Станислав Шушкевич: Главное событие года - Нобелевская премия Алексиевич

А реакция властей Беларуси на премию показывает вторую, отрицательную сторону события.

Итогами года и новогодними воспоминаниями с “Радыё Свабода” поделился первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич.

- Чем вам запомнился 2015 год? Назовите два знаковых события - положительное и отрицательное. С точки зрения Беларуси, безусловно.

- Главное событие, которое затмило все, - это Нобелевская премия Светланы Алексиевич. Мне даже стыдно стало, что я не читал ее “Секонд хэнд”. Но я давно в восторге от ее творчества, от книг “Цинковые мальчики” и “У войны не женское лицо”. Когда объявляли лауреата, я был в Софии. Первым мне об этом сообщил бывший президент Украины Виктор Ющенко, добавив, что Алексиевич и им принадлежит. Я ответил, что ее хватит и на нас, и на вас. Алексиевич - честный, порядочный человек и творец. Я очень ею горжусь. А вот та реакция на премию, которую мы видели здесь, фактически, показывает вторую, отрицательную сторону события. Показывает и культурный уровень нашего президента, который сначала формально поприветствовал, а затем обругал писательницу. Вот вам и положительное, и отрицательное в одном событии.

- Да, 2015-й уже навсегда останется в истории Беларуси годом Нобелевской премии. Что вы, как первый руководитель независимой Беларуси, пожелаете первому белорусскому нобелевскому лауреату?

- Я могу пожелать только одно - оставаться собой. Такой, какой она всегда была. А тем, кто от нее хочет чего-то большего, желаю наконец успокоиться. Иногда их “хотения” звучат просто оскорбительно.

- Среди событий года мне видится открытие надгробного памятника Рыгору Бородулину в Ушачах. А поскольку памятник тот устанавливали с помощью вертолета из Министерства по чрезвычайным ситуациям, то кое-кто заговорил о потеплении в отношении государства к национальной культуре. А вам какой-нибудь знак в этом видится?

- Людей, в том числе на чиновных постах, которые понимают, что такое Бородулин для Беларуси и для белорусской культуры, у нас, думаю, немало. И если решение здесь зависело от какого-то чиновника, он посчитал это для себя честью. Я только рад, что такие люди у нас есть, и что памятник по Бородулину поставили. Я смотрел снимки, слушал речи в сети. Бородулин для меня - святой человек. Я вообще такого второго явления в Беларуси не знаю. Во-первых, его творчество, во-вторых - его поведение, его отношение ко мне, что я очень ценю. И мое отношение к нему - мне тут не о чем жалеть. Разве о том, что на похоронах быть не мог, так как заболел сильно. Бородулин - это явление, которое будет постигаться еще не одним поколением. Кажется, Цветаева писала, что ее стихи, как старое вино, со временем будут только улучшаться. С Бородулиным то же самое. Я встречался с ним не часто, но всегда эффективно. Думаю, что к нему невозможно было относиться сдержанно. Его либо ненавидели (ибо завидовали), либо любили, как я. Я горжусь тем фактом, что при очень сложных обстоятельствах в Верховном Совете я добился консенсуса при утверждении Бородулина Народным поэтом. Хотя никогда ему об этом не рассказывал.

- В декабре 2015 года отметил свой 100-летний юбилей белорусский поэт Михась Ковыль, который живет в США. Среди тех, кто его поздравил, и президент Обама. А вот в Беларуси ни одно СМИ даже не вспомнило об этой дате. Почему Лукашенко так подчеркнуто поздравляет с юбилеями российских артистов и вовсе не замечает юбиляров своих?

- Наш президент плохо образован, он не стремится о чем-то узнать, что-то прочитать. Я честно признался - мне стыдно, что я не читал “Секонд хэнд” Алексиевич. А ему не стыдно, он ничего не читал, кроме “стихов Быкова”, поэтому ему проще. Какое может быть потепление, если для Лукашенко любое проявление белорускости - как оскорбление? К сожалению, у нас уже более двадцати лет руководит антибелорусский правитель. Он не знает ни белорусских творцов, ни белорусского языка человеческого, он воспитан колхозным строем. Он и действует по-колхозному: он начальник, а все остальные - дураки. Хорошо, что у нас есть и независимые средства массовой информации. О юбилее Ковыля я прочитал в газете “Новы час”. Он из поколения моего отца, который много лет прожил в ссылке. Помню отца стих: “Мілы мой лебедзю, мой пабрацім, над Ангарою з табой паляцім...”. И там дальше - про милую родину, куда так хочется вернуться. И у Ковыля те самые мотивы, его можно понять. 100-летие белорусского поэта (какая разница, где он живет) для тех спичрайтеров, сидящих рядом с Лукашенко, должно было стать явлением. Но, видимо, им запрещено о таких юбилеях напоминать. Они посоветовали ему все же поздравить Светлану Алексиевич, хотя и весьма сдержанно. А дальше он уже сам, без совета, обругал ее на следующий день, когда она выразила свое отношение к нему и Путину. Это все логично, это все признаки того политического строя, который у нас есть, который, еще раз подчеркиваю, по сути своей - антибелорусский.

- В 2015-м государство наконец начало платить вам пенсию. Будете ли вы требовать хоть какую компенсацию за все те годы, когда пенсии фактически не получали?

- Пенсия - хитрость моей жены. Мы как-то посмотрели с ней передачу о том, как потомки и родственники делят наследство выдающихся ученых, писателей и артистов... И мы с женой написали генеральные доверенности друг на друга, чтобы в случае чего не возникло спорных вопросов. Я ей доверяю все делать от моего имени, а она - мне. Это она от моего имени и сделала мне пенсию по возрасту (80 лет). К этой пенсии могут быть различные добавки, но здесь нужны уже мои личные обращения к ведущим лицам. Я имею чувство человеческого достоинства и никогда к ним не обращусь. Как не буду поднимать вопрос о какой-то компенсации. В свое время я сделал все юридические шаги - безрезультатно. А обращаться к человеку, который злоупотребляет своей властью, незаконно лишил меня пенсии, я никогда не буду. Хотя мог бы получать пенсию в четыре раза превышающую нынешнюю - по закону.

- Мы не знаем, как отмечают Новый год Лукашенко или председатель правительства. А вспомните, как вы встретили первый Новый год в ранге руководителя независимой Беларуси. 8 декабря 1991 года в Вискулях произошли известные события, а через 23 дня - Новый год.

- Я так воспитан, что для меня главный праздник года - Рождество. Вечером на сочельник всех нас собирала сестра. Когда ее не стало, это делает моя дочь. Помню, и тогда хорошо отметили, под лозунгом - чтобы дождаться следующий год в том же составе. А как 1992 год встретили? У меня были охранники, шесть или семь человек занимались охраной - меня, квартиры, семьи и дачи. Сейчас в президентской охране 2000 человек. А у меня шесть или семь было. Я жил в обычной двухкомнатной квартире, а охранник сидел на лестничной площадке на табуретке. И вот вечером 31 декабря жена пошла пригласить его встретить Новый год. Чего ему там сидеть? А он отвечает - мне не позволено. Тогда она попросила меня приказать ему. Так я и сделал. Пошел и сказал: “Я приказываю вам зайти к нам в квартиру и охранять меня там”. Мы пригласили его за стол. Очень культурный, спокойный, в зрелом возрасте человек. Я налил ему рюмку, закусили, поговорили, а потом он снова сел на табуретку на лестничной площадке и занимался моей охраной в новогоднюю ночь 1992 года.

- Указом Лукашенко 2016-й объявлен Годом культуры. Что это должно было бы означать?

- Если 2016 год будет годом подлинной культуры, то я могу только радоваться. Но чем он будет отличаться от предыдущих лет? Может, государство выделит на культуру больше средств? Но надо, чтобы оно разделяло культуру и беcкультурье. Средства могут выделяться на мероприятия, которые не всегда соответствуют понятия “культура”. Я имею в виду те же Дожинки. Кое-где они проходят ловко, а кое-где пригладят, подрисуют, подметут и не более. Думаю, властям год культуры объявлять не было нужды, просто надо себя так вести, чтобы все видели, как власть почитает культуру своего народа, белорусскую культуру.