хотя, думаю, охранять нечего. Когда он заявляет, что учился на стихах Василя Быкова, я говорю, что только такой невежда мог это утверждать, поскольку Быков стихи не писал.
У меня ведь должна была быть очень приличная пенсия — 75% от оклада председателя Верховного Совета, раз у нас сейчас по–иному называется парламент, значит, 75% от оклада председателя парламента. Но он ее зафиксировал указом на уровне 1997 года. Обесценивание валюты привело к тому, что она стала нулевой. Меньше, думаю, в мире нет. Меня не тянет в эту Книгу Гиннесса, но, наверное, при желании можно было бы туда попасть.
Но, с другой стороны, благодаря этому я не бросил заниматься делом. По образованию я физик, и если ты ушел из физики, то вернуться по–серьезному в нее невозможно, потому что наука это развивающаяся. Поэтому я чуть–чуть занялся политологией, читаю лекции. Меня приглашали в Йельский университет, Гарвард, в Университет Джорджа Вашингтона, в Колумбийский университет. Как вежливые люди, они приглашают с женой. Так что моя жена увидела полмира. Только в Южной Корее была 16 раз.
- Россия и Беларусь во многом похожи. И там и там несменяемая власть. Насколько такое состояние логично?
— Если бы это было закономерно, то, наверное, на земле было бы меньше исключений. Думаю, что это результат очень многих факторов, которые формируют ментальность большинства населения, и результат длительного предшествующего периода. В итоге большинству населения, очень похожим образом воспитанного в России и Беларуси, нужен царь, у которого можно что–то просить. Европейская ментальность, которая утверждалась буржуазно–демократическими революциями, увы, еще не свойственна туземному населению. Я сегодня читал о деревнях в Смоленской области. Люди ждут, когда привезут водку, они счастливы, что получают какую–то пенсию. Люди хозяйственные, зажиточные — те, которые хорошо работали, — в стране уважались всегда, а потом их сделали кулаками, мерзавцами. Желание быть хозяином потеряно! Пропаганда навязала определенный тип мышления. Так же как сейчас ваши телекомментаторы вдолбили постулат: «Украина встала на путь фашизма». Зомбирование!
- Если российский и белорусский сценарии не являются неизбежностью, почему тогда бывшие союзные республики в большинстве своем превратились в феодальные государства?
— Молдова — нет, Украина — нет, и там и там происходит передача власти. Некоторые бывшие страны соцлагеря, возьмем ту же Румынию, вдруг явили такую зрелость гражданского общества, что мысль про закономерность я отвергаю. Что касается стран, которые от феодализма и восточной деспотии перешли к социализму, там, я думаю, по–иному и быть не могло. Я достаточно хорошо знаком с Назарбаевым, с Каримовым. В свое время меня очень поучал Ниязов. Помню, в Кремле, когда я не соглашался с Горбачевым, он подходил ко мне в коридоре — руку мне на плечо положит и говорит: «Как же так, на нас же с вами печать Аллаха».